Гаран вечный - Андрэ Нортон

Однако ростом он был не выше маленького ребенка и казался мальчиком лет десяти, сидящим на огромном черном коне. Однако лицо его было отмечено печатью мудрости и мужества.

Увидев Юона и его спутников, маленький юноша пришпорил коня, поудобнее расположился в седле и произнес:

— А вот и вы, гордые смертные! Кто вы, кто осмелился перейти границы моего королевства?

Когда он говорил, всем казалось, что они слушают сладкозвучную песню.

Но Юон и его спутники помнили предостережение Жерама и не отвечали, поэтому король Оберон пришел в гнев от такой неучтивости.

— Ах так, вы, негодяи! — закричал он. — Что ж, вы у меня быстро поймете, во что вам обойдется ваша дерзкая непочтительность!

С этими словами он ударил коня шпорами и поскакал прочь, а его лорды устремились за ним. Тогда Жерам проговорил Юону:

— Милорд, нам надо поскорее убираться из этого леса. Сдается мне, Волшебный король задумал против нас какое-то зло.

И Юон с его людьми всадили шпоры в бока своих коней и ударили их хлыстами. Как можно скорее они попытались миновать этот зловещий лес. Но, прежде чем они успели достигнуть опушки, внезапно поднялась такая сильная буря, какой еще никто из них не видел в жизни.

Ветер с корнем вырывал деревья, и они падали наземь прямо перед ними. Неведомо откуда на них низринулись потоки воды, словно целая река вышла из берегов, чтобы потопить дерзких смертных. Их положение было настолько плачевно, что Юон испугался, что так и не выполнит наказ короля и больше никогда не увидит высокие башни родного Бордо.

ГЛАВА 9

Как Юон помирился с Обероном и что получил вследствие этого

Когда свирепая буря обволокла их со всех сторон, а порывы ветра сбросили их с коней, спутники Юона стали громко проклинать свою печальную судьбу и сетовать над своей бедой, ибо понимали, что смерть настигает их так далеко от любимой земли. Некоторые из них открыто обвиняли во всем Юона, говоря, что это он привел их на зловещую дорогую и что буря вызвана гневом Оберона, ибо ветер не может быть таким сильным, если он не вызван магическими средствами. Юон не стал возражать им, поскольку думал точно так же, поэтому сказал следующее:

— Да, по моему неразумению настигла нас эта буря, которую вы, ни в чем не повинные, должны терпеть из-за моего глупого безрассудства. Как мне хотелось снова встретиться с королем волшебником, чтобы умолять его сохранить ваши жизни. Ведь вы доверились мне, вступив на этот путь…

И, как только он произнес эти слова, стараясь перекричать завывающий ветер, внезапно сквозь неистовство бури все услышали серебряные переливы охотничьего рожка. И через поваленные деревья легким галопом прискакал крошечный властелин этого запретного мира, а за ним — его рыцари-эльфы. Он подскакал к съежившимся от страха смертным и обратился к Юону со словами:

— Кто же ты, кто приехал сюда без дозволения кого-либо из нас?

И, несмотря на то, что Жерам предупреждающе дернул его за рукав, Юон поспешно ответил:

— Ваше величество, меня зовут Юон, и некогда я был герцогом Бордоским из Французского королевства. Сейчас я еду в изгнание как простой рыцарь, чтобы выполнить наказ моего короля Карла Великого. Потому что я сильно разгневал его.

— И какое же преступление ты совершил, чтобы вызвать гнев такого благородного короля, хорошо известного как в нашем, так и вашем мире? — осведомился Оберон.

— Если можно считать преступлением то, что я защищал свою жизнь, — храбро ответил Юон. Теперь он воспрянул духом, ибо буря прекратилась, потоки воды куда-то исчезли, а ветер затих. И тогда он поведал Оберону все, что стряслось с ним с того самого дня, когда он выехал из ворот Бордо, чтобы добраться до Двора французского короля.

— Да, действительно, тебя постигло несчастье, — заметил волшебный король. — Ни один смертный не сможет сделать то, что приказал тебе король, и остаться после этого в живых. Однако то, на что не способен смертный, могут сделать те, кто живет в моем королевстве. А поскольку за пятьсот лет ты — первый человек, заговоривший со мной столь храбро, я предоставлю тебе кое-какую помощь, и если ты воспользуешься ею мудро, то, возможно, сумеешь достичь того, что тебе нужно.

— Во-первых, ты видишь этот рог? — продолжал Оберон. — Он у меня с самого рождения и обладает определенными волшебными качествами, которыми наделила его одна мудрая женщина, живущая за пределами этого мира. Глорианда заколдовала его так, что стоит извлечь из него одну тихую ноту, и он насылает все известные человеку болезни. Или зачаровывает. Две ноты избавляют человека от всех его потребностей, а третьей нотой повелевает леди Транслайн. Если дунуть громче и вызвать леди Марголе, то сердце покинет тяжесть и на душе тотчас же станет легко, а все печали и скорби забудутся. Если дунуть что есть сил, то он призывает к тебе помощь во время беды; этим звуком ведает Мудрый Лемпатрикс. Я хочу дать тебе этот рог, но с одним условием. Ты должен пользоваться им, только хорошенько подумав, а не дудеть в него, как малое дитя ради забавы. И помни, когда ты сыграешь ноту Лемпатрикса, то я сам и все мои спутники должны будем повиноваться тебе и прибыть к тебе, чтобы сражаться бок о бок с тобой.

И Оберон снял со своей шеи цепочку, на которой висел удивительной красоты рожок, и ловко накинул ее прямо на плечи Юона так, что рог оказался на груди у юноши. В эти мгновения Юон стоял, ошарашенный от такого подарка. Волшебный король не стал дожидаться благодарностей, а вытащил из складок накидки чашу из жемчуга и серебра, которые в темном лесу светились неестественным розовым цветом.

— Это богатство по своей ценности равно многоголосому рожку, ибо тот, кто носит эту чашу с собой, никогда не испытывает жажды, как не будут страдать от нее его спутники. Если достойный человек поднесет ее к губам, то тотчас же обнаружит в ней превосходное вино. Но если пить захочется злодею или негодяю, то он ничего не отыщет. Там будет пусто и сухо, как в песчаной пустыне. Возьми ее, друг мой, и помни, что, может быть, она поможет тебе в твоем трудном предприятии.

Чаша перекочевала в ладони Юона, и он с удивлением пристально разглядывал ее. Спустя несколько секунд он осмелился поднести ее к губам, и вышло так, как обещал Оберон. В ней заиграло терпкое и очень редкое вино.

Молодой человек напился от души, и, когда он отвел чашу от себя, она снова наполнилась вином. Тогда он дал напиться Гарайну и всей компании, и всякий раз его чаша оказывалась полной вина. А когда все напились, то тотчас же взбодрились и повеселели, и никто больше не испытывал жажды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});