Адамант Хенны - Ник Перумов

Друзья переглянулись.

— Олмер, — заговорил Фолко, усилием воли заставляя себя смотреть прямо в лицо Королю-без-Королевства, сейчас полускрытое ночными тенями. — Мы не пойдем с тобой. Ты замыслил безумие. Отговаривать тебя… — Хоббит горько усмехнулся. — А это значит, что мы — вновь враги!

Злой Стрелок помолчал. Фолко чувствовал, как его буквально сверлит яростный взгляд горбуна, словно говоря: «Что же ты наделал?! ЧТО?!»

— Один раз ты уже убил меня, половинчик, — глухо промолвил Олмер. — Это было очень больно. Но я не держу на тебя сердца, потому что, убивая меня, ты меня же и спасал от более страшной участи. И потому в память о том — до Умбара мы доберемся мирно. Но — также в память о том дне — я скажу тебе, что второй раз убить меня тебе не удастся. Все ясно?

Наступило молчание. Отчего-то хоббита охватила вдруг внезапная горечь — а ведь они могли расстаться друзьями…

— Мне жаль, — негромко произнес Олмер. — Но иначе и быть не могло. Вы — хранители покоя Средиземья. Я — вечный его возмутитель. Мы обречены сражаться друг с другом. В разных ипостасях, в разных временах… Может, даже в разных Мирах… и за спокойствие не только Средиземья… — закончил он совсем уже загадочно.

— Эх-ма… — протянул Малыш. — Коряво-то как все вышло… И за какой каменной крысой сдался тебе этот Валинор, Олмер?

— Мы могли бы убить эту войну, а не разжигать новую, — проговорил Фолко.

— Убить войну… — усмехнулся Олмер. В темноте хоббит не видел выражения его глаз, но голос Злого Стрелка полнила непонятная горечь. — Убьем эту — тотчас начнется другая. Сколько сейчас идет войн, которых ты не в силах остановить, хоббит? На Юге, на Востоке, на Севере?

— Но эту-то можем, — непреклонно отрезал Фолко.

— Не можем, — вдруг заговорил Санделло. — Драться с Хенной все равно придется. И не с ним одним. А с целой армией. И убивать их — тоже придется. Ты можешь указать другой выход?

— Магия эльфов… — начал Фолко, но Олмер только отмахнулся.

— Ты же в это и сам не веришь, храбрый половинчик. Быть может, только сам Великий Орлангур… А Авари… Они, конечно, будут доблестно биться, но в одиночку одолеть целую армию едва ли смогут. Нет, дело решат честные мечи. Честные мечи эльдрингов… и орков, если те захотят последовать за мной… — Он вновь сделал паузу. — Что ж, мы сказали друг другу все.

Доброй дороги! Может статься, вы еще признаете мою правоту…

— Едва ли, — с вызовом заявил Маленький Гном.

Олмер пожал плечами.

— Не спеши со смелыми словами, достойный тангар. Силы наши небеспредельны. Никто не знает, как поведет себя Адамант. Вдруг я признаю вашу правоту и вместе с вами понесу сокровище к Ородруину…

* * *

Слова Олмера во многом оказались пророческими.

Война вскипела отравным варевом, густо замешанным на крови, пожарах и смерти. Хенна не заставил себя долго ждать. Южные племена, большей частью неведомые никому не только в Умбаре, но даже и в Хараде, двинулись через Хлавийские Горы. Нельзя сказать, что число вторгнувшихся было очень уж велико, но ослабленный потерями Харад не мог сопротивляться. Опустели невольничьи рынки Умбара: тхеремцы торопливо, не торгуясь, скупали всех рабов, но их караваны, уходили на восток быстрее, чем охотники за рабами, вроде тана Старха, успевали добывать новых…

До самого конца пути Олмер и Фолко не сказали друг другу ни слова.

Хоббит частенько ловил на себе более чем выразительные взгляды Тубалы, но однажды такой взгляд перехватил Олмер, что-то кратко и негромко сказал дочери — и та отвернулась от Фолко с такой поспешностью, словно смотреть на него было настоящей пыткой.

Но вот наконец-то Умбар, наконец-то пристань и…

Что делать дальше Фолко, Торину и Малышу?..

Олмер, в отличие от них, знал точно.

На следующий же день в Умбаре говорили только о нем. Об Олмере Великом, покорителе Запада. Об Олмере Сильномогучем, вырвавшемся из лап самой Смерти. Кое-кто не верил, но слишком много танов и простых эльдрингов знали Вождя Эарнила в лицо. В охватившей Умбар сумятице никому не было дела до хоббита, двух гномов, юной золотоволосой девушки да смуглолицего кхандца, оставшегося с ними, несмотря ни на что.

— Надо идти назад, — твердил Малыш. — Назад, к Хенне!

— Сами только-только унесли оттуда ноги, — вновь и вновь напоминал другу Торин.

— Так что же нам, в тхеремскую армию вступать? — с досадой спрашивал Фолко, уставший от длившихся уже третий день споров.

— Можно и вступить, — пожимал плечами Рагнур. — Там сейчас каждый боец на счету. Золота они не жалеют…

А войско Олмера росло не по дням, а по часам. Таны один за другим вставали под его знамя, над мачтами вновь затрепетали знакомые стяги — белый круг с трехзубчатой черной короной в центре черного же поля…

ПОСЛАННИК ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА

Сердце Силы пробудилось к жизни. Пробудилось с небывалой яростью.

Сквозь все земные толщи оно пробивалось сюда, в глубины, с той же легкостью, как солнечные лучи пронзают насквозь мелкий лесной ручеек, высвечивая каждую песчинку на дне.

Подземные реки несли ладью все дальше и дальше. Далеко позади остались вешки Мордора.

Начинался Харад. И одновременно навстречу шло Сердце. Огненное Сердце, счастье и проклятие Средиземья…

Великий Орлангур тревожился.

Посылавшиеся каждую ночь видения становились все грознее и грознее. И посланник спешил. Спешил, уже зная о многом. Спешил, зная, что явившиеся из-за Моря слуги Сил уже недалеки от своей цели…

МИЛЛОГ, ПЕС И ОСТАЛЬНЫЕ

Они не торопились. Вся спешка внезапно кончилась.

С юга шли и шли полки Хенны, а странная четверка (если считать четвертым пса) обосновалась в лесистых, пощаженных огнем северных отрогах Хлавийских Гор. Обосновалась крепко и, похоже, надолго.

Миллог с какой-то даже радостью вновь окунулся в мир привычных человеку дел. За время пути он порастерял весь жирок и вновь вспомнил, что раньше слыл на все руки мастером, как и любой другой из его племени.

Однако спутники не слишком нуждались в услугах. Дом себе — себе, не Миллогу! — они создали одной лишь песней, заставив деревья склониться и переплести ветви так, что получилось удобное жилище. Ручеек послушно изменил русло, трава вскурчавилась настоящим ковром, а соседний перелесок внезапно превратился в фруктовый сад, где зрели небывалые, невиданные плоды… Пес тоскливо смотрел на них, подвывая, но не ел, даже когда давали, предпочитая мясо.

Миллог на задавал вопросов. Он просто ждал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});