СТРУНА ИСТОРИИ - ГУМИЛЕВ Николаевич

Проверим на Испании.

Действительно, когда Кортес появился, то он встретился с племенем ацтеков. Это, простите, не племя было, это я оговорился, а повторил глупость, которую сказал великий американский ученый Морган,[723] что «это было такое же племя, как и остальные». Ничего подобного!

Это была мощная держава с тремя столицами — укрепленными, ПО тысяч войска. Обсидиановые стрелы, которые были по пробойной силе выше, чем стальные, и собственный стереотип поведения, и подчиненная им часть — современная Южная Мексика. (Но вот у нас тут карты Америки нет, я бы показал.) Анагуак называлась эта страна.

Но у них был страшный обычай, они были молодой этнос, сложившийся на рубеже XII и XIII веков и проявившийся в начале XV — в 1427 году, уже после гибели Жанны Д'Арк, сожжения Гуса, войны с турками на Балканах, создания Великого княжества Московского. Там появился учитель, их пророк, философ. Его звали — Тлакаэлииль. И он объявил, что «земля четыре раза гибла — один раз от землетрясений, другой от ураганов, третий раз от потопа, еще от каких-то болезней. И последний раз она погибнет — от Солнца. Надо умилостивить Солнце, чтобы оно пощадило Землю. А что хочет Солнце — от нас? — Цветы и песни».

И он сочинил ряд гимнов, ну, очень страшных. Я пробовал их даже переводить, но очень трудно. А «цветы» — это кровь из сердец, приносимых в жертву. И поэтому они стали — ловить людей, захватывать их в плен. Некоторое время держали, очень хорошо кормили, чтобы жертва была в порядке. Потом на теокалли — на такой вершине, обсидиановым ножом разрезали грудь, вынимали сердце, подносили Солнцу, резали на кусочки и съедали. Труп — выкидывали.

Понимаете, что окружающие племена, которые называют чичимёки (вот откуда у нас слово чучмек, — это ацтекское слово, буквально — «дикари»), были очень этим недовольны. Они не считали, что нужно, чтобы их братьев, или сестер, или детей отдавали ради б-у-удущей катастрофы мира. Нет, им это не понравилось. И поэтому, когда пришел Кортес с испанским войском, эти чичимёки восстали.

Это горная страна, восточнее современного Мехико. Они его сначала разбили, потому что они были сильнее, но они не добили испанское войско, в котором все были раненые, ни одного здорового человека не было. (Они могли прийти и добить их до конца.) Они принесли им лекарства, пищу и предложили союз. «Вы, — говорят, — храбрые люди! А рядом с нами живут такие сволочи — ацтеки, что жить с ними — не возможно! Помогите нам, а мы — поможем вам».

Кортес на это согласился, естественно. И тогда удалось ацтеков уничтожить, но до того — ацтеки постоянно хотели заманить испанцев в какое-то такое место, чтобы их перебить.

Тласкаланцы им, кстати сказать, помогали. Одна очень красивая и остроумная женщина, которую ацтеки захватили в плен и держали как рабыню (ее звали Молинак, по-индейски, а испанцы, когда ее крестили, назвали ее — Марина), она давала Кортесу хорошие советы.

В общем, Кортес победил. Но вот интересно, как он победил?

Ацтеки, вообще говоря, могли в случае необходимости собрать стотысячную армию. Но после всех первоначальных бед, когда испанцы положили половину личного состава, выбираясь из очередной западни, в самом городе Теночтитлане (основан в 1325 г. — Ред.), — «ночь смерти» называлось, они имели только тысячу человек. А у ацтеков сожгли арсеналы, и у них не хватало стрел. А стрелы — это дело трудоемкое. И тут тласкаланцы помогли ацтекам. Испанское правительство прислало для ареста Кортеса своего чиновника Нарваеса. Но Кортес на него напал и арестовал его самого, а всем его солдатам предложил примкнуть. Они с охотой — примкнули! Так что у Кортеса произошло обновление армии: появились лошади, что тогда имело большое значение, появились алебарды, и главное — союз с двумя племенами — тласкаланцами (то есть чичимёки из Тласкалы. — Ред.) и тотонаками. И в решающей осаде Теночтитлана (в 1521 г. — Ред.), это — нынешний Мехико, у Кортеса было около 50 тысяч в строю, а у ацтеков, у Куаутембкина, было около 30 тысяч. Числом — задавил! Вот так.

Оказывается, индейцы могли все что угодно. И союз с ними был совершенно необходим. И благодаря этому небольшие испанские отряды находили среди индейцев помощников, союзников, вспомогательную силу.

А почему же ацтеки так себя подло вели, что они всех возбудили против себя?

Знаете, я на этот вопрос сегодня — отвечать не буду, потому что это нас отвлечет в сторону. (Л. Н. Гумилев затронет тему химерных этнических контактов и антисистем в следующей лекции. — Прим. ред.)

Есть в этногенезе положительные и отрицательные величины. (Л. Н. Гумилев подходит к графику «Изменение пассионарного напряжения в этнической системе» и показывает по нему. — Прим. ред.) Вот то, что здесь нарисовано, зеленое, под абсциссой, — это еще не отрицательная величина. Это просто очень слабая величина, очень слабая пассионарность — субпассионарность. Но люди могут быть — кем угодно. Это просто нарисовано ниже нормального обывателя, ниже гомеостаза.

А отрицательная сила связана совершенно с другими вещами, о которых, пожалуй, стоит прочесть очередную лекцию. Это отношение к природе, а не отношения между этносами.

* * *

Ну, вот, англичане, которые были протестантами, которые уезжали от гонений англиканской церкви, от гонений других сект, — основывали отдельные колонии (тринадцать отдельных колоний):

— пуритане — Новую Англию;

— квакеры — Пенсильванию;

— баптисты — Масачусет;

— католики (англокатолики, которые уехали туда) тоже основали свою колонию — Мериленд;

— некоторые сторонники короля Георга устроили свою колонию — Джорджию.

Все они были врагами у себя дома внутри Англии, в своей метрополии. Попав в Америку, они вдруг поняли, что они в общем-то — свои ребята! Вот вам относительность этноса. «А кругом нас — французы, индейцы, испанцы. Вот эти — враги!»

И они объединились и потребовали себе прав, равных английским территориям. Англичанам бы дать такое право, потому что в Парламенте шло представительство от каждого графства. А эти попросили 13 мест выделить для этих колоний.

Но англичане ответили: «Нет, раз вы уехали с нашей территории, — мы вам этого не дадим».

Тут англичане еще и Канаду завоевали. Они обнаглели!

Но те сказали: «Погодите. Ведь мы же — ваши люди. Мы такие же, как вы. Мы платим налоги. А, согласно английскому праву, платят только те, — свободные англосаксы, за которых его представитель проголосовал в Парламенте. У нас нет представителя, мы не должны платить налоги».

Англичане сказали: «Но ведь мы вас защищаем».

«А мы вас и не просим. Платить — не будем».

«Ну ладно, черт с вами, — не платите! Только, так сказать, для того, чтобы оплачивать матросов, которых мы вынуждены держать для охраны вас от всех других, — нужно хоть немножко заплатить денег».

«У нас денег нет».

«Мы накладываем таможенный сбор на чай».

А англичане, должен вам сказать, очень любят чай и пьют его очень крепким. Я с англичанином одним сидел, — он научил меня пить английский чай. Его нельзя пить без сахара и без молока, — такой он крепкий. Он — густой, почти как чифир (на тюремном жаргоне — это очень крепкий густой напиток, приготовляемый длительным кипячением чая. — Ред.), только не вареный. А тот, который мы пьем, у них называется по-французски "the russe" («русский чай». — Ред.). Ну вот. А без чая они не могут.

И тут они подняли восстание с таким лозунгом. «Чай стоит три пенса за фунт».[724] Нормальная цена — два пенса, а один идет, как налог. И все 13 колоний — восстали. Правда, там были сторонники примирения с Англией, — лоялисты[725] они назывались, те, которые за английского короля Георга, но их было немного. А победила партия крайних, которая восстала.

Они заявили: «Ничего подобного! Мы — отделяемся, если вы нас обижаете».

Англичане мобилизовали только что завоеванную Канаду, — французов канадских, многие индейские племена. Но самое сильное индейское племя — ирокезы — тут погибло. Оно раскололось на три части: одни были за англичан; другие за восставших американцев; а третьи — ни за кого. Ну, в таких случаях обычно проигрыш — обеспечен. Ирокезский союз — потерял свою самостоятельность.