Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Сергей Лавренов

Однако вскоре Россия, в немалой степени под давлением внутриполитических обстоятельств, продемонстрировала самостоятельность. В феврале 1994 г. Москва в одностороннем демарше сумела добиться отсрочки в нанесении воздушных ударов НАТО по сербским позициям в Боснии и Герцеговине.

Противоречивость российской позиции в целом обусловливалась, с одной стороны, стремлением во что бы то ни стало сохранить партнерские отношения с Западом, а с другой стороны, «сохранить свое лицо», демонстрируя традиционно близкие отношения с Югославией. Эта противоречивость могла быть «снята» только в случае участия России в каком-либо постоянно действующем коллективном органе по урегулированию югославского конфликта.

Этим объясняется горячая поддержка Россией идеи создания Контактной группы (1994 г.), в состав которой входили бы уполномоченные представители Франции, Германии, России, Великобритании и США.

Группа смогла продемонстрировать успешное посредничество, приведшее к прекращению огня между сербами и хорватами в Сербской Крайне в марте 1994 г., освобождению аэропорта в Тузле в марте 1994 г.

В 1995 г. настало время для новой главы во взаимоотношениях НАТО и России. Речь шла о замене миротворческих сил ООН (ЮНПРОФОР) в Боснии на натовский эквивалент – Силы по выполнению соглашений (ИФОР), основным предназначением которых являлось обеспечение условий для реализации решений Дейтоновских соглашений.

Данная ситуация создала определенную проблему для Москвы: с одной стороны, попытки самоизоляции России от проводимой миротворческой операции означала по сути дела дипломатический и даже политический уход России избывшей Югославии, с другой стороны, проведение операции в рамках НАТО поднимало сложный вопрос о характере взаимодействия выделенной российской бригады с командными структурами НАТО. Фактически в Боснии и Герцеговине решался вопрос о будущем российско-натовских отношений в целом.

В конечном итоге было принято достаточно компромиссное решение об относительной самостоятельности российской бригады в рамках проводимой операции. Она должна была действовать совместно с войсками НАТО, но под национальным контролем российского командования.

Поставленные перед ИФОР военные задачи в целом были выполнены. Вооруженные формирования конфликтующих сторон были выведены из 4-километровой зоны от линии разъединения. Из 10-километровой зоны были удалены все тяжелые вооружения и сосредоточены на охраняемых складах. Противоборствующие стороны лишились своих наступательных потенциалов. И это создало условия для относительно быстрого восстановления мира.

В декабре 1996 г. правопреемником ИФОР стали многонациональные силы по стабилизации (СФОР). Основной их задачей являлось оказание помощи гражданским организациям в восстановлении страны и обеспечении безопасности проведения местных выборов. Россия приняла участие и в этой миротворческой операции. Ее бригада по сей день выполняет задачу в северовосточном районе Боснии.

Российские добровольцы

На протяжении всего внутри югославского конфликта повышенное внимание привлекал вопрос о российских добровольцах. Первые российские добровольцы появились в Боснии с конца 1992 г. И встретить их можно было не только у сербов, но и по «другую сторону баррикад» – в составе хорватских (усташских) батальонов. На стороне боснийских мусульман к этому времени уже воевало немало арабских наемников.

У сербов российских добровольцев сводили в так называемые Российские добровольческие отряды (РДО) или именные отряды типа «Царские волки». За свой профессионализм и стойкость в боях они впоследствии приобрели широкую известность по всей Югославии[388].

Российских добровольцев можно было опознать по кокардам – двуглавым орлам. Многие из них носили черно-желто-белые нашивки и армейскую эмблему «Россия. Вооруженные Силы». Ядро добровольцев, приехавших в Югославию в конце 1992 – начале 1993 г., составили ветераны Приднестровья. Получив там боевое крещение, многие из них впоследствии образовали неформальное братство по оружию[389].

Сложный горно-лесистый рельеф местности, большая протяженность линии фронта, слабая насыщенность его войсками и тяжелым вооружением, ограниченные возможности последнего определяли полупартизанский характер боевых действий в Югославии. Российские добровольцы несли потери. Пик их активной боевой деятельности в Хорватии и Боснии пришелся на период конца осени 1992 г. – конца весны 1993 гг. С началом миротворческих операций в этих республиках русских все реже можно было встретить в конфликтных зонах.

Весной 1999 г. с российскими добровольцами можно было столкнуться и в Косово. Но их боевые действия не оставили там сколько-нибудь заметного следа.

Часть вторая.

Кризисы «холодной войны»: теория

Межгосударственным отношениям свойственна постоянная конфликтность, которая является выражением, своего рода функцией межгосударственной напряженности, вызываемой очередь столкновением национально-государственных интересов в различных сферах деятельности на международной арене. Каждая из исторически существовавших систем международных отношений развивалась под своим особым «знаком» межгосударственной напряженности.

Так, доминирующим мотивом конфликтного поведения государств и основной причиной кризисов и войн в системе межгосударственных отношений XVI-XVII в. был религиозный евангелизм, в системе XVII-XVIII в. – династическая власть, в системе XIX в. – национализм, после 1917 г., наряду с национальной враждой, главенствующим мотивом становится политико-идеологическая конфронтация[390].

Во многом, однако, эти мотивы являлись производными от коренной, глубинной причины жесткого поведения государств – геополитического соперничества. Большая часть истории человечества развертывалась в ситуации борьбы за контроль над неосвоенными или уже захваченными территориями, за их недра и богатства.

Вторая половина XX в. проходила преимущественно на фоне противостояния двух беспрецедентных по своей мощи военно-политических блоков, возглавлявшихся СССР и США. Противоборство этих военно-блоковых группировок перестало быть осью основных событий мировой политики лишь после завершения «холодной войны».

Нынешний этап в развитии конфликтных международных отношений во многом напоминает ситуацию, сопровождавшую распад крупных военно-политических империй. Отличием нынешнего исторического времени от процесса распада, к примеру, Австро-Венгерской или Османской империй, является сверхстремительный и во многом управляемый характер.

После того как феномены социалистического содружества и Советского Союза отошли в историческое прошлое, в освободившемся геополитическом пространстве возник целый ряд суверенных государств, которые с присущей молодым социальным организмам политической энергией стали отстаивать свои национальные интересы, часто несовместимые с интересами других государств. Это явилось предпосылкой возникновения целого ряда военно-политических кризисов.

Спектр этих кризисов настолько широк, что имеет в своей основе все известные причины военно-политических кризисов послевоенного периода: межгосударственное геополитическое соперничество, сепаратистские и автономистские движения, территориальные притязания, а также внутригосударственные конфликты и гражданские войны.

Глава 1.

Понятие военно-политического кризиса

Конфликтность как общая черта межгосударственных отношений основана на объективно существующих социально-экономических, политических и иных противоречиях между государствами и является показателем, «индикатором» степени межгосударственной напряженности.

Кризис возникает вследствие предшествующего развития межгосударственного конфликта, как его острейшая фаза, означающая, что в своем развитии конфликт приобрел опасный характер, а использование широкого спектра экономических, политико-дипломатических, политико-психологических, идеологических, международно-правовых средств для разрешения противоречий не привело к успеху. В отличие от межгосударственных конфликтных отношений, которые имеют, как правило, длительный характер, кризис воспринимается как ряд событий, развивающихся нередко настолько стремительно, что это создает для военно-политического руководства впечатление неожиданности.

Кризис представляет собой поворотный пункт, своеобразный критический рубеж в эволюции межгосударственного конфликта, но не является его обязательной неизбежной фазой. Развитие конфликта доходит до нее далеко не всегда: его течение может длительное время оставаться латентным, не порождая непосредственно кризисных ситуаций. Не всегда является кризис и завершающей фазой конфликта: кризис преодолен, а межгосударственный конфликт на прежней причинной основе в целом сохраняется и возвращается к скрытому состоянию. При определенных обстоятельствах данный конфликт может вновь обнаружиться в кризисах разной степени остроты и масштабности. Соответственно в развитии межгосударственного конфликта иногда присутствует своеобразная цикличность.