Спираль времени - Георгий Мартынов

– Мы не имеем права из любви к одному человеку делать несчастным другого, – сказали они друг другу.

Вопрос был решен окончательно, и Рени был предоставлен его судьбе, которую он сам для себя выбрал.

Он ни о чем не подозревал, – разговор с Ладой произошел без него, и пришельцы не считали нужным рассказывать о нем Рени. Но, несмотря на то, что отказ пришельцев казался ему поспешным, неоправданным и немного эгоистичным, Рени их не обвинял. Его уважение к уму и опыту его учителей было безгранично, и, не понимая до конца, он верил в правильность их поступков.

Люди, в дружеских чувствах которых он не сомневался, отказались взять с собой Ладу. Значит, он сам должен остаться с ней! Это решение казалось Рени единственно возможным.

И его жизнь, так недавно неразрывно связанная с жизнью пришельцев, отдалилась от них, пошла своим путем, как это было до первого появления пришельцев в стране Моора. Но жизнь совсем иная.

И никто не подозревал, как близок час сурового испытания.

ЧАСТЬ 4

ПОСОЛ ВЕЛИКОГО КАГАНА

Солнце только что взошло, но за облачной дымкой, скопившейся на восточном горизонте, его еще не было видно. Свежий ветер колыхал волны тумана, медленно начинавшего рассеиваться. Место было сырое, – сказывалась близость большой реки.

В курене все спали, кроме часовых, попарно стоявших вне круга телег и повозок, сплошным кольцом ограждавших курень. Только в одном месте это кольцо не было замкнуто, образуя вход, обращенный на восток, то есть в сторону, противоположную той, откуда мог появиться враг. В этом месте часовых было трое.

Там же, за границей куреня, то в одном, то в другом месте маячила фигура одинокого всадника. Ноги лошади тонули в тумане, и казалось, что плывет неведомая лодка с лошадиной головой на носу.

Было прохладно

Джелаль поеживался, с трудом отгоняя сонную одурь. Спать хотелось неимоверно. Но начальнику караула нельзя даже дремать в седле. Ему доверена безопасность куреня и самого Субудая. Он должен за всем следить, все видеть. Нойон прикажет сломать спину задремавшему начальнику. Сон смерти подобен!

Всю ночь Джелаль был бодр, только теперь, под утро, ломила усталость. Спешиться, походить по земле! Но и этого нельзя. Все время в седле, все время наготове, чтобы в любую минуту оказаться в любой точке огромного круга.

Часовые в лучшем положении: им разрешается присесть на землю. Этим правом они не пользуются из-за тумана. Но дремать можно и стоя. Джелаль зорко следит, чтобы этого не случилось. Двоих он уже угостил ударом камчи.

Недавний нукер Гемибека возвысился за это время. Теперь он военачальник, хотя еще и небольшой. Но все приходит в свое время. Начало военной карьеры положено, – это немало. Честолюбивые мечты сбываются.

Все будет! Джелаль не князь, но принадлежит к княжескому роду. Это много значит. Путь к подножию трона великого кагана ему открыт. Всего можно достигнуть при уме и ловкости. Джелаль убежден, что он умен и ловок. Вот только бедность мешает. Но и это можно изменить. Судя по всему, готовится большой поход для покорения еще одной страны, а в походе всегда возможно разбогатеть, опять-таки при уме и ловкости.

Все будет! Почет, слава и богатство!

Недаром Джелаль с детства знает, что джинны являются избранным. Он видел джиннов, значит он избран для великой судьбы.

Пока все так и происходит. Джинны принесли ему счастье.

Гемибек позвал своего нукера предстать перед очи нойона.

Субудай с интересом выслушал рассказ Джелаля. А затем… приказал дать ему три раза по пять плетей.

Но плети – это пустяк. Важно, что взор нойона упал на Джелаля, выделил его из толпы. Субудай запомнил его имя.

И вот Джелаль уже не нукер. За это стоило вытерпеть плети, хотя спина побаливает до сих пор. Тем более что его наказали тут же, в шатре Субудая, и никто этого не видел.

Джелаль часто вспоминает лесную поляну. И каждый раз вздрагивает, каждый раз в сердце воскресает пережитый страх.

Джинны! Он видел их так близко и остался жив!

Они были совсем не похожи на тех джиннов, которых рисовало воображение. Совсем другие!..

Утреннюю тишину прорезал короткий возглас:

– Ха!

Лошадь едва не опрокинулась от крутого поворота, который заставил ее проделать всадник. Джелаль помчался на голос.

Туман успел уже подняться и походил на низкое прозрачное облако. В белесом свете разгорающегося дня Джелаль увидел трех верховых, послушно остановившихся в тридцати шагах от часовых, прямо напротив входа в курень.

Один был впереди, видимо главный.

Часовых было трое, он, Джелаль, – четвертый. Сила на их стороне.

Джелаль приказал неизвестным людям приблизиться.

Передний всадник походил на дервиша, настолько запылена была его одежда. Но Джелаль легко узнал в нем улема, по форме чалмы и торчавшему за ухом камышовому каляму. Двое других, следовавших позади, видимо были нукерами.

Улем был стар, с сухим и морщинистым лицом. Под густым слоем пыли угадывалась богатая одежда. Но на лице и руках никакой пыли не было. Не было ее и на лошади, которая выглядела недавно вычищенной. На обоих нукерах пыль, правда, была, но в значительно меньшем количестве, чем на их начальнике.

Все это Джелаль заметил одним взглядом.

И ему стало ясно, что перед ним посол большого начальника, а может быть даже и хана. Только в этом случае посланный счел бы себя обязанным предстать перед тем, к кому он был послан, покрытым пылью, чтобы показать, как торопился. Этого требовало уважение к пославшему.

Улем вынул из складок своей одежды тускло блеснувшую золотом небольшую пластинку и показал ее Джелалю.

Знак, вырезанный на ней, сказал все. Пайцза была от самого великого кагана!

Джелаль мастерски покачнулся в седле. Остроконечный треух упал с его головы при низком поклоне. Он поспешно вынул из колчана стрелу и сломал ее в знак покорности.

– Здесь ли благородный Субудай-нойон? – спросил улем.

– Он здесь, о великий посол!

– Хан ханов, повелитель мира, великий Чингис желает видеть слугу своего Субудая.

Это означало, что нойона хочет видеть сам посол от имени повелителя.

– Если ты будешь добр, – сказал Джелаль, – и последуешь за иной, я отведу тебя к нойону, о великий посол!

С этими словами Джелаль спешился и передал повод одному из часовых. Нельзя провожать посла самого кагана верхом на лошади. Это непочтительно.

Повинуясь знаку начальника караула, другой часовой со всех ног бросился к шатру Субудая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});