Божье око - Гарднер Дозуа

метила Пико. Опера объяснил, что самки когда-то были коричневыми и очень невзрачными, но люди решили, что это стыд, и проголосовали за изменение вида, теперь оба пола одинаково красивы. Пико кивала, слушая только, вполуха. Из ума не шли Тайсон и остальные ее друзья. Особенно Тайсон. Она долго на него злилась, и даже сейчас еще не перестала. От непонятной обстановки и общей усталости это чувство только усилилось. Зачем он это сделал? При жизни этот человек умел доминировать на каждом совещании, в каждой маленькой группе. Он был жизнелюбив и бесстрашен- последний человек, который мог бы совершить этот ужас: самоубийство. Остальные услышали-только о несчастном случае - Пико держалась за свою ложь, но все были согласны в одном. В тот самый момент, когда умер Тайсон, из цели экспедиции исчезло что-то самое важное. Зачем, думала она. Зачем?

Мидж полетела в тот шторм в поисках приключений и ответов на важные научные вопросы, да, ее смерть была горем, да, все по ней тосковали. Но это не было как смерть Тайсона. Смерть Мидж была почетной, даже, быть может, идеальной. У них был долг, который надо выполнять, он был у них в крови, в сознании. О Мидж товорили годами, вели себя так, будто она жива. Будто она еще летит где-то в вихре этого шторма.

А с Тайсоном было не так.

Может быть, все знали о его смерти правду. Иногда Пико казалось, что все видят в ее глазах, что было на самом деле, слышат это между строк ее сухого доклада. Они не обманывались.

А тем временем в судорогах жизни погибали и другие. Уо, изящная и красивая, была сожжена молнией на Мири-ам-2, и от нее остался только пепел, а экспедиция продолжала спуск в раскаленные Низины и тишину Свинцового моря.

Опалту погиб в пасти неизвестного хищника. Он тоже был любовником Пико - гордый человек и лучшее воплощение тщеславия, которое она видела в жизни - до этого дня. Они тогда мстительно смеялись, видя судьбу, которая постигла убийцу Опалту. Не в силах переварить чуждую плоть, хищник умер медленно и мучительно, выблевывая внутренности по желтым джунглям.

Бу погибла, работая вне «Кибера», убитая случайным обломком межзвездной материи.

У Ксон отказал скафандр, и она задохнулась.

И у Кайтиса было то же, и не так давно. Всего год назад по времени корабля, и еще помнился фейерверк шуток и его оптимизм. Самый достойный человек на борту «Кибера».

Но больше всех из мертвых места в памяти занимал Тайсон. Он сам, и его добровольный уход из жизни, и злость, которая заполняла ее при мысли о нем. Вдруг даже дышать стало трудно. Пико покрылась потом, сморгнула соль с глаз. И снова закашлялась в кулак, а потом набралась сил спросить:

- Зачем он это сделал?

- Кто, мой отец?

- Депрессия ведь поддается… должна поддаваться лечению. У нас на борту были средства, чтобы ее снять.

- Но это была не просто депрессия. Это такая штука, которая случается с очень старыми людьми. Нечто вроде гигантской скуки, если угодно.

Она не удивилась. Кивнув, будто ожидала такого ответа, она сказала:

- Могу понять, учитывая, как вы живете.

И она подумала, насколько сильна была депрессия или скука у Тайсона. Могли ли они с ним случиться? Опера коснулся ее больной ноги - мимолетно.

- Ты, наверное, гадаешь, как оно будет, - сказал он. - Завтра.

Она вздрогнула, страх вернулся. Закрыв горящие глаза, она снова увидела, как шагает Тайсон по колонии бактерий, как подхватывают течения оторвавшиеся серые комья и уносят их, даря им движение, которого они не знали в прежней жизни… И она открыла глаза. Опера смотрел на нее, что-то говоря с той интонацией, смысл которой она никак не могла понять.

-  Наверное, мне тоже стоит лечь спать, - сказала она. Парк под тентом уже почти опустел. Куда девались остальные?

- Конечно, - сказал Опера, будто этого и ждал. Он встал и подал ей руку, и она, к своему удивлению, взялась за нее двумя руками. - Если хочешь, я тебе покажу твои комнаты.

Она кивнула, ничего не сказав.

Идти было долго и больно, и Пико честно подумала, не попросить ли помощи робота. Какой-нибудь помощи. Даже трость была бы избавлением - никогда еще у нее так не болел сустав. Скорее всего от силы тяжести на земле и от общего напряжения. Она сказала себе, что хотя бы вечер приятный, теплый, спокойный и ясный, и мягкая земля под травой звала к себе, приглашала лечь и заснуть прямо на природе..

Люди остановились в цепочке старых домов, разделенных на квартиры, роскошные, но небольшие. Квартира Пико оказалась на первом этаже, и Опера с готовностью показал ей комнаты. Она подумала, не следует ли пригласить его остаться. Она безошибочно чувствовала, что он медлит, дожидаясь чего-то вроде приглашения. Но услышала свой голос:

- Спокойной ночи и спасибо тебе.

Ее спутник улыбнулся и вышел, не сказав ни слова, исчез в хрустальной входной двери и оставил Пико одну.

Она еще посидела на кровати, ничего не делая. Даже не думая, по крайней мере сознательно.

Тут она осознала нечто, совершенно внезапно, и голосом, который сама еле слышала, произнесла:

- Не знал он. Понятия не имел, ни хрена не знал. Она думала об этом человеке, о его хвастовстве, будто он

из второго поколения космических исследователей. Что, если это действительно так? Его родители вложили в него часть Предыдущего Тайсона, и он уже знал те первые миры, которые они посетили. Он видел двойной восход на пустынной планете возле Альфы Центавра, он знал запах постоянного гниения, пока не закрыли люки, на Барнарде-2. Но…

-  Он не мог помнить, как это, когда тебя разбирают. - Она говорила беззвучно, для себя. - Гигантский и бесстрашный, этого он помнить не мог. Все остальное - да, но это - нет. А незнание его пугало. Ничто другое не могло его устрашить, только это. Раз в жизни он был по-настоящему напуган, и вся его бравада понадобилась, чтобы это утаить!

Убить себя вместо того, чтобы взглянуть в лицо страху. Конечно, почему бы и нет?

И он взял с собой Пико, зная, что она - благодарная аудитория. Потому что они любовники, потому что он собирался в последний раз уверить ее в своем бесстрашии, чтобы не рухнула легенда. В определенном смысле стать бессмертным.

Так ты думал?

Я не ошиблась?

Она вздрогнула, уперлась лицом в колени, ощутив теплую боль в изувеченном бедре.

Так она просидела еще пару часов, не ложась и не испытывая ни малейшего желания спать. Наконец она встала и пошла в ванную, и после долгого и пристального взгляда в окно она велела двери открыться, и Шагнула наружу, выбрав приемлемое направление, и пошла быстро и неловко на ослабевшей ноге.

Опера напугал ее, возникнув из темноты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});