Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский

8. Чужой билет

Земля —в ознобе           телетайпных лент.Не ведаю,             куда глядит начальство…

Мне кажется:я взялчужой билет.Совсем другому                     он                        предназначался.Со мною            колобродить до утраготовы,про чужой билет не зная,актеры,          космонавты,                          докторас высокими, как горы,именами…Растерзана гудками тишина,сиреневый дымок летит по следу…И только мама веритда жена,что еду я            по своему                         билету.А я    святым неверьем взят в кольцо.С большой афиши,белой,        будто полюс,испуганно глядит                        мое                             лицо,топорщитсяподделанная подпись.И мне то тяжело,                       то трын-трава.Чужие голосав меня проникли.В знакомых песнях                         не мои                                  слова!Надписываю ячужиекниги!Чужой билет.Несвойственная роль.Я тороплюсь.Я по земле шатаюсь…

И жду:        вот-вот появится                              контроль.Тот поездотойдет.А я останусь.

9. А он…

Над заводными игрушками,                                     наджаждойкокосовых пальм                       и лип.Над седоком твоим,Росинант.Над сединою твоею,Олимп.Над телескопами Пулкова,                                   надскромным шитьем                         полевых погон.Чанами с надписью:«Лимонад».Чашкою с запахом:самогон.Над озорными базарами,                                 надсейфом,который распотрошен.Над городами                   Торжок и Нант,под именами                 Иван и Джон.Над ресторанной певичкою,над…

10. Одиночество

Я славлю            одиночество моста,шальное одиночество                             печурки.Я славлю            одиночество гнездавернувшейся из-за морейпичуги…(А сам —             в игре с огнем,тревожным,переменчивым, —живу      случайным днем,живу      мелькнувшим месяцем…Работаетв бокупривычная               механика…

А ябегу,      бегу.Бледнею.Кровью харкаю.Смолкаю,             застонав.Ждувещего прозрениято в четырех                 стенах,то в пятом              измерении…Разъехались друзья.Звонят,         когда захочется…У каждогосвояпроверкаодиночеством…)Я славлю            одиночество письма,когда оно            ужепочти нежданно…Я славлю            одиночество умаученогопо имени             Джордано!..(А сам,         припав к столу,пью горькое                и сладкое.Как будто             по стеклускребуногтями слабыми.Не верю           никому,считаю днидо поезда…И страшно               одному,а с кем-то рядом —боязно…

В постылый дом                      стучу,кажусьчуть-чуть заносчивым.«Будь проклята, —                         кричу, —проверкаодиночеством!..»)Я славлю            одиночество лучав колодце,под камнями погребенном.Я славлю            одиночество врача,склонившегосянад больным ребенком!..(Неясная            ценалюбымделам и почестям,когда идет она —проверкаодиночеством!..Пугать не пробуй.                        Денег не сули.Согнисьпод неожиданною ношей…)Я славлю             одиночество Землии верю,что не быть ейодинокой!

11. А он…

Над озорными базарами,                                 надсейфом,который распотрошен.Над городами                   Торжок и Нант,под именами                 Иван и Джон.Над баскетбольными матчами,                                         надтанкером,облюбовавшим порт.Над шелестеньем оленьих нарт,мягкими криками:«Поть!..Поть!..»Над арабеском Бессмертновой,                                         надфразой,дымящейся на устах.Монументальностью колоннади недоверьемпогранзастав.Над устаревшими твистами,                                     надверностьюза гробовой доской.Нервами,            будто манильский канат.Темным вином.Светлой тоской.Над муравьями,над лазером,над…

12. Мертвые смотрят в небо

У развилок               холодных,с каждой смертьюстарея, —мертвых           так и хоронят,чтобы в небо                  смотрели.Посредине планетыв громе          туч грозовыхсмотрят мертвые                      в небо,веря в мудростьживых…Бродят реки в потемках.И оттуда,со дна,

смотрят парнив буденовкахкрутого сукна.Те,   которые принялипулеметный горох.Над зеленою Припятьюоборвали            галоп.Задохнулись от гнева,покачнулись в седле…Смотрят мертвыев небо.Как их много                  в земле?..Тех,     кто пал бездыханнона июньской заре.Тех,     кто умер в Дахау.Тех,     кто канул в Днепре…Бредя ролью трубастой,будто лука изгиб,смотритЖенька Урбанский,удивясь,          что погиб…Ливеньпристани моет,жирно хлюпает грязь…В небо         мертвые                    смотрят.Не мигая.Не злясь…Ах, как травы душисты!Как бессовестна                     смерть!..Знаю:житьпосле жизнинадо тоже             уметь.Равнодушно                и немопрорастает былье…

Смотрят мертвыев небо,как в бессмертьесвое.

13. Что нас держит

Колдуя         и клянясь,среди обычных сутолокземля       вцепилась в нас,крича от страшныхсудорог.Века      висят над ней,кипят самосожжения…И все-такисильнейземного          притяжениято, что в дыму костра,треща,         темнеет окорок,то, что плывет                    жара,похожая на обморок.То, что струится                      дождь,то, что лопочут                     голуби,то, что смеется                    дочь,увидя лошадьв городе.Что шмель              к цветку приник,что паутина —сказочна.И что течет                родникстекляннои загадочно.То, что художник —                           слеп,а каруселивертятся.И то, что свежий хлебна полотенцесветится.Что на гончарный кругложатся пальцы чуткие.И что приходит                      друг,необходимость                    чувствуя.Что веренице                  днейне будет завершения…Во много раз                 сильнейземного притяжениято, что         с тоской в глазахзадумчиво              и жертвенно,ни слова не сказав,тебя целует               женщина.То, что молчит струна,звучитбумага нотная.И то, что есть                   она —Земля —все время             новая!С проклятьями и страхами.С едою и питьем…И то, что            уйдемв нее —такую странную.

14. Жизнь и смерть

Значит,          все-таки есть она —                                     глупая смерть.Та,которая вдруг.Без глубинных корней.За которой оркестрам                             стонать и греметь.Глупо.Глупая смерть…А какая умней?А в постели умней?А от пыток умней?А в больнице?В убожестве                краденых дней?А в объятьях мороза                           под скрипы саней?Гдеумней?Да и как это можно:                          умней?В полыханье пожара?В разгуле воды?В пьяной драке,                     где пастбище делит межа?От угара?От молнии?От клеветы?От раскрашенной лжи?От слепого ножа?..Смерть          ничем не задобришь,                                      привыкла к дарам…Вот Гастелло                 летит с перекошенным ртом.Онпри жизнипошел на последний таран!Все при жизни!!А смерть наступила                           потом…Горизонт покосившийся.Кровь на песке.И Матросов                на дзот навалился плечом.Онпри жизниподумал об этом                      броске!Все при жизни!!И смерть            тут совсем ни при чем…Голос радио.Падает блюдце из рук.Прибавляется жителей                              в царстве теней…Значит,          глупая смерть —                                та,                                   которая                                             вдруг?Ну, а если не вдруг?Постепенно?Умней?!Все равно ты ее подневольник                                         и смерд!Все равно не поможет твое:                                     «Отвяжись!..»

Впрочем,если и есть она —                         глупая смерть, —это все-таки лучше,чем глупаяжизнь.

15. Вечный огонь