Искры гаснущих жил - Карина Демина

Невысокий, крепко сбитый и пропахший касторкой, доктор выглядел на редкость мирно. Он поставил саквояж и поправил круглые окуляры, съехавшие на кончик длинного носа. И нос этот дернулся.

— И что мы тут имеем? — поинтересовался доктор Эммерс и сам себе ответил. — А имеем мы свежий труп-с… хороший труп-с…

Он достал из кармана платок, показавшийся в широких его ладонях крохотным, и деловито протер стеклышки окуляр. Помассировл переносицу, снял котелок, который протянул Кейрену, расстегнул пуговицы полосатого жилета.

Пиджак доктор Эммерс пристроил на спинку кресла, нимало не заботясь о близости к телу.

— Ошибочка, не очень свежий труп-с, — бодро произнес он, ощупывая покойного. Доктор надавил на глазные яблоки, прикрыл веки и вновь надавил, отер пальцы тем же платком.

Отступил.

И приблизился. Вытащил из саквояжа слуховую трубку, которую сунул сначала в одно, затем в другое ухо, наклоняясь к самому раструбу. Очки снял, сощурился, словно пытаясь разглядеть что-то, одному ему понятное.

Покачал головой.

И раскрыл разрезанный рот. Потрогал края разреза, потер пальцами…

Кейрен с возрастающим интересом наблюдал за этими манипуляциями.

— Улыбочку ему после смерти сделали-с… — доктор Эммерс сунул пальцы в рот. — Определенно, после смерти-с. Обратите внимание…

Он поманил Кейрена и раскрыл пальцами разрез.

— Крови нет, что однозначно указывает — сердце покойного-с уже остановилось. К его счастью.

— Почему к счастью?

— Ну, подобные раны крайне болезненны-с. И будь он жив, было бы неприятно-с. А покойники-с — дело иное, им, собственно говоря, все равно, кто и как их режет.

Глаза за стеклами очков лукаво блеснули.

— Вы можете сказать, когда он умер?

— Попробую-с. Нужно измерить температуру печени. Некоторые полагают, что в подобного рода исследованиях достаточно опираться на размер и форму трупных пятен, но лично я убежден-с, что сей показатель исключительно ненадежен…

Доктор Эммерс раскрыл саквояж.

— …я пишу статью, хотя многие скептики полагают мои исследования досужим вымыслом, однако…

Его голос мешал сосредоточиться.

— …уверен, что правильное определение-с времени смерти является необходимым условием в вашей работе… и невозможно недооценить важность…

На щеках доктора розовел румянец, яркий, какой-то девичий.

Кейрен ждал, стараясь отрешиться от происходящего. Он что-то упускал.

Решетка. Замок. Щеколда.

Гость и виски на двоих. Сигара.

Бритва. Все-таки бритва, поскольку со скальпелем управиться сложнее, да и носить его не так удобно. Бритву же вполне можно в рукаве спрятать. Или в кармане.

Разрезанный после смерти рот. Зачем уродовать?

И карта.

Ригер — игрок, но… проигрался? Не рассчитался вовремя? И кредиторам надоело ждать. Его смерть — предупреждение для прочих должников?

— Не менее суток, — доктор тщательно вытер инструмент. — Но следует отметить, что трупное окоченение не наступило, полагаю, вследствие анатомических особенностей… знаете-с, мне никогда не приходилось иметь дело с мертвецами нечеловеческой расы.

Он поправил очочки.

— Если бы вы позволили провести более детальное исследование…

— Сутки, — Кейрен потер виски.

— Благодарю-с.

Доктор поклонился и неторопливо расправил закатанные рукава.

Со-родичи будут недовольны, но… в интересах следствия Кейрен должен понять, как именно умер Ригер.

— К слову, — доктор надел пиджак, — могу сказать, что тот, кто вскрыл ему горло, был человеком исключительной силы. Вернее, я не уверен относительно его… человечности, если можно так выразиться, но взгляните на разрез. Ровный. Аккуратный. Красивый, я бы сказал… профессиональный даже.

У Кейрена не было ни малейшего желания глядеть на разрез, да и вообще поворачиваться к мертвецу. Пусть глаза его были закрыты, но чудился в них упрек.

— Один удар, слева направо… видите, здесь остался небольшой след?

Не видел, но кивал, соглашаясь со странным человеком, чей азарт поневоле передавался Кейрену.

— Следовательно, правша… нет, я понимаю-с, что вам это поможет слабо, многие были правшами, но…

…будь убийца левшой, круг подозреваемых сузился бы.

— …и инструмент заслуживает внимания. Полагаю, лезвие тонкое, удивительной остроты. Гладкие края свидетельствуют о том, что ткани именно рассекались, а не разрывались, из чего, собственно говоря, я и сделал-с заключение.

Исключительная сила. Острый инструмент.

Кто бы ни был в этой квартире, он готовился к убийству. И обставил его с максимальной театральностью, словно отвлекая внимание… от чего?

Карточные долги.

И что кроме них?

Бумаги. Множество бумаг, содержимое которых непонятно Кейрену. Впрочем, он знает, к кому обратиться за помощью.

Запах крови просочился на лестницу, он впитался в ковровую дорожку, на которой остались следы многих ног. И собственные следы Брокка затерялись в грязи.

Он стряхнул с пальто снежинки, которые еще не успели растаять, и сделал глубокий вдох. Отчего-то Брокк, пусть и знавший о случившемся из записки, боялся увидеть Ригера мертвым.

Но тело унесли.

И ковер свернули, но на паркете осталось бурое кровяное пятно, около которого на корточках сидел Кейрен.

— Доброго дня, Мастер, — сказал он, поднимая голову.

А ведь изменился, пусть бы и не понять, в чем именно. Взгляд стал немного иным. Серьезней? Или это от усталости?

— Доброго, — Брокк остановился на пороге, не зная, может ли войти. И Кейрен, поднявшись навстречу, произнес:

— Да заходите. Мои люди уже… все.

— Как он…

— Умер? Горло перерезали. Слева направо. Чем-то в высшей степени острым. А потом усадили в кресло, раскрыли рот и сунули в него пикового туза.

Вяло подумалось, что с картами Ригеру никогда не везло.

— От него бумаг осталось. Может, глянете? Я ничего в этом не понимаю… пальто вон туда повесьте. И…

— Как вы?

— Неплохо. Наверное. Нет, я и в самом деле неплохо и… закончить бы все поскорей. Вы не представляете, до чего мне нужно, чтобы все это поскорей закончилось…

На столе Ригера царил обычный для него беспорядок, который он гордо именовал творческим. Мятые листы, жеваные и исписанные мелким нервным почерком… формулы… и снова… это по прошлому проекту. А это, кажется, что-то новенькое… предел прочности?

Брокк отложил лист в сторону.

— Важное? Давайте сюда, — Кейрен раскрыл красную папку.

— Пока не знаю, но… один мой знакомый утверждает, что инстинктам стоит верить.