Вариант "И" - Владимир Михайлов

Сюда из зала транслировалось выступление Искандера:

— …Необходимость тяжелого выбора для большинства из вас миновала.

Потому что не одним россиянам приходят в голову благие идеи и намерения, не одни лишь они жаждут порядка и определенности на многие и многие годы. И в благодатной, одновременно счастливой и несчастной, Грузии народ тоже возжелал восстановления своего древнего строя. Это столь естественно для древней Сакартвело. И вот совсем недавно его императорское высочество, великий князь Алексей Михайлович, прежде претендовавший на российский престол, потомок, как вам известно, не только российского, но и грузинского царского рода, получил приглашение занять престол своих предков. А сегодня мы получили известие о том, что великий князь соблаговолил дать свое согласие. Знаю, мы были слишком заняты своими собственными делами, и весть эта многих из вас застала врасплох. Однако тут, на нашем собрании, присутствует полномочный представитель Грузии, прибывший специально, чтобы объявить нам об этом событии. А посол этой страны в Москве подтвердит его полномочия. Посему позвольте мне сейчас пригласить его на эту трибуну…

— Сейчас пойдем, — шепнул я Наташе. — А то тут начнется столпотворение.

А я устал, как последняя лайка. Жажду тишины и покоя. Хорошо, что претендентов выдвигают не каждый день…

— Разве приема не будет? — так же шепотом спросила она.

— Позже. Вечером. Последний привал перед предстоящей дракой, что наверняка состоится при голосовании на референдуме. Как сказано — «Вот представлены были ему вечером легко стоящие, благородные».

— Это откуда?

— Фу, не знать таких вещей! Коран, сура «Сад». Айят тридцать первый.

— Ты читаешь в оригинале?

— Разумеется.

Пока мы спускались, мой грузинский коллега успел сказать все, что ему полагалось, и народ хлынул в нижнее фойе. Сразу стало очень шумно, но голос по трансляции все же перекрыл все прочие шумы:

— Генерала Акимова просят незамедлительно прибыть к престолонаследнику и претенденту, великому князю Александру!

Некоторые стали оглядываться, чтобы увидеть генерала, о котором многие слышали, но не видел его никто. Что было по меньшей мере странно. Потому что узреть его мог любой. Кроме разве что меня — поскольку в данный момент зеркала от меня заслоняла толпа. Я вздохнул и сказал Наташе:

— Если кто думает, что царская служба — мед, пусть попробует сам…

— А кто этот генерал? — спросила она.

— Плохо смотришь, — сказал я. — Пошли. Вот случай представить тебя завтрашнему государю. Что называется — ко двору. Будет ли другая такая возможность — неизвестно. Государи — народ своендравный…

Глава двенадцатая

Вот наконец последний документ, переданный мне из «Реана» в тот памятный день 1 мая 2045 года в Художественном театре на Тверском бульваре. Это документ особого рода. О происхождении его я не хочу распространяться.

Это магнитная запись разговора, сделанная при помощи последних достижений электроники конца прошлого века. Собеседники, надо полагать, надеялись, что их не слышат, и были достаточно откровенны. Известно, что политический ранг участников этой беседы — самый высокий в своих странах. Так что, по всей вероятности, запись сделал человек, принимавший в ней участие. По каким-то причинам ему было нужно иметь такую запись. Никому рангом пониже это оказалось бы не под силу.

Идентифицировать голоса я, к сожалению, пока не смог; займусь этой увлекательной работой на досуге — когда он у меня появится. Разговор тут воспроизводится, естественно, в переводе с английского на русский. Вот такая интересная запись: "— Господа, боюсь, что назрела наконец необходимость кардинально решить вопрос, который долгое время откладывался. Как вы, безусловно, догадываетесь, речь идет о судьбе нефти. Если в ближайшее время добыча и продажа крови земной не будет сосредоточена в одних руках, строжайше квотирована, если не будет установлен нормальный порядок в ценообразовании, то предсказания пессимистов о скором истощении залежей — во всяком случае, поддающихся сколько-нибудь рентабельной разработке — окажутся весьма недалекими от истины.

Второй голос — в нем ощущается раздражение:

— Чистой воды чепуха. Нам не грозит истощение. Гораздо актуальнее — всемирный потоп вследствие глобального потепления. Пока еще не найден способ выбрасывать излишки тепла в мировое пространство — производство энергии на планете необходимо регулировать. И это действительно можно делать лишь при сосредоточении всего контроля за добычей нефти в — условно говоря — одних руках. В этом смысле я совершенно согласен с глубокоуважаемым коллегой.

Третий голос — негромкий и, я бы сказал, вкрадчивый:

— Думаю, что не ошибусь, если скажу, что возможна глобальная катастрофа пострашнее тех, какими нас тут только что пугали. Это, как вы понимаете, мировая экономическая катастрофа. А она неизбежно наступит, если мы начнем искать какие-то силовые решения экономических проблем.

Первый:

— Не помню, чтобы я или кто-либо другой говорил о силовых методах. Ни в коем случае. Все должно развиваться естественным — или как бы естественным — путем.

Новый голос — с некоторым оттенком сварливости, принадлежащий, судя по тембру, человеку явно немолодому:

— Иными словами, вы предлагаете создать нефтяную — даже не монополию, а сверхмонополию? Это самоубийственно!

— Не надо бояться слов. Когда больной ложится на операционный стол, хирург становится сверхмонополистом во всем, что касается здоровья пациента. Но это не пугает людей, нуждающихся в такого рода вмешательстве. В нашем же случае больна планета; болезнь носит экономический характер, лечение же не обойдется без политических методов, поскольку нефть сама давно уже стала политикой. Но такой политикой, которая основана на применении силы. Я не исключаю, разумеется, отдельных эпизодов, я говорю об основе.

Второй:

— Я с интересом услышал бы, каким способом вы попытаетесь лодчинить одной дирижерской палочке нефтяные источники Америки, России и Ближнего Востока. Меня очень огорчает, что сам я не вижу такой возможности.

Третий:

— И где будет находиться дирижер: в Вашингтоне? Москве? Или, допустим, в Эр-Рияде?

Первый:

— Что касается способа, то он крайне несложен, хотя и потребует определенных усилий. Все осуществимо при помощи так называемых курковых реакций. Иными словами — при помощи минимальных воздействий уже существующие весьма значительные силы направляются в нужную сторону. Так строятся, скажем, гидростанции. Человек не создает водного потока — он лишь отводит его в нужную точку и в дальнейшем — регулирует. Глобальные силы в мире есть. Остается только приступить к их регулированию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});