Шумерские ночи. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов

кувшин и сказал:

— Я люблю сидеть с вами, друзья, но выпить мы могли и в Уре. Здесь Вавилон.

— Да, ты прав, — поднялся Креол. — Здесь Вавилон. Здесь башня…

— Вавилонская? — спросил Шамшуддин.

— Нет… то есть да, но… какая еще, Шамшуддин?! Все башни Вавилона — Вавилонские! И я не про ту, которая совсем Вавилонская…

— Всегда мечтал увидеть море и отлить с Вавилонской башни… — произнес юный Гвебе, мечтательно глядя вдаль.

— Мы живем у моря, сын, — стиснул его плечо и прижался лбом ко лбу Шамшуддин. — Ур — порт.

— Я мечтал увидеть море с Вавилонской башни, — уточнил Гвебе.

— Я не про эту башню, — ткнул пальцем Креол. — Я про башню Гильдии…

— В Вавилоне как-то многовато башен… — поковырял в ухе Хе-Кель.

— …про башню Гильдии… — продолжал бормотать свое Креол. — Пойдемте к Менгске! Раз мы в Вавилоне — зайдем в Гильдию и наведем там порядок! Магистры мы или нет?!

— Мы так и не нашли Хиоро… — вспомнил Хе-Кель.

…Менгске сидел в своем кабинете и вкушал нежного цыпленка. Солнце уже коснулось горизонта, так что пришло время отложить таблички и начать заслуженную трапезу. В свои девяносто шесть лет Верховный маг чувствовал себя крепким и бодрым, но возраст все-таки начинал сказываться, и Менгске все чаще ловил себя на том, что предпочитает поменьше поработать и побольше поспать.

Доев цыпленка, Менгске вкусил сладчайшего лакомства из Праквантеша и откупорил бутылку каджитского. Каджи, носатые уроды из северных гор, делают лучшее вино, ничто на свете с ним не сравнится. Стоит оно немало, но Менгске заслужил эти маленькие радости, двадцать четыре года трудясь на посту Верховного мага. Шурукках и вполовину не был так полезен Шумеру в этом качестве.

Чудесный выдался вечер. И настроение у Менгске было чудесным… пока дверь в кабинет не распахнулась, и на пороге не появились трое из списка людей, которых Менгске не желал видеть.

Впрочем, когда он трапезничал, этот список включал в себя всех людей, сколько их сотворили боги. Но уж один-то из этой троицы присутствовал в нем всегда, круглосуточно.

— Магистр Креол, — пробурчал Верховный маг. — Чему обязан такой радости?

Лет пятнадцать назад он выкинул бы Креола из окна за то, что ворвался без приглашения. Но с магистром не поступишь так же бесцеремонно, как с мастером. Все в Гильдии знают, что Креол сумел применить Длань Шамаша и убил змеиную богиню. Да и о его победе над Эскетингом все наслышаны. Возможно, со времен архимага Арзы Шумер не знал настолько разрушительного колдуна, и Менгске не собирался без нужды бросать ему вызов.

Особенно когда рядом маячат еще два магистра, тоже из числа лучших.

— Мир тебе, Верховный, — учтиво произнес Шамшуддин, сын раба-кушита.

— Мир этому дому, да простоит он вечно, — поклонился и Хе-Кель, сын зодчего из Та-Кемет.

А Креол, сын архимага, только покачнулся и рыгнул. Судя по отсутствующему взгляду, он сам не понимал, что за демоны приволокли его сюда, для чего он попирает сей порог грязными сандалиями.

Менгске тоже этого не понимал.

— Это Балих!.. — наконец вытолкнул из-за спины какого-то отрока Креол. — Вот, Менгске, любуйся!

— Это твой сын? — сдержанно спросил Верховный маг.

— Да почему все думают, что это мой сын?! — мгновенно вспылил Креол. — Он на меня даже не похож! Это мой ученик! Я взял ученика, как ты и хотел!

— А, ну… похвально, — кивнул Менгске.

— И между прочим… между прочим!.. он благородных кровей! — потрепал Балиху волосы Креол. — Он, чтоб ты знал, незаконнорожденный сын самого Энмеркара!

Менгске выпучил было глаза в изумлении, но вперил в ученика Креола пристальный взгляд, изучил ауру и фыркнул. Хмель говорит устами Креола, хмель извергает из его пасти небылицы.

А Балих с интересом таращился на Верховного мага, рассматривал его кабинет. Вот где обитает самый могущественный чародей Шумера и всего мира! Не очень-то и богато, не очень-то и просторно. В сравнение не идет с дворцом учителя, просто комнатка на вершине башни. Каменный стол, тяжелая деревянная скамья, на полу многофункциональный ритуальный круг, в стене очажная ниша, а рядом нарисована арка. Из огромного окна виден весь Вавилон — Менгске словно проживает на глубоком балконе.

Сам Верховный маг Балиха тоже разочаровал. Он-то ожидал увидеть кого-то… ва-а-а!.. ого!.. кого-то ростом в пять локтей, с бородой до колен и золотым посохом! Чтоб рот открыл — и гром грянул!.. чтоб рукой взмахнул — и горы сотряслись!..

А тут… старик как старик. На голову ниже учителя Креола, лицо мятое какое-то, нос сплюснутый, глазки маленькие. Борода, правда, внушительная, кольцами завитая, зато на макушке плешь во весь простор. И одет неказисто, в простой балахон. Лишь тонкая золотая диадема подтверждает — се действительно Верховный маг Шумера.

Кроме как представить ученика, других поводов к посещению Менгске у Креола не было. Но он не был бы Креолом, если б ушел просто так. Не каждый день к Верховному магу заходят сразу три магистра — они превратили этот визит в заседание ковенанта малым кворумом, охотно приняв в свой круг бутылку отличного каджитского. С собой мудрые маги тоже принесли благородных напитков, так что заседание прошло на славу.

Менгске, правда, портил всем настроение своим недовольным видом. Он смотрел так, словно его заставляют пить и веселиться с червями земными. И когда благородные напитки закончились, он наотрез отказался послать в питейный дом за новыми или хотя бы превратить в вино воду.

— Да ладно, — укоризненно сказал Шамшуддин. — Верховный, я же знаю, у тебя есть еще.

— Но не для ватаги бухих магистров, вломившихся ко мне в кабинет! — выпалил Менгске. — Пошли вон отсюда!

— Давайте переместимся в твой дворец, — предложил Хе-Кель, подходя к арке. — Это же портал?.. Я никогда не был у тебя в гостях.

— И не будешь. Пошли вон отсюда — и ничего не трогайте! Идите проспитесь! А ты-ы-ы, Креол!..

— А что я? — не понял Креол. — Почему ты меня так ненавидишь, Менгске? Убить все время пытаешься… почему меня все пытаются убить?

— Я тебя не пытаюсь убить, брат.

— Спасибо, Шамшуддин, я это очень ценю.

Они расчувствовались и обнялись. Хе-Кель похлопал их по плечам, и его тоже пустили в дружеский круг. Несколько секунд пьяные маги стояли, прижавшись