Проклятие для крылатого - Ирина Сергеевна Алексеева

кого-то, но ни одного, чтобы исцелить.

– Это яд, – медленно произнес Райвен. – Но, боюсь, у нас нет времени выяснять, какой именно. Действует быстро и окрашивает кровь в черный цвет.

Я мучительно пыталась вспомнить все, что знаю о ядах. Но тот, кто и сам мог мастерски отравить кого угодно, лежит сейчас без движения и без дыхания. Взяв себя в руки, Кэдрин склонилась к губам орка и, зажав ему нос, прижалась к ним своим ртом. Искусственное дыхание. Алекс, прощупав грудь орка и определив, видимо, расположение его сердца, принялся ритмично надавливать, внимательно следя за действиями сестры, чтобы чередовать массаж с дыханием. Я невольно всхлипнула. Так странно в мире, пронизанном магией, полагаться на примитивную человеческую медицину. И ведь сработало, грудь орка стала приподниматься самостоятельно, хотя и едва заметно.

От внезапной догадки захотелось как следует треснуться лбом об стену. Дрожащими пальцами раскрыв сумку, я вытряхнула наружу содержимое, не тратя время на поиски. Среди прочего хлама блеснула крошечная бутылочка зеленого стекла, плотно закупоренная. Одним прыжком подлетев к Шаксу, я вложила пузырек во влажную ладошку Кэдрин. Надеюсь, не уронит. Не уронила. Выдернув зубами пробку, заклинательница шире приоткрыла рот орка и влила туда содержимое до последней капли. Когда орк тяжело сглотнул противоядие, ее рука разжалась, и пустая склянка со звоном покатилась по каменному полу, остановившись у моих ног.

Как хорошо, что я ничего не выкидываю, и бутылочка эта еще с Проклятой Пустоши у меня лежит, если не раньше. Противоядие слабенькое, зато универсальное. Полностью, может, и не вылечит, но умереть не даст. Подтверждая мои слова, Шакс глубоко вздохнул и закашлялся. Его кожа стремительно приобретала прежний цвет. Кэдрин убрала с его лба потемневшие от пота косички, коснулась пальцами губ, не обращая внимания на свидетелей. А ведь, насколько помню, эти двое терпеть друг друга не могли. Она и меня, после моего признания, люто ненавидит.

Будто прочитав мои мысли, заклинательница обернулась и посмотрела на меня. И медленно, но как-то очень светло, улыбнулась. Без слов понятно, что я прощена. За все. И благодарить за это надо, судя по всему, Шаксаса. Улыбнувшись в ответ, я наощупь нашла ладонь Райвена и сжала сильно и бережно, подсознательно боясь потерять.

– Теперь с ним все хорошо будет, – усмехнулся каратель мне в затылок. – Эта стрела предназначалась не ему.

И хаффу понятно, что он имел в виду. Кэдрин обязана Шаксу жизнью. Возможно, это выльется во что-то большее, чем просто холодный нейтралитет между бывшими врагами. Как у меня когда-то.

Тьма, кажется, я успела соскучиться. Пользуясь временной передышкой, я развернулась в кольце рук Райвена и, привстав на цыпочки, прижалась к его губам. Он как будто только этого и ждал. Объятие стало заметно крепче, и, положив руку мне на затылок, каратель перехватил инициативу, и его язык требовательно скользнул мне в рот. Сознание как будто отключилось. Не осталось ни друзей, бросающих на нас косые и понимающие взгляды, ни темницы Никсы, ни висящего на мне проклятия. Только его твердый и гладкий доспех под моими пальцами, его неповторимый запах, его губы на моих губах и одно дыхание на двоих.

– Почему ты ушла? – выдохнул он, отстранившись. Открыв глаза, я встретилась взглядом с двумя серебристо-серыми омутами и поняла, что уже утонула в них. И меньше всего мне хочется его расстраивать, но он должен знать правду.

– Кхарр поставил мне условие, либо я остаюсь в Шантаре, либо ищу Алекса, и дал время подумать. Но выбора, как такового, у меня не осталось. После разговора с ним я хотела прогуляться и все взвесить, и, прежде всего, решить, как сообщить об этом тебе. Почему-то боялась, что ты начнешь меня отговаривать или и вовсе запрешь в Драконьей Крепости. – Глаза карателя заметно потемнели, но я продолжала неотрывно смотреть прямо в серебристую глубину, потому что это больше не страшно. – Но Алекс нашелся быстрее, чем я думала. Я не хотела сбегать. Но не прошло и часа, а мой шеврон растворился. Видимо, Кхарр решил, что я выбрала. Хотя я…

– Все, – он положил палец мне на губы. – Я понял. Мне почему ничего не сказала?

– Не успела. Я же не думала покидать клан вот так… А потом связь… Внезапно… Не могла дозваться… – сама не заметила, как начала всхлипывать. Вцепилась в Райвена двумя руками, и он крепче прижал меня к себе и положил подбородок на мою макушку. Горло сдавило спазмом, и больше я не могла говорить, только дышать. Закрыла глаза, изо всех сил пытаясь успокоиться. Не время сейчас реветь, да и не место. Когда мышцы Райвена под моими пальцами внезапно как будто закаменели, я обернулась и увидела направленный на нас внимательный взгляд вишневых глаз. Клауд не улыбался, но ни в его позе, ни в выражении лица не было угрозы. Каратель, кажется, тоже похоронил прошлое после того, как меня благополучно забрали у Тенелова. Вряд ли они когда-нибудь подружатся, и я рада, что передо мной нет проблемы выбора.

По залу вновь разлилось сияние, Кэдрин щедро поделилась с орком жизненной силой, наплевав на то, что он плохо переносит магию темных эльфов. Шакс поморщился, и заклинательница облегченно выдохнула. Отстраниться она уже не успела. Рука орка стремительно взметнулась, обхватывая ее за шею и опрокидывая на слабо вздымающуюся грудь. Эльфийка протестующее пискнула и попыталась ударить, но вкрадчивый голос Шакса заставил ее замереть.

– Ударишь раненого? – спросил он, улыбаясь, но глядя при этом укоризненно. – Еще и лежачего.

Возмущенно зашипев, Кэдрин скатилась с орка и вскочила на ноги. Уши ее предательски горели, как и щеки. Я вновь поймала ладонь Райвена, ощутив потребность чувствовать его. Он несильно сжал мои пальцы, погладил ладошку, вызвав у меня счастливую улыбку. Обойдя меня, но при этом не отпустив, каратель протянул вторую руку Шаксу и одним движением вздернул его на ноги. Орк покачнулся, но остался стоять на месте, расставив ноги для равновесия. Кэдрин бросила на него смущенный взгляд, но приближаться не спешила.

– Что ж, – Клауд перестал изображать каменную горгулью. – Мой рассказ почти окончен. Осталась лишь пара фактов.

– Ты говорил, что я могу перестать быть ключом до того, как… – я покосилась на Шакса.

– Да, – с усмешкой отозвался он. – Достаточно осквернить твою кровь, чтобы она перестала подходить для ритуала.

Я инстинктивно шагнула назад и врезалась спиной в Райвена. Не надо меня осквернять.