Приручить королевича (СИ) - Антонина Львовна Клименкова

ними привезли, — фыркнула Краса. — Я же всё-таки наследница трона, хоть, как ты выразилась, и эксцентричная.

— Наследница… Я, конечно, понимаю, что управлять страной то еще удовольствие. Но не боишься, что, пока вы тут прохлаждаетесь, твои дядюшки захотят передать власть своим детям, а не вам, племянникам?

Краса выгнула бровь в неподдельном изумлении:

— Как это?

— Ну, у них же у каждого есть жена, у жён свои амбиции… — предположила Варя.

— Какие жены? — расхохоталась Яснолика, так что эхо пошло гулять над озером. — Какие дети? У них тоже никого кроме нас нет! Они жизнями рисковали, вместе с Росаной и ее покойным мужем, когда нас из горящего дворца вытаскивали, ночью из захваченного города выводили. Стоит мне заикнуться — тут же с радостью вернут мне трон и власть. Регент — брат нашей матери, канцлер — его муж. Они верны друг другу, как белокрасы!

— Ох… А-а? Хм… — Не сумев выразить гамму чувств от радикально развеянного заблуждения, Варя взяла паузу, чтобы допить свой сидр. Уточнила: — А в вашем мире мужские пары даже с магией не рожают себе детей?

— А в вашем? — парировала Краса.

— В нашем им генная инженерия, то есть лекари и алхимики помогают. И женщин для вынашивания нанимают, как кормилиц.

— Надо бы нашим подсказать, пусть себе наследника сделают — вот счастья-то будет! — недоверчиво рассмеялась Яснолика. — А то мне рожать самой неохота. Да и не от кого.

— Правильно — если в лесу жить! — заворчала Варя, а сама вспомнила, как ее тоже родня попрекала, что ходит незамужняя.

— Если судьбой суждено, любовь и в пустыне тебя отыщет, — усмехнулась Краса.

— От судьбы хоть на печке прячься, хоть за печкой! — в тон подхватила Варя.

И прыснули смешками, поглядели друг на дружку внимательно искоса.

Между тем закатные цвета незаметно вылиняли. Ажурные кроны деревьев скрадывали вечернее сияние Кольца, позволяя сумеречным теням раскрашивать берега озера в фиолетовые тона.

Трава за спиной зашуршала.

— Нежка, бессовестный, подслушивал? Как тебе не сты… Ого! Белый-белый? И ни пятнышка?..

Невзирая на сумеречные тени, высунувшаяся из травы остроносая мордочка почти что светилась белоснежным мехом. Уши-локаторы навострились на королевну, готовые внимать восхищенным возгласам.

— Финик? — изумилась явлению и Варя, но по другой причине. — Как ты здесь очутился?!

— Твой крольчонок? — поняла Краса. Поманила зверька, и тот охотно подошел, обнюхал ее пальцы — дернул хвостищем, поглядел в глаза с недоумением, что ему вкусностей не предложили. На что королевна рассмеялась и отломила щедрый кусок хрустящей вафли. — За тобой пришел, значит.

— Да как?! Я его в Жуковом Улье оставила, потом мы с Зимом порталом в Белозорье махнули, а оттуда сюда. Он точно никак не мог за мной увязаться!

Похрустев вафлей, белко-песец запрыгнул к умилившейся королевне на колени, притулился к ней и, жмурясь, потерся ушастой головой — будто скучал и давно-давно не видался. Та принялась его гладить, чесать под подбородочком. Только улыбка сделалась задумчивой:

— Дядя Кудеяр подозревал, что его белый кролик умел нырять через пространство. Звали его кролика Фикус, если правильно помню.

Белко-песец снова оглянулся на нее и звонко тявкнул.

У Вари мурашки пробежали по спине, вовсе не вечерней прохладой вызванные:

— Мне уже рассказывали про того кролика. Неужели?.. Фикус?

Финик обернулся к Варе и тоже тявкнул, будто спрашивая, зачем зовет.

— Так ты не Финик, а Фикус? — опешила Варя. — Правда, что ли? Как так может быть?

— Может, — сказала Яснолика. — Я, конечно, не ручаюсь, всё-таки немало лет прошло. Но по его возрасту и окрасу, и повадкам — один в один.

— Почему же Зимослав его не узнал? — еще больше запуталась Варя.

— Почему ты считаешь, что не узнал? — пожала Краса плечами. — Наверняка узнал. Но признать, что это именно питомец его отца — совсем другое дело. Если поспешишь с выводами, а потом поймешь, что ошибся, будет очень больно.

Варя поразмыслила и призналась:

— Это Финик меня привел. Ну, в ваш мир вообще — и на базарную площадь Златограда в частности. Где мы с Зимом столкнулись. Поэтому я и согласилась записаться на отбор невест для принца — подумала, что для Зима выбирать будут, а оказалось…

Краса рассмеялась:

— А оказалось, что ты всё правильно сделала!

— Думаешь? — вздохнула Варя. И еще раз вздохнула. Собралась с силами: — Мне кажется, я занимаю чужое место. Испытания на смотринах дали сбой, и мое звание невесты ошибка. Зим должен быть не со мной.

— А ты не хочешь быть с ним? — с любопытством уточнила Краса.

— Хочу, — буркнула Варя.

— С его стороны я тоже не вижу отвращения, — хихикнула королевна. — Тогда в чем проблема?

Варя уныло пожала плечами.

— Я знала Грозоврата лично, — сказала Яснолика, оставив шуточки, — он никогда не ошибался в своих предчувствиях, не зря его прозвали Путивест. Он себе верил. Если ощущал, что должен что-то сделать, даже не понимая, зачем, то делал, и потом оказывалось, что делал вовремя и именно то, что требовалось. Его вели высшие силы — те силы, что ведают течениями магических энергий, управляют природой и самой жизнью. Именно поэтому он прожил такую долгую плодотворную жизнь и хранил свое королевство столько славных лет. Завещанный им отбор прошел так, как нужно. Мстислада мне рассказала обо всём в подробностях. Ни у кого в Белозорье нет сомнений — ты и есть обещанная Ледомиру невеста.

— Думаешь? — робко шмыгнула носом Варя.

— Уверена! — отрезала Краса.

— Выходит, Мстислада тебе наябедничала, какой я была дурой на отборе, — нашла, к чему придраться. И уставилась на гладь озера, словно прикидывая, не утопиться ли со стыда.

— Ну… — многозначительно отозвалась вольнопольская принцесса.

— Зорька говорила, что Буря слышать о Вольнополье не хочет, — продолжала искать подвох Варя, — а Чара заявила, будто Хранислава тебе письма пишет.

— Вот болтливая пьяница, — фыркнула Краса. Разлила остатки сидра, поставила опустевший кувшин на землю, взмахом руки заставила его исчезнуть, чтобы на том же месте появилась бутылка вина, оплетенная лозой и покрытая добротным слоем подвальной пыли.

— Это же твоя подруга! — укорила Варя. Послушно допила сидр и подставила стакан под вино, потянула носом приятный аромат, не то земляничный, не то ананасовый.

— Думаешь, я не скажу ей в лицо, что она пьяница? Каждый день говорю, а толку! За твое здоровье! Хранислава-то… она пишет. Тайные, длинные письма, ругательские. В каждом высказывает, как не любит Вольнополье и какая я предательница. Велеречиво изливает тревоги материнского сердца. Но я не против, мне ее послания очень полезны — благодаря ей я всегда в курсе всех событий в Грозовградске. Дядюшки из Дивогорска мне столько не докладываются!

— И… что ее величество обо