Команда скелетов - Стивен Кинг

Водитель «Бьюика» попытался остановить меня, но я пронесся мимо, даже не замедлив хода и обдав его грязной жижей из-под колес. На дворники налипал снег. Я высунулся из окна и потряс один из них. Часть снега упала, и стало видно немного лучше.

Харлоу выглядел как город-привидение: все вокруг было закрыто и погружено в темноту. Я включил правый поворот, собираясь повернуть на мост, ведущий к Касл Року. Задние колеса начали буксовать, но я выправил машину. Через реку мне был виден темный силуэт «Молодежной Лиги». Заведение выглядело пустым и закрытым. Внезапно мне стало жаль, ужасно жаль, что я оставил за собой боль и смерть. Именно в этот момент Нона произнесла первую фразу, с тех пор как мы выехали с гардинерской заставы.

— Сзади полицейская машина.

— У него..?

— Нет, мигалка выключена.

Но я занервничал, и, может быть, поэтому-то все и произошло. Шоссе 136 делает прямой поворот перед самым мостом на Касл Рок. С первым поворотом я справился, но дальше шоссе было покрыто льдом.

— Черт…

Зад пикапа занесло, и прежде чем я успел выровнять машину, он врезался в одну из мощных мостовых опор. Мы скользили вперед, как на американских горках. В следующий момент я заметил слепящие фары идущей за нами полицейской машины. Водитель ударил по тормозам — я заметил красные отсветы от тормозных огней на летящем снеге — но и он попал на лед. Он врезался прямо в нас. Когда мы задели следующую опору, раздался резкий скрежет. Меня швырнуло Ноне на колени. Даже за это краткое мгновение я успел ощутить с удовольствием гладкую, тугую плоть ее бедра. Пикап замер. Теперь полицейский включил мигалку. Она отбрасывала синие, пульсирующие отблески на капот пикапа и заснеженные опоры моста между Харлоу и Касл Роком. Когда полицейский открыл дверь своей машины, в салоне зажглась лампочка.

Если бы он не болтался за нами, этого бы не случилось. Эта мысль беспрерывно вертелась в моем мозгу, словно иголка проигрывателя застряла в поврежденной бороздке. Я усмехался напряженной, застывшей усмешкой, в то время как рука моя шарила по полу кабины пикапа.

Я нашарил открытую коробку с инструментами, вынул оттуда гаечный ключ и положил на сиденье между Ноной и мной. Полицейский заглянул в окно, лицо его приобретало дьявольские черты во вспышках мигалки.

— Не кажется ли тебе, что ты ехал слишком быстро для таких погодных условий, а, парень?

— А не кажется ли тебе, что ты ехал слишком близко, а? — спросил я. — Для таких-то погодных условий?

— Уж не собираешься ли ты мне хамить, сынок?

— Собираюсь, если ты собираешься и дальше таранить меня на своей тачке.

— Давай-ка посмотрим на твои права и на регистрационную карточку.

Я достал бумажник и вручил ему права.

— Регистрационная карточка?

— Это грузовик моего брата. Он имеет обыкновение носить регистрационную карточку в своем бумажнике.

— Ты говоришь правду? — он тяжело посмотрел на меня, пытаясь вынудить меня опустить глаза. Когда он понял, что это не так-то просто, он перевел взгляд на Нону. Я готов был выцарапать ему глаза в отместку за то выражение, которое появилось в них. — Как ваше имя?

— Шерил Крейг, сэр.

— Что вы это раскатываете с ним в грузовике его брата в самый разгар снежной бури, Шерил?

— Мы едем навестить моего дядюшку.

— В Рок?

— Да, сэр.

— Я не знаю никого по фамилии Крейг в Касл Роке.

— Его фамилия Эмондс. Он живет на Бауэн Хилл.

— Ты говоришь правду? — Он пошел к задней части грузовика, чтобы разглядеть номерные знаки. Я открыл дверь и выглянул. Он записывал номер. Он подошел, а я так и не залез обратно в кабину, оставаясь в ярком свете его фар. — Я собираюсь… В чем это ты, парень?

Мне не надо было себя осматривать, чтобы понять, в чем это я. Раньше я думал, что высунулся из кабины просто по рассеянности, но сейчас, когда я пишу это, я думаю иначе. Дело тут не в рассеянности. Мне кажется, я хотел, чтобы он заметил. Я взялся за гаечный ключ.

— Что ты имеешь в виду?

Он подошел еще на два шага.

— Да ты, похоже, ранен. Тебе надо…

Я замахнулся ключом. Его шапка слетела во время катастрофы, и голова его была непокрытой. Я убил его одним ударом, в верхнюю часть лба. Никогда не забуду звук от удара. Словно фунт масла упал на твердый пол.

— Поторопись, — сказала Нона. Она спокойно обвила мне шею рукой. Ее рука была прохладной, как воздух в погребе для овощей. У моей мачехи был погреб для овощей.

Странно, что я вспомнил об этом. Зимой она посылала меня вниз за овощами. Она сама их консервировала. Не в настоящие консервные банки, конечно, а в толстые банки с пластмассовыми крышками.

Однажды я спустился туда, чтобы принести к ужину банку консервированных бобов. Там было прохладно и темно. Все банки стояли в ящиках, аккуратно помеченных миссис Холлис. Помню, что она неправильно писала слово «малина», и это наполняло меня чувством скрытого превосходства.

В тот день я прошел мимо ящиков с надписью «молина» и направился в угол, где хранились бобы. Стены в погребе были земляными, и во влажную погоду из них сочилась вода, стекая вниз извилистыми, петляющими струйками. В погребе пахло испарениями, исходящими от живых существ, от земли и от законсервированных овощей. Это удивительно напоминало запах женских половых органов. В углу стоял старый неисправный печатный станок. Иногда я играл с ним, воображая, что могу запустить его. Мне нравился погреб. В те дни, а мне тогда было девять или десять, погреб был моим любимым местом. Миссис Холлинс отказывалась спускаться туда, а для ее мужа это было ниже его достоинства. Так что спускался туда я и вдыхал этот особенный секретный земляной запах, наслаждаясь утробным уединением. Погреб освещался одной единственной покрытой паутиной лампочкой, которую мистер Холлис подвесил там, возможно, еще до Бурской войны. Иногда я манипулировал пальцами рук и получал тени огромных кроликов на стенах.

Я взял бобы и уже собирался идти назад, но в этот момент я услышал шорох под одним из старых ящиков. Я подошел и поднял его.

Под ним на боку лежала коричневая крыса. Она подняла мордочку и уставилась на меня. Ее бока яростно вздымались, она обнажила зубы. Это была самая большая крыса из всех, которых я когда-либо видел. Я наклонился поближе. Крыса рожала. Уже двое ее безволосых, слепых крысят тыкались ей в живот. Еще один наполовину уже вышел в мир.

Мать беспомощно посмотрела на меня, готовая в любой момент укусить. Я хотел убить ее, убить, раздавить всех их, но я не мог. Это было самое кошмарное зрелище в моей жизни. Пока я наблюдал за крысой, мимо быстро проползал небольшой коричневый паучок. Мать схватила его и съела.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});