Адмирал Л. М. Галлер - Сергей Зонин

Л. А. Владимирский рассказывал, что в 1946 году он встречался с Л. М. Галлером в Москве. Вспоминая дни войны, Галлер сказал, что в свое время не был полностью согласен с предложением Исакова, направленным наркому в Архангельск. Он тогда полагал целесообразным постоянно иметь в Севастополе один-два «старых» крейсера («Красный Кавказ», «Красный Крым» или «Червона Украина»), и эсминцы «новики». Линкору же, новым крейсерам, лидерам и эсминцам держаться, в основном в море или находиться в портах Кавказа, с тем чтобы приходить в Севастополь и к побережью Керченского полуострова периодически для нанесения артиллерийских ударов по войскам врага. Исаков, однако, имел иное мнение, которое и нашло отражение в тексте телеграммы наркому. Интересно, что Л. М. Галлер и командующий эскадрой Черноморского флота Л. А. Владимирский придерживались тогда одинаковых взглядов, несмотря на то что их разделяли тысячи километров. Ссылаясь на опасность ударов немецкой авиации, Владимирский смог убедить Военный совет ЧФ, который, в отсутствие Ф. С. Октябрьского, принял решение незамедлительно вывести наиболее ценные корабли из Севастополя. Большую ответственность взяли тогда на себя начальник штаба И. Д. Елисеев и член Военного совета Н. М. Кулаков. В ночь на 1 ноября в море вышли линкор «Парижская коммуна», крейсер «Молотов», эсминец «Сообразительный»… Утром следующего дня немцы совершили массированный налет на якорную стоянку линкора. Десятки крупнокалиберных бомб сбросили пикировщики на маскировочную сеть, еще не убранную с места стоянки…

В ночь с 31 октября на 1 ноября нарком переговорил с Исаковым по телефону и одобрил его предложения. Военному совету ЧФ была немедленно отправлена директива «о выводе из Севастополя ненужных для его обороны сил флота»[263]. Каково же было удивление Галлера, когда 4 ноября в наркомат пришла телеграмма от вернувшегося 2 ноября в Севастополь Октябрьского, адресованная сразу же Сталину и Кузнецову. Командующий ЧФ предлагал перенести свой командный пункт в Туапсе, переведя туда штаб и учреждения флота. В Севастополе же оставить контр-адмирала Г. В. Жукова, героя обороны Одессы, на правах заместителя командующего флотом и с подчинением ему всех сухопутных сил. Оставление главной базы флота командующим неизбежно ослабляло ее оборону…

Вечером 5 ноября в Москву вернулся нарком ВМФ в сразу же встретился в Генштабе с Б. М. Шапошниковым. Затем вызвал к себе Галлера, заслушал доклады операторов ГМШ об обстановке на Черном море и Балтике. В те часы, конечно, все внимание было уделено критическому положению в Севастополе. К этому времени немцы штурмовали нашу оборону, пытаясь прорваться в долину реки Бельбек, атаковывали и на других направлениях.

Н. Г. Кузнецов вспоминает: «После подробного обсуждения с работниками Главного морского штаба (И. С. Исаков выехал в Куйбышев. — С. З.) и адмиралом Галлером положения в Севастополе я пришел к убеждению, что в сложившейся обстановке только Военный совет флота может эффективно руководить защитой города»[264]. Обстановка требовала немедленного принятия решения — 6 ноября Октябрьский прислал телеграмму уже только на имя Сталина, не дублируя ее в Наркомат ВМФ, в которой положение в Севастополе оценивалось как критическое и сообщалось о выводе основных сил флота в базы Кавказа и назначении заместителем по обороне Севастополя контр-адмирала Жукова. Как об уже решенном деле докладывалось о предстоящем переносе флагманского командного пункта в Туапсе.

Но нарком Кузнецов согласовал с начальником Генштаба Шапошниковым проект директивы, и 7 ноября на имя Г. И. Левченко была направлена телеграмма, подписанная Сталиным, Шапошниковым и Кузнецовым. В ней ставились задачи по обороне Севастополя и Керченского полуострова. Руководство обороной Севастополя возлагалось на командующего Черноморским флотом Ф. С. Октябрьского…

Решали неотложные дела по Черноморскому флоту, и как-то забывалось, что немцы рвутся к столице. Тревожно было в городе. Поздно вечером 6 ноября Лев Михайлович позвонил сестрам, трубку взяла Тоня. «Что поделываете, милые?» — «Читаем „Войну и мир“, Левушка. Удивительная книга, успокаивает…» Ту ночь вспоминает Н. Г. Кузнецов: «Было уже совсем поздно, когда мы с адмиралом Л. М. Галлером вышли на улицу. Довольно отчетливо слышались залпы крупнокалиберной артиллерии… По Ленинградскому шоссе к Химкам шли танки и пехота — там недалеко была линия фронта»[265].

7 ноября нарком присутствовал на параде на Красной площади. Как всегда, на трибуне Мавзолея стоял Сталин, приветствуя проходящие через площадь войска.

Лев Михайлович на параде не был — дела. Их было предостаточно. Следовало проверить, что с переводом некоторых недостроенных кораблей из Севастополя в Поти, узнать, как осваивают производство новой отличной торпеды «58–39» — скорость 51 узел, такой нет ни в одном флоте мира, и еще одной новинки, которой гордится начальник МТУ Н. И. Шибаев — неконтактного магнитного взрывателя для торпеды. И пора уже встретиться с наркомом судостроения И. И. Носенко и решить с планом поставок кораблей на 42-й год. Наконец, давно следует разобраться с тем, что удалось заказать для флота нашим представителям в США и в Англии. Нужны тральщики с электромагнитными тралами, охотники за подводными лодками и большие торпедные катера, нужны зенитные автоматы, гидролокаторы и радиолокаторы. А наши заводы, ранее работавшие на флот, загружены армейскими заказами, нарушены устоявшиеся связи между судостроением и другими наркоматами… В то же время англичане воюют на море, у них вовсю развернуто производство оружия и аппаратуры для флота, да и из США получают многое. Пусть поделятся с союзником…

План военного кораблестроения Наркоматы ВМФ и судостроения согласовали своевременно, 4 декабря 1941 года его утвердил ГКО[266]. Галлер был доволен: основные запросы ВМФ удовлетворены. И это в такое трудное для страны время. В следующем году ВМФ получит сотни катеров различного назначения, 12 подводных лодок… Но он думал и о ближайшей перспективе — война, вероятно, будет идти не год и не два. Прав был, пожалуй, в 31-м Свечин в споре с Тухачевским, утверждая, что война будет длительной[267]. Значит, нужно основательно подсчитать запасы снарядов, торпед и мин, позаботиться об их производстве, опережающем текущий расход. А это не просто: многие заводы перепрофилированы на выпуск иной военной продукции, часть их находится в блокированном Ленинграде, некоторые эвакуированы на восток, но оставили много оборудования на оккупированной территории, им нужна большая помощь для возобновления производства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});