Война Невменяемого - Юрий Иванович

Такая речь впечатлила не только Каламина, но и Кремона с его подчиненными. Энормиане совершенно не ожидали такого самоотверженного, но главное, воистину справедливого отношения малоизвестного им тысячника к происходящим событиям. Такая позиция вызывала истинное уважение и заслуженное преклонение.

Но из-за предстоящих в ближайшие дни событий легиону вовсе не хотелось, чтобы по маршруту следования Титана происходили такие громкие и кровавые события. Надо было что-то быстро придумать, чтобы погасить возникшую конфронтацию как среди военных, так и против гражданского населения.

Но Кремон пока не нашел ничего лучшего, как предложить оттянуться всеми силами на околицу поселка и уже там организовать несколько линий обороны. В том числе и скрытных, опоясанных магическими структурами непроникновения, потому что провоцировать гипотетического противника возводимыми спешно укреплениями не стоило. При всем бардаке, царящем в штабе дивизии, вполне возможно, что и сам генерал не захочет раздувать скандал. Да и полковники могут спустить все на тормозах, а то и вообще сделать вид, что ничего страшного не произошло.

С огромным сомнением тысячник выслушал эти предложения, получил согласие от Каламина Зейка и только после многих уточняющих вопросов приказал своим заместителям отводить сотни на околицу поселка. Но на дороге все-таки оставил заслон из самой боевой и лихой сотни, пояснив в первую очередь сотнику сложившееся положение и проинструктировав подробно на случай предстоящих действий. К этому вороху инструкций и вольные охотники добавили несколько дельных советов.

Вернувшись в поселок, тысячник Гранвал выгнал из казармы остатки провинившейся тысячи и отправил на другую околицу рыть могилы для погибших ночью товарищей. А уже местные жители стали на подводах отвозить трупы к месту захоронения. Когда погребение было закончено, проштрафившихся вояк построили в колонну, прочитали гневную нотацию, пригрозили в следующий раз за подобные злодеяния казнить на месте и отправили маршем в штаб дивизии. Предполагалось, что таким образом ретивые полковники хоть чем-то будут заняты некоторое время. Да и повод исчезнет «идти вызволять боевых собратьев, томящихся в зверской неволе». Ко всему вышесказанному, командиры не хотели иметь у себя в тылу потенциальную пятую колонну в случае неожиданной массированной атаки на поселок.

Только после этого удалось утолить голод запоздалым обедом. Несмотря на зверский аппетит, Кремон продолжал и во время еды раздавать приказы и выслушивать последние сообщения разведки. Вспомнил он и про отряд Бабу Смилги, который сегодня собирался вскрыть таинственные камеры Древних. Причем на тот момент его скорей интересовало, нашли ли легионеры хоть что-то стоящее среди артефактов. И сможет ли найденное пригодиться для скорейшего выполнения их основного задания.

Два часа еще прошло в относительном спокойствии, хотя лихорадочные приготовления к обороне велись, и велись без остановки. Как оказалось, засады и ловушки на улицах пригодились очень скоро. Со стороны штаба дивизии показались не менее трех сотен всадников на похасах в полном вооружении. Причем это не были воины все той же дивизии, это были самые настоящие каратели. Видимо, полковники, а может, и сам генерал, решили разжечь костер разногласий настолько, что затушить его будет практически невозможно.

Знаменитые своей целеустремленной жестокостью каратели были удивлены, когда на их пути оказался прочный заслон из армейской сотни. Но это их не остановило. Около двухсот карателей, правда, вынуждены были завязнуть в бою, но третья сотня без промедления обошла заслон с флангов и понеслась в поселок, на ходу зажигая приготовленные факелы и сноровисто поджигая кровли крыш и сараев сразу с околицы. То есть они заранее настроились уничтожить всех и оставить после себя только трупы и пепелища.

За что и поплатились. Колонну поджигателей пропустили ближе к центру и по единому сигналу ударили со всех сторон. Ни один из карателей не ушел живым. Правда, полыхающие пожары остановить уже было невозможно, да и некому, кроме женщин, детей и стариков, потому что все без исключения воины и свободные охотники помчались на помощь передовому заслону. Обошли карателей с фланга и опять-таки уничтожили и эти две сотни. Ушли буквально единицы, но большой роли это не играло. Ведь все равно на соседних холмах располагалось достаточно наблюдателей, которые прекрасно видели всю панораму разворачивающегося боя. А также то, что из поселка каратели не вернулись. То есть сообщить в штабы не только дивизии, но и армии о беспрецедентном случае желающих нашлось предостаточно. И наверняка перепутались все: ведь что бы там ни списывали на взбунтовавшихся пастухов, но подобный урон в вооруженных силах мог быть приравнен к началу гражданской войны. И тут уже ни генералу, ни его провинившимся полковникам спокойной жизни не видать. У них оставалось только одно: или двинуть все оставшиеся войска и завершить разгромную операцию, или признать себя некомпетентными и ждать позорного разжалования.

Тупой и недальновидный генерал решил осуществить первый вариант, играя общий сбор и готовя подчиненные войска для ночной атаки. При этом никто из воинов и дивизионных Кзыров совершенно не обращал внимания на парящих над ними в вечернем небе боларов. И вскоре в наполовину выгоревшем поселке, забыв о пропущенном в заботах ужине, на центральной площади собралось почти все население. Там же тысячник Гранвал выстроил и своих воинов, вынес благодарность за самоотверженную службу и проявленный героизм с врагами ордынского народа и напоследок сделал честное предложение:

– Сейчас против нас пойдут одурманенные ложью бессовестных командиров наши братья. Они пойдут убивать ни в чем не повинных людей. И вы прекрасно все видели, что здесь творилось и кто в этом виноват. Скорей всего, нас всех уничтожат. Именно поэтому я освобождаю вас всех от воинской повинности и прямого мне подчинения. А за собой зову только добровольцев. Поэтому кто хочет остаться для защиты поселка, пусть сделают четыре шага вперед. Остальные вольны идти куда им хочется. Хоть в штаб нашей дивизии, хоть в противоположную сторону. Итак, я жду. Кто остается с нами?!

Стена воинов дрогнула и почти единодушно подалась вперед. У большинства не возникло сомнений в том, кто виноват и кого следует защищать. Но и клятву верности правителю некоторые давали не ради красного слова. А может, просто не желали гибнуть в такой непонятной, неправдоподобной обстановке. Поэтому сто с лишним человек тут же построились колонной по трое и спешно покинули поселок под сиянием обеих взошедших на небе лун, уходя по направлению к готовящимся к атаке тысячам своей дивизии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});