Ремесло Выживания (СИ) - Cokol-d

— Это особенность реального мира, который все же несколько отличается от книжного героя в сферичном вакууме, — Буркнул парень, взмахом руки убирая модель корабля, что была всего лишь пучком разноцветного света. Иллюзия, как сказал сам Такаши. — Ладно, время подумать еще есть, все равно материалы для строительства в лучшем случае сегодня начнут подвозить.

Он приобнял Бусудзиму рукой, невидящим взглядом уставившись куда-то в сторону окна. Опять задумался, он так может часами сидеть, медитировать на что-нибудь. Хотя «медитация» не совсем верный термин, ведь в такие моменты он не освобождает разум, а наоборот засоряет черт знает чем.

— Неужели он всегда был таким? — Тихо пробормотала Хана, остро переживая тот факт, что её единственный сын вырос и каждый день рискует наплодить ей внуков.

— Пойдем, подышим воздухом, подруга, — Кирико прекрасно понимала близкую подругу. Ведь ей Такаши тоже был как родной, да и отношения Рей, похоже, полным ходом идут к тому же самому. Боже-боже, кажется только вчера они водили их на одну площадку и вчетвером лепили куличики в песочнице. Похоже они как-то незаметно проваливаются в объятия кризиса среднего возраста. Обидно.

Две старые… в смысле давние… ох уж эти детишки, никаких нервов на них не хватит, в общем, две хорошие подруги вышли из комнаты и неспешным шагом направились в сад. Каких-либо действий со стороны местной охраны они не боялись. Во-первых, Кирико была уверена, что и сама способна показать что-то в бою, особенно если учесть все те игрушки, что Такаши им подарил перед путешествием в прошлое, а во-вторых, Такаши так запугал местных, что еще немного и его объявят либо дьяволом во плоти, либо богом снизошедшем до смертных.

— Иногда я думаю, что излишне навязываюсь им, — тихо говорила Хана, изливая душу подруге. — Знаешь, как те самые тёщи и свекрови из глупых анекдотов про семейные отношения.

— Тебе кажется, — уверенно заявила Кирико, хотя сама она думала примерно так же, но сейчас её подруге была нужна поддержка, а не правда. — Запомни, только те дети никогда не получают по заднице, которых родители не любят. Если бы тебе было все равно, то тогда бы ты не воспитывала его и не пыталась бы помочь, а так все твои действия не только типичны для матери, но и исключительно правильны.

— Я понимаю, просто… — Хана попыталась подобрать слова, но только вздохнула.

— Просто однажды ты должна будешь выпустить его из гнезда, а пока он живет с тобой, вполне логично, что ты устанавливаешь некоторые правила в своём доме, — подсказала ей Кирико, с одной стороны все так же поддерживая подругу, а с другой подталкивая её в нужную сторону.

— Мой дом остался в Токио, — Хана вздохнула еще раз, громче и с большей грустью. — Так что, по хорошему, Такаши давно уже вылетел из гнезда, и это я сейчас живу в его доме, ведь храм Инари отдали именно ему.

— М-да, дела, — Кирико еще раз мысленно посетовала, какой же занозой в заднице могут быть детишки, все же постаралась поддержать подругу. — Мужика тебе надо.

***

И всё же Хельги истинный поклонник Одина, бога викингов, бога-викинга. Любители устанавливать драконьи головы, между прочим символ злых намерений, на носы своих кораблей, любили так же быстренько переквалифицироваться из разбойников и пиратов в мирных торговцев, как только заметят что вооруженных до зубов рыл на берегу или вражеском судне несколько больше чем им хотелось бы. Точно так же и тут. Можно было даже не сомневаться, что местный олигарх первоначально просто планировал ограбить их, но как только оказалось, что сила не на его стороне, он тут же принялся изображать из себя самого милого человека на свете.

Что не день, то праздник — именно так можно было описать наше пребывание в доме Хельги. Нас кормили как на убой, поили вином, приглашали в дом гостей. Разве что девок не предлагали, что скорее плюс, меня интрижка на стороне не интересует, но отказываться от таких предложений не принято, просто не поймут и предложат молодых парней, вместо молодых девок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что же касается гостей, то Хельги сам пришел ко мне и обмолвился, что привык ужинать в компании друзей, и конечно же будет рад видеть своих дорогих гостей за столом. Почти не врал, но именно что почти, просто у старого доброго Хельге вдруг образовалось очень много друзей среди верхушки города. Даже бывшие враги или конкуренты ни с того ни с сего решили подружиться с таким замечательным человеком.

Пусть развлекаются, я не против приобрести хотя бы шапочное знакомство с влиятельными людьми, а там может кто полезный подвернется. Вряд ли, конечно, но раз в год, и палка стреляет, к тому же лично от меня ничего не требуется, знай себе ешь, пей, да периодически поддерживай неспешный разговор, в котором и так участвует человек пять или шесть, а значит от меня требуется сущий минимум.

— Говорят вы пришли из далека, Господин Маг, — начало всех подобных посиделок всегда одинаково, «из далека», так сказать.

— Верно, — я кивнул, не трудясь объяснить, насколько далеко находится родные для нашей компании места.

— И как там, в далёких землях? — Один из гостей Хельги склонился в мою сторону, ожидая, что я сейчас начну сыпать история как Шахерезада с её тысячей и одной ночью. Это был достаточно молодой парень, что с детским восторгом в глазах рассматривал нашу компанию, особенно ему понравились очки Саи, он даже отважился спросить у неё, что это такое и пришел в невероятный восторг, узнав, что где-то могут делать стекло такой чистоты.

— Мир большой, что ты хочешь узнать? — Чувствую себя справочным персонажем из какой-нибудь компьютерной игры, но как еще ему ответить не знаю. Сомневаюсь, что ему будет интересно послушать про терки индейцев в обеих Америках, или про подвиги величайшего правителя Индии. Хотя кто их, телевизора ни разу не видевших, разберет, может наоборот будут с удовольствием слушать, а потом еще и детям пересказывать, переврав все немилосердно.

— В прошлый раз вы рассказывали про падение Рима, было ли еще какое-нибудь событие сравнимое с этим? — Спросил еще один гость, он был хорошо упитан, почти толст, и постоянно теребил один из массивных перстней, которых носил аж пять, четыре на правой и один на левой руке. С такими гайками на пальцах меч держать не очень удобно, зато сжав руку в кулак можно получить импровизированный кастет.

Интересная компания собралась, хотя судя по тому, что пухляш никак не оставит свои перстни в покое, он не привык их носить. Так что тут скорее уж надо спрашивать, что за человек нас приютил, если к нему опасаются ходить без хоть какого-нибудь скрытого оружия.

— Ровно пятьдесят лет назад пала община гунов, пережив своего величайшего короля лишь на один год, — мне было сложно придумать событие столь же значимое в истории человечества, как падение западной римской империи.

Тот культурный и научный упадок, что принято называть средними веками, продлился почти тысячу лет, прежде чем началась эпоха возрождения, возрождения именно римского наследия, что сначала утекло через Византию на восток, а потом было принесено обратно на запад. Но если и выбирать что-то значимое за последние сто лет, я бы выделил ровно два события, и одно из них это гибель «Разрушителя Европы», с последующим за ним крахом империи гуннов.

Не спеша я начал рассказывать про прославленного правителя варваров, про его походы на ослабленную западную римскую империю. Про войну с Византией, закончившейся позорным для восточной империи римлян миром и данью. Я говорил не спеша, по уже устоявшейся привычке погрузившись в знания, предоставленные Системой. Было там не так уж много, помимо летописей, довольно-таки скудных, Система хранила некоторые легенды и планы битв. Хотя моим слушателям хватило и этого. С особым интересом они обсуждали именно битвы.

В чем-то это обсуждение напоминало «диванных экспертов» из современности. По крайней мере ценность их суждений была примерно на том же уровне. С одной стороны, они по факту послезнания имеют больше знаний, чем у главнокомандующих с обеих сторон. С другой стороны, не имея опыта командования и довольно-таки слабо представляя себе специфику каждой отдельной ситуации, они выдавали такие перлы, что хотелось одновременно и смеяться, и плакать.