Город на границе снов: Оковы прошлого - Марк Геннадьевич Кузьмин

захватов, но в основном, все же, лишь полагался на рост и силу. С уважением тоже не сложилось, тупых громил на улицах так-то немало. Хотя ему, возможно, казалось, что не свяжись он со мной и Азаматом, что легко затмевали его, он мог бы блистать… Потому, когда он узнал, что я не попаду в тюрьму с ними, то еще на допросе начал врать. За лжесвидетельство ему еще накинули срок, но дебилу было плевать и он на суде орал, угрожал и нес откровенную херню. Как я потом узнал подобное поведение ему аукнулось и в тюрьме ему ноги сломали. Юрец «помог» ему по доброте душевной… Однако этих слов было достаточно…

Сжимаю руки и снова погружаюсь в те дни.

— Мало того, что процесс показали на телевизор и о том, что я «крыса» теперь знали все вокруг, так еще и связь с этим делом и слова Тохи… Но больше всего проблем мне доставил он… Артем… — прорычал я его имя.

Этот белобрысый урод…

— Так-то мы с ним толком друг друга не знали. Да, учились в одной школе, но не более. Вроде «есть такой пай-мальчик, староста параллельного класса» и все. Ну, разок он решил мне прочитать лекцию о том, что я позорю школу и мне надо перейти на светлую сторону, за что был абсолютно случайно выкупан в луже, но это мелочи, не стоящие упоминания… Однако он не мог успокоиться и принять то, что не все виновные в изнасиловании его сестры в тюрьме. Добраться до Азамата он не мог, никто вообще толком не знал, где тот теперь… А вот я был рядом. Его семья изначально наняла частного детектива, чтобы нарыть на нас все, что можно и посадить на максимальный срок… Но в моем случае тот мог только подтвердить алиби, ну и нарыть немного личных данных, вроде того же отца в Прокуратуре. В суде моя невиновность даже сомнению толком не подвергалась, да и родителям Артема этого хватило… Но сам Артем не успокоился. И плевать что мой папа просто сисадмином был в Прокуратуре, а потому никаких «связей» у него не было.

— Я кажется понимаю, к чему все идет…

— Да. Провинциальные журналюги дешевы и жадны до любого «контента», а у нашего богатенького мальчика, похоже, была какая-никакая заначка. Добавь сюда то, что благодаря слухам о моем крысятничестве, та часть моего круга общения, что обычно шлет таких любопытных нахрен, начала с удовольствием рассказывать преувеличенные байки… Получилась сраная картина маслом, «приплыли», мать его.

В школе меня обходили стороной, в спину называли преступником, и все вокруг считали виновным во всем. Учителя не хотели иметь дела со мной, одноклассники презирали, на улице тоже каждый знал, как я выгляжу. На телефон, почту и к двери в квартиру приходили письма с угрозами. Несколько раз дверь поджигали и в окно кидали камни. Меня пытались избить толпой какие-то «обеспокоенные граждане», но я умел отбиваться и уходить… Это продолжалось несколько месяцев, пока я с семьей просто не уехал из города.

В Новосибирске, конечно, было холоднее привычного зимой, но зато байки из какого-то Мухосранска никого толком не интересовали. Но вот устроится на новом месте было совсем не легко…

— Света была одним из немногих людей кто не отвернулась от меня, но нашим отношениям пришел конец. Она же мне потом и написала, что эта девушка, Маша, которую изнасиловали мои друзья, впоследствии попыталась покончить с собой, не выдержав случившегося. Она сейчас в коме полтора года уже…

— Прошлое тебя догнало.

— Артем теперь тоже в этом городе, и он все также ненавидит меня, считает виновным во всем. А значит… думаю, уже завтра информация обо мне будет доступна всем в общежитии и потом в универе. Ну, народу на улицах, конечно, будет насрать, но что Университет, что сообщество сноходцев — большая деревня, по сути. Все с удовольствием поднимут тему. Плюс Гильдия взяла меня на заметку и не упустит возможность этим воспользоваться. Вот только из Найзельберга я уже уйти не могу…

— Хреновая у тебя ситуация, друг.

— Ага… — откидываюсь на кресле. — Я так надеялся, что в этом городе смогу начать все заново и вздохнуть свободно… Даже перспектива остаться тут навсегда не казалась такой уж плохой, но теперь…

Болтушка обняла меня со спины и просто положила голову на мое плечо, а я все также смотрел в потолок, не зная, что мне теперь делать.

— Думаю, тебе нужно выспаться и отдохнуть. Универ наверняка попытается замять скандал и может его последствия не станут такими серьезными.

— Может ты и прав, — вздохнул я. — Надо домой.

— Пошли. Мне по пути до остановки, заодно свежим воздухом подышим…

— Пошли…

* * *

— Вот и все данные. Ты довольна?

— Да… — ответила Эри снова пробежавшись глазами по заключению. Нанятый детектив хорошо поработал и дал четкие результаты, что и использовали на суде. Но это оказалось недостаточным для брата пострадавшей.

— Как видишь, Ник, конечно, замешан в инциденте по уши, но, по сути, не виновен. И почему он так отреагировал ты, думаю, тоже понимаешь.

— Ясно…

— Ты же в курсе, что он уважал тебя и хотел оставаться твоим напарником? Он явно надеялся, что ты поймешь и не осудишь…

— Хватит читать мне нотации! Я и сама понимаю, что виновата… Завтра зайду к нему и извинюсь…

Эри не хотелось признавать это, но приходилось. Она и правда повела себя глупо. Не стоило так говорить и неосознанно надавила ему на самую больную мозоль, чем и довела почти до отчаяния. Она бы сейчас хотела связаться, но он сейчас не дома, Нохинду это проверил. Потому придется подождать до завтра и уже самой прийти к нему.

— Ладно, я…

Неожиданно зазвенел телефон и пришлось брать трубку:

— Алло. Случаю.

= Привет, Эририн! — послышался веселый голос Энн. — Ты скучала по мне?

— У меня сейчас настроения нет на шутки, Энн. Говори, что нужно?

= Ничего такого. Только твой дружок Ник сейчас не рядом? Я дозвониться ему пыталась, а он трубку не берет.

— Разрядился телефон у него и его феи.

= Понятно, ну тогда… Быстро ищи его и немедленно тащи ко мне, — внезапный серьезный тон заставил Эри вздрогнуть. — Я не знаю сколько это еще будет продолжаться, но чем раньше он окажется у меня, тем лучше.

—