Второй встречный - Оксана Зиентек

только начинало пробуждаться. То там, то тут хлопали двери, раздавалось ворчание хозяйки, подавала голос почуявшая кормежку скотина.

— И куда мы идем? — Поинтересовался Арвид, когда мы прошли уже почти всю деревню.

— Да-а-а… — я замялась, не зная, как получше объяснить, не выглядя при этом сумасшедшей — Мне тут кое-кто за тобой присматривать обещал. Отблагодарить бы надо.

— Старый князь, что ли? — Оживился Арвид. Так он что, все-таки тут похоронен? Мы ведь к кургану идем, я не ошибаюсь?

— К кургану. — Я усмехнулась. — Только князь похоронен не здесь. Как он сказал, не хватало еще, чтобы князя в такой глуши хоронили. Да еще и на заксонской стороне.

— Действительно. — теперь усмехнулся и Арвид. — И что же, он теперь постоянно за нами присматривать будет?

— А кто его знает. — Довольно беспечно отмахнулась я. — Но если помогает, я на него не в обиде.

Придя на курган, я достала праздничный хлеб. Интересно, и что мне с ним теперь делать? Венды, те, помнится, ели и пили, а еще пели какие-то песни, задабривая своих то ли предков, то ли богов. Но ссориться с творцам мне тоже не хотелось. Покрутив хлеб в руках, я беспомощно посмотрела на мужа в надежде, что он опять все решит. Арвид же, пожав плечами, взял из моих рук хлеб и, держа его на вытянутых руках, проговорил:

— Ну, уважаемые родственники, с Новолетием вас, что ли.

— И Вас, господин, с Новолетием!

Голос, раздавшийся из-за венчающего холм камня заставил меня резво отпрыгнуть за мужа. Подозреваю, Арвид тоже охотно бы отпрыгнул, было бы за кого. К счастью, это оказался всего лишь старый венд, в чьем доме останавливались Вильк с купцами.

— Вы не сердитесь, господа, — усмехаясь в усы извинился он, — не хотел напугать. Я тут сидел, о своем думал. Слышу, поздравляет кто-то, я и ответил. А вы предков, что ли, почтить решили?

— Да вот, решили вендов отблагодарить, оказав почет. — Пояснил Арвид. — В последнем деле они нам здорово помогли. Но вот что теперь с этим хлебом делать, не знаю. Закопать?

— Зачем? — Удивился дед. Взяв хлеб из рук Арвида, он поднял его на вытянутых руках вверх, что-то шепча. А потом просто разломил на несколько частей, две из которых протянул нам. Так, стоя на вершине кургана и жуя всухомятку сладкий праздничный хлеб, мы встречали поздний зимний рассвет. На душе было хорошо, словно я только что расплатилась с огромным долгом. Старик давно ушел.

— А этим — детвору порадую. Лакомкам радость — предкам почет. — Пояснил он, унося с собой остатки хлеба. Мы не спорили, вендам виднее.

К счастью, день, обещавший быть таким суматошным, оказался весьма спокойным. Арвид, закрывшись в спальне, пересчитывал деньги. Глядя на него, я тоже занялась ревизией запасов и провозилась в кладовой, наверное, с час. Ровно до тех пор, пока ехидный Ян не напомнил мне, что за время ожидания Арвида я успела пересчитать запасы, как минимум, дважды. Отмахнувшись от дружеских подначек деверя, я вытянула свои коклюшки и занялась кружевами. Хоть какая-то польза.

За окном зарядил противный дождь, напоминая о том, что праздники закончились. Как обычно, монотонная ручная работа освобождала голову для размышлений. В этот раз, что неудивительно, все мои мысли крутились вокруг Марьяны.

— Как ты думаешь, без детей было бы ей легче? — Спросила я Арвида вечером, когда закончился ужин и мы снова остались одни.

— Не знаю, наверное. — Он вздохнул. — Только, боюсь, она и выжила благодаря детям. Хотя, конечно, трех малышей одной поднимать… А с чего ты об этом задумалась?

— Да так… — Я помолчала, не смея посмотреть мужу в глаза. За время нашего брака я привыкла всегда искать в нем опору, а сейчас отчаянно боялась ее потерять. — Подумалось просто. Почему Творец посылает второго, третьего ребенка… От нелюбимого, одного за другим, и все той, которой хватило бы и одного? А нам…

— А, ты об этом. — Арвид вздохнул. Я ожидала, что еще он скажет. Но он молчал. Не спеша отодвинул лавку, обошел стол и сел рядом. Так я не могла видеть выражение его глаз, зато сразу почувствовала теплую руку, нежно обнимающую меня за плечи.

— Родная, я не знаю, что ты там вбила себе в голову, но, поверь мне, Творец точно знает, что делает. Не грызи себя, всему свое время.

— Да, всему свое время. — Я обреченно кивнула головой. — И у меня этого времени все меньше и меньше. Прав, наверное, был Тилль, женясь на молодой. А тебе навязали старую деву….

Чем дальше я говорила, тем больше хотелось плакать. Поэтому я замолчала, боясь, что и без слез выгляжу сейчас довольно жалко. Но Арвид, как обычно, имел свое мнение на этот счет.

— Траутхен, — он осторожно повернул к себе мое лицо, собирая губами слезинки со щек. — Тилль женился не на «молодой», а на той, что хочет и может дарить ему свое тепло. Ты еще не успела познакомиться с Беттиной, и, возможно, к ней надо немного привыкнуть. Но, поверь, она словно солнышко, лучится теплом. У них вообще замечательная семья, дружная, веселая… Как раз такая, о которой Тилль мечтал все эти годы.

— А почему ты говоришь, что к ней надо привыкнуть? — С интересом спросила я. Мне действительно пока некогда было составить свое мнение о жене Тилля, но эта молодая особа показалась мне довольно хваткой девицей. Хотя, я мысленно одернула себя, это может быть просто зависть к той, что моложе и богаче меня. У которой впереди нет и не будет долгих лет безнадежного ожидания.

— Да просто у нее — четверо братьев. — Улыбнулся Арвид, видимо, вспоминая что-то веселое. — Девочка достаточно умна, чтобы понимать мужские разговоры. Но, как говорит фру Ангелика — ее мама — недостаточно мудра, чтобы держать свое мнение при себе. О, кстати, один из братьев девочки — маг-земляник, так что Его Высочество лично одобрил женитьбу.

— Понятно, то есть, как ни крути — завидная невеста.

Я снова ощутила себя завистницей. Мне бы порадоваться за