Путешествие на Запад. Том 4 - У Чэн-энь

Услышав все это, правитель пришел в такое смятение, что сошел со своего места и, подойдя к Танскому монаху, оперся на него своей царственной рукой.

– Дорогой зять, – воскликнул он. – Не иначе как самим Небом мне предопределено породниться с тобой, бессмертным праведником.

Танский монах выразил благодарность и попросил правителя занять свое место на троне.

– Кто же второй высокочтимый ученик преподобного наставника? – последовал вопрос правителя.

Выставив рыло и приняв внушительный вид, Чжу Ба-цзе начал рассказывать о себе:

– В своем прежнем перерождении я был падок до всяких удовольствий, любил предаваться лени. Всю жизнь прожил бестолково, разрушая свою природу. Я не представлял себе, какова высота неба и глубина земли. Мне трудно было пред ставить себе морские просторы и горные дали. Как-то раз, когда я томился в праздном одиночестве, мне вдруг встретился праведный человек, который сразу избавил меня от греховных сетей. После этого двумя-тремя словами он разрушил окружавшую меня стену напастей. Я тогда же прозрел и во всем следовал этому человеку. Совершенствовался со всем прилежанием в течение двух сроков, по восемь лет каждый. Трижды благоговейно проходил тройную закалку. По истечении срока я вознесся и получил право переступить порог небесных чертогов. Владыка неба, Нефритовый император, оказал мне великую милость, назначил полководцем звезды Тянь-пэн. Я ведал всем воинством Небесной Реки, носился по безбрежным волнам небесного океана. Но на празднестве в саду царицы Сиванму захмелел и стал заигрывать с феей Луны Чан Э, за что был разжалован и изгнан на грешную землю; я воплотился по ошибке не в ту утробу и уродился со свиным рылом. Все последующее время я проживал на горе Фулин, где творил безмерные злодеяния. Но однажды повстречал бодисатву Гуаньинь, которая указала мне путь к добру. Тогда я вернулся к истинному учению Будды и стал охранять Танского наставника. Я направился с ним на Запад к Будде, чтобы поклониться ему и получить у него священные книги. Мое монашеское имя У-нэн, по прозванию Ба-цзе.

От этих слов у правителя затрепетало сердце и затряслась печенка. Он не решался даже взглянуть на Чжу Ба-цзе. А тот еще больше разошелся, начал размахивать головой, выпятил рыло, оттопырил уши и принялся громко хохотать. Танский наставник, снова испугавшись, что правитель рассердится, поспешил остановить Чжу Ба-цзе строгим окриком:

– Ба-цзе! Не шуми!

Тогда только Ба-цзе принял более пристойный вид и, скрестив руки на груди, застыл в неподвижной позе.

Тут последовал еще один вопрос правителя.

– Третий высокочтимый ученик, расскажи, по какой причине ты принял учение Будды?

Ша-сэн молитвенно сложил руки ладонями вместе и начал говорить:

– Я из простых людей. Опасаясь попасть в круг беспрерывных превращений, я стал искать путь Истины, скитался по разным местам, подобно облакам, доходил до самых дальних морских берегов и даже до края неба. Постоянно носил при себе монашеское одеяние и патру. Всякий раз, находя временное пристанище, я занимался тем, что закалял свой дух и свое сердце. В награду за искренние и ревностные старания Небо послало мне мага-отшельника, который сопутствовал мне. Мы с ним изготовили снадобье долголетия и сочетали его брачными узами с красавицей Ча-нюй. Когда все четыре преобразования снадобья слились в один образ и завершилось три тысячи проб, я переступил небесные границы, поклонился правителю Неба и получил звание Смотрителя дворцового занавеса. Сопровождал выезды Владыки неба в колеснице или паланкине, за что мне было пожаловано прозвище «воевода». На празднестве в саду богини Сиванму, по неловкости я обронил и разбил хрустальную чарку, за что был наказан и сослан на берега реки Люша. Там я преобразился и начал заниматься неслыханными злодеяниями. Но, к моему великому счастью, бодисатва, направлявшаяся в дальний путь в восточные земли, обратила меня на путь Истины. С тех пор я сопровождаю Танского наставника – верного последователя Будды, на Запад за священными книгами. Все помыслы мои устремлены сейчас к великому прозрению. Бодисатва повелела мне носить фамилию Ша и дала мне монашеское имя У-цзин, а прозвище «монах».

Правителя эти слова и испугали и обрадовали. Радовало его то, что его дочери-царевне попался жених – живой Будда, но трое его учеников, походивших на оборотней, приводили его в ужас. Как раз в этот момент явился прорицатель-звездочет, проникший в таинственные силы природы Инь и Ян, и доложил:

– День свадьбы выпадает на двенадцатый день текущего месяца нынешнего года. По звездам этот день приходится на сочетание жэнь-цзы, что по гороскопу предвещает благоприятный брак.

– А сегодня какой день? – спросил государь.

– Сегодня восьмой день после новолуния, значит, приходится он на сочетание знаков у-шэнь, – ответил звездочет. – В этот день обезьяны угощаются плодами, и полагается представлять даровитых людей, а также принимать их на службу.

Государь очень обрадовался и тотчас же повелел придворным чинам навести чистоту и порядок в дворцовом саду, особенно в беседках, вышках и теремах. Затем нареченному зятю вместе с его учениками предложили расположиться там на отдых в ожидании свадебного пира, на котором царевна должна была появиться перед гостями. Отдав все необходимые распоряжения, правитель удалился. Все чины тоже покинули зал. Тут мы и расстанемся с ними.

Уже близился вечер, когда Танский монах со своими учениками направился в дворцовый сад, где их ждало угощение из постных блюд. Чжу Ба-цзе обрадовался.

– Надо наесться как следует! – воскликнул он.

Слуги тотчас же начали подносить ему целыми коробами отварной рис и мучные кушанья. Он съедал, снова накладывал и ел до тех пор, пока живот у него не вздулся. Вскоре зажгли фонари, приготовили постели, и все разошлись на отдых. Танский наставник огляделся по сторонам и, убедившись, что вблизи никого нет, начал изливать свою досаду на Сунь У-куна.

– Мерзкая ты обезьяна! – гневно заговорил он. – Всякий раз вредишь мне. Ведь говорил я, что не надо идти к расписной башенке. Зачем же ты потащил меня туда? Видишь, что из этого получилось? Какая заварилась каша! Как же теперь быть?

Посмеиваясь, Сунь У-кун начал оправдываться:

– Наставник! Ты же сам сказал: «Моя покойная матушка тоже выбирала себе жениха, кидая тряпичный мячик, и вышла замуж по воле судьбы». Мне показалось, что в голосе твоем звучали нотки зависти, вот я и повел тебя к башенке. К тому же, я вспомнил, что сказал настоятель монастыря для сирот и одиноких, и, воспользовавшись случаем, решил проверить – настоящая там царевна или оборотень. Пока что мне удалось заметить, что правитель чем-то омрачен, а царевну я еще не видел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});