Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека» - Федор Раззаков

27 апреля бдительная женщина передала Музаффарову в его рабочем кабинете деньги в размере 1000 рублей за содействие в деле освобождения одного осужденного. Спустя некоторое время начальник УБХСС был арестован чекистами на пыльной дороге в райцентр Ромитан в своей служебной «Волге». Вскоре, по его рассказам, начали арестовывать и других высокопоставленных взяточников Бухары и области. Так, уже в начале мая 1983 года к Музаффарову присоединились директор Бухарского горпромторга Шоды Кудратов, несколько высокопоставленных милиционеров и торговых чиновников.

Отметим, что операцию начали в Бухаре и именно с «чистки» органов МВД. Это было не случайно. Бухарская элита была союзницей «самаркандцев», что и предопределило направление главного удара. С МВД то же самое – это был целенаправленный удар по вотчине Николая Щелокова, которое андроповцы уже назначили «главным коррупционным ведомством страны».

Итак, согласно официальной версии, растиражированной в годы горбачевской перестройки во всех советских СМИ, чистки в Узбекистане начались после заявления некой женщины. На самом деле, конечно же, все было куда более серьезно. «Отмашку» этой операции дали в Москве, а узбекистанский КГБ тут же взял под козырек. И вот тут существуют две версии происшедшего.

Согласно первой, КГБ Узбекистана использовали «втемную». Как мы помним, во главе этого ведомства стоял местный – пусть и армянин, но долгие годы проживший в Узбекистане Левон Мелкумов (Мелкумян). Игнорировать «отмашку» Москвы он, естественно, не мог, поэтому и санкционировал начало антикоррупционной кампании в республике, уверенный, как опытный и искушенный в интригах чекист, в том, что все происходящее – это очередная кампания по разоблачению нижнего звена парт– и хозаппарата. Поэтому все дальнейшие действия Москвы (то есть прибытие десанта следователей из союзных Прокуратуры и КГБ) были для него полной неожиданностью.

Согласно второй версии, Мелкумов действовал заодно с Москвой, поскольку давно находился в оппозиции к Рашидову и его сторонникам (вспомним его выступление на расширенной коллеги КГБ СССР в мае 81-го). Его симпатии были на стороне ферганского клана, на который сделала свою ставку и Москва. Поэтому Мелкумов был посвящен во многие детали разработанной в союзной столице спецоперации, хотя, наверняка, и не во все. И посвятили его в эти детали не случайно. Как уже отмечалось, Мелкумов был армянином, а именно представители этой национальности составляли значительное число «кремлевских глобалистов». Заметим, что и одним из начальников следственной группы союзной Прокуратуры в Узбекистане (причем самым раскрученным благодаря горбачевским либеральным СМИ) будет назначен… армянин Тельман Гдлян. Поскольку этому человеку отводилась особая роль в репрессиях в Узбекистане, стоит остановиться на его биографии более подробно.

Гдлян в 1968 году закончил юридический институт в Саратове и там же стал работать в уголовном розыске. Затем, заручившись поддержкой московских земляков, Гдлян в 1974 году был переведен в столицу СССР и назначен следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР. В течение почти десяти лет он работал, что называется, «не хватая звезд с небес», пока в 1983 году в его руки не попадает так называемое «дело Хинта».

Йоханес Хинт являлся директором и основателем эстонского кооперативного конструкторского бюро «Дезинтегратор». Являясь талантливым изобретателем, Хинт нашел способ создавать с помощью дезинтегратора прочный строительный материал без использования цемента. Это было большим достижением в строительном деле – бесцементная технология. В итоге по методу Хинта были возведены сотни домов в самой Эстонии, а также в Перми и многих других регионах СССР. Разработки Хинта использовали крупные фирмы Италии, Австрии, Японии. В 1981 году изучать опыт Хинта приехала комиссия Госплана из Москвы. Крупные специалисты прочили так называемому силикальциту огромное промышленное будущее. Хинт стал доктором наук, лауреатом Ленинской премии (1962). Однако этот триумф в итоге обернулся трагедией.

Как в Эстонии, так и в Москве у талантливого инженера-рационализатора появились весьма влиятельные враги, которым были невыгодны разработки ученого. Эти люди и решили убрать его с дороги, тем более что сделать это было нетрудно: ведь Хинт был кооператором и, работая в советских условиях, иногда вынужден был преступать закон. Именно это и было использовано против него. Кроме этого, недоброжелателям Хинта стало известно, что он ведет дневниковые записи, в которых весьма нелестно отзывается о высшем советском руководстве и той политике, которую оно проводило в стране (в том числе и в экономике). Этот факт тоже стал удобным поводом к тому, чтобы привлечь изобретателя к уголовной ответственности.

Хинта арестовали в ноябре 1981 года. Основанием для ареста послужила якобы дача взятки им высокому должностному лицу, который должен был на высоком уровне «пробить» дальнейшее использование силикальцита. Во время обыска в доме изобретателя был обнаружен и злополучный дневник с записями, которые их автор назвал «Трагедия некоторых честных людей ХХ века». Все это стало основанием к тому, чтобы Хинта лишили всех научных званий и должностей, а также звания лауреата Ленинской премии.

Поначалу дело Хинта вел эстонский следователь Эрих Вяллимяэ. Однако в 1983 году на помощь к нему из Москвы был прислан Тельман Гдлян. Он и раскрутил это дело на полную катушку. Как напишет чуть позже журналист О. Чайковская:

«Недурны были и методы расследования, примененные Гдляном. Приведу один пример. Часть созданного под руководством Хинта чудодейственного препарата по решению правления кооператива бесплатно раздавалась инвалидам войны и другим беспомощным людям, присылалась в дома для престарелых; ведомости такого рода бесплатных раздач велись тщательно, поэтому Гдляну никакого труда не составляло подсчитать суммы розданного бесплатно – он подсчитал и вменил ее Хинту в качестве хищения государственных средств (хотя и средства-то были не государственные, а кооперативные); препарат был дорогой, и сумма получилась солидная…». (Отметим, что в ходе этого дела с виновных – а вместе с Хинтом осудили и нескольких работников его кооператива – было взыскано 870 тысяч рублей).

Несмотря на то, что Хинт на момент ареста находился в достаточно преклонном возрасте – ему было уже за 70 – суд не счел этот факт смягчающим обстоятельством и присудил изобретателю 15 лет тюрьмы. В заключении Хинт скончался. Что касается Гдляна, то его карьера после этого резко пошла в гору. Именно вскоре после возвращения из Эстонии, он отправляется в Узбекистан, причем в качестве одного из руководителей той репрессивной кампании, которая затевалась Москвой в этой республике. И это не было случайностью. Разработчики кампании прекрасно знали характер Гдляна, его амбициозную натуру, жестокость, поэтому были уверены: этот будет рвать людей зубами ради того, чтобы выслужиться.

Между тем отметим следующий любопытный факт. Гдлян, будучи армянином (по отцу, а мать у него была еврейкой), родился в Грузии. А эти республики в СССР, как мы помним, считались одними из самых развитых по части капитализации экономики. Например, в Армении многие предприятия почти легально имели «подпольные» цеха, которые «клепали» частную продукцию «налево» – то есть прибыль от них шла исключительно в карман «красных директоров». Коррумпированная местная власть закрывала на это глаза, поскольку была в доле с «красными директорами». А в Москву шли бодрые рапорты о том, что в республике успешно развивается «инициативная экономика» – якобы аналог того, что внедрялось в ряде социалистических стран (отметим, что заведующим экономическим отделом ЦК КП Армении был человек, который в конце 70-х изучал «закономерности развития экономики в условиях самоуправления» в самой капиталистической стране в соцлагере – Югославии и, прежде чем попасть на свой высокий пост, более пяти лет преподавал эти «закономерности» работникам того же армянского ЦК КП).

Короче, если бы Москва на самом деле захотела вскрыть коррупционный гнойник на территории СССР, можно было смело посылать «десант» в Армению или Грузию и арестовывать людей, что называется, пачками (отметим, что Гдлян был докой и в такого рода делах: в конце 70-х он расследовал деяния «цеховиков» в Чечено-Ингушетии). Однако Гдляна и K° послали в Узбекистан. Таким образом «кавказское лобби» в Кремле отводило беду как от своих республик, так и от своих соотечественников в самом Узбекистане, коих должен был «прикрыть» Гдлян (судя по всему, на них глобалисты предполагали опереться в ходе будущей капитализации республики). Ведь в высших эшелонах узбекской власти тех же армян было достаточно много (вспомним, что председателем КГБ Узбекистана был армянин Левон Мелкумов или Мелкумян), несмотря на то, что общее число граждан этой национальности в этой республике составляло около 0,2 % от всех жителей.