Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале - Алексей Ракитин

Снимок № 19 — на нем мы вновь видим Семена Золотарева. Снимок, опять-таки, сделан навскидку, Золотарев не знает, что его фотографируют: лицо опущено, он явно находится в движении по лыжне и не думает позировать.

Снимок № 20 — Зина Колмогорова что-то записывает в дневник, и на заднем плане опять мы видим Золотарева. Этот кадр тоже не постановочный. И, глядя на него, мы можем не сомневаться, что Георгий Кривонищенко очень хорошо относился к Зине. Даже лучше, чем было принято до сих пор думать.

Снимок № 21 — очень удачный кадр, если можно так выразиться, «говорящий». Опять мы видим Золотарева с опущенным вниз лицом и Слободина позади него с поднятой к небу головой. Контраст поразительный! Золотарев совершенно явно уходит от попыток сфотографировать его — это, кстати, подтвердит рассмотрение и прочих пленок. А потому открытость Рустема Слободина на его фоне выглядит такой явной и непосредственной. На заднем плане можно рассмотреть Колеватова. У Александра на тех редких снимках, что запечатлели его в походе, очень узнаваемый стиль поведения — он смотрит в объектив, понимает, что его фотографируют, но остается статичен, равнодушен к происходящему. Ни улыбки, ни приветственного жеста рукой (вроде бы логичного в такой ситуации) — никакого естественного проявления эмоций. Это, разумеется, не случайно. Такое «замороженное» поведение перед фотообъективом вполне определенно свидетельствует о присущих этому человеку чертах личности: сдержанности, склонности к самоконтролю, скрытности, нелюбви и неспособности к экспромтам. Он склонен планировать свои действия и педантичен в реализации намеченного. С одной стороны, такой человек труден для расшифровки, но с другой — можно быть уверенным в том, что есть вещи, которые он точно не сделает, т. е. в каком-то смысле он предсказуем (иными словами, его «закрытость» довольно условна, опытный психолог может «просчитать» его реакции без особых затруднений). Сразу надо подчеркнуть, что мы вовсе не делаем выводов о том, будто Александр Колеватов был интровертом, тугодумом и занудой — вовсе нет! Он вполне мог обладать отличным чувством юмора и быть в компании «номером первым». Речь совсем о другом — юмор и занудство напрямую относятся к вербальной области человеческих коммуникаций, в то время как наш анализ касается поведенческих схем, не связанных с речевым взаимодействием с окружающими. Надо ясно сознавать, что скрытность и нелюбовь к экспромтам вовсе не отменяют способности отлично шутить и понимать юмор.

Снимок № 21 из фотопленки № 1. Интересен явно контрастным поведением попавших в кадр: ощущается свобода и полная раскованность Слободина и строгая зашоренность Колеватова, стоящего у него за спиной. У Колеватова не только единственного из четверки, попавшей в кадр, наброшен капюшон — хотя в лесу полное безветрие! — но и наглухо застегнута штормовка. Тут дело явно не в холоде — это подсознательное выражение самоконтроля и скрытого напряжения. Обратите внимание, как ушел в сторону и пригнул голову Золотарев, едва увидев изготовленный к съемке фотоаппарат. Воистину, одно изображение стоит тысячи слов.

Далее, фотоснимки № 22–25 изображают объекты природы и окружающей обстановки. Георгий умышленно не фотографировал людей.

Снимок № 26 из фотопленки № 1. Группа вышла на границу леса: еще 300 метров, и перевал останется позади, а вместе с ним и р. Ауспия. Перевалив в долину Лозьвы и обратно спустившись к лесу, группа оставила бы гору Холат-Сяхыл по левую руку от себя, заночевала бы в безветренной зоне и на следующий день — за один переход — достигла бы Отортена, самой удаленной от жилья точки маршрута. Что могло быть проще и логичнее? Но этого не случилось. Уже фактически взойдя на перевал, группа развернулась и спустилась… обратно в долину р. Ауспия. Как кажется, это решение было принято вне логики и здравого смысла. Но так только кажется.

Снимок № 26. Этот и последующие фотографии явно относятся к событиям 31 января — 1 февраля 1959 г., т. е. последнего дня жизни членов группы (усматривается четкая корреляция с дневниковыми записями Игоря Дятлова). На 26 кадре запечатлен Дятлов, видимо во время восхождения на перевал, уже явно выше границы леса. Члены группы в наброшенных на головы и затянутых капюшонах штормовок — ветер в лицо.

Снимок № 27 — исключительно интересный кадр. Судя по всему, он сделан в момент, когда группа, уже фактически взойдя на перевал, была готова покинуть долину р. Ауспии и перевалить в долину р. Лозьва (и тем самым уйти от горы Холат-Сяхыл уже 31 января 1959 г.). Если бы группа продолжила свое движение, то 1 февраля палатка не оказалась бы на склоне Холат-Сяхыл и, вполне возможно, трагедии не произошло бы. Но события стали развиваться по другому сценарию. Из последней записи в дневнике Дятлова нам известно, что, поднявшись выше границы леса, группа неожиданно возвратилась назад и разбила лагерь в долине Ауспии. Логического объяснения этому возвращению нет, предположения, будто группа не покинула долину Ауспии 31 января из-за того, что требовалось заложить лабаз, чтобы забрать его на обратном пути, не представляются обоснованными. Лабаз можно было заложить и на другой стороне перевала и точно так же забрать его на обратном пути. За ним не пришлось бы идти даже полной группой — весь груз (52 кг продуктов плюс лыжи и ботинки) без особых затруднений перетащили бы 2 или 3 человека. Зато благодаря «рывку через перевал» группа выигрывала по меньшей мере один световой день. Не сделав подобный «рывок», группа один день теряла, что и получилось в итоге. Немаловажно и другое соображение относительно бессмысленности возвращения с перевала обратно в долину Ауспии, назовем его «эргономическим», энергозатратным: ведь на следующий день подъем пришлось повторять!

Фотография № 27 из фотопленки № 1. Тот самый принципиальный разговор между Дятловым и Золотаревым… Обратите внимание на взаимное расположение участников — Дятлов в одиночестве, его как бы «окружают» Колеватов, Золотарев и Кривонищенко. Остальные участники похода в разговор не вмешиваются, словно бы не замечают происходящего. Очень интересный фотоснимок!

На фотографии, видимо, запечатлен момент принятия решения о дальнейшем движении группы — вперед или назад. Весьма красноречиво распределение людей на снимке: лицом к Дятлову обращены Золотарев, Колеватов и Кривонищенко (последний фотографирует). Остальные пятеро членов группы стоят обособленно и в разговоре с Дятловым участия не принимают, они даже не смотрят в его сторону. Они словно бы самоустранились от неприятного разговора, возможно потому, что сознавали свою неспособность повлиять на принятие решения. А то, что разговор был неприятен, можно заключить из поз его участников. Золотарев частично развернут к Дятлову боком, его голова немного наклонена вперед («голова быка»), а обе руки выдвинуты впереди живота (опытный рукопашник так обычно маскирует намерение нанести внезапный, без видимой подготовки удар). Золотарев, разумеется, драться не собирался, вся его моторика рефлекторна, но при этом весьма красноречива. Он напряжен, его поза выражает скрытую угрозу, она идеальна для внезапной атаки, пусть даже он и не собирается на кого-либо бросаться. Расстояние между Дятловым и Золотаревым примерно 1,5 м. — это больше той дистанции, на которой ведется комфортный, дружелюбный разговор (сравните с расстояниями между пятью другими участниками похода, стоящими отдельным кружком, — они ведут вполне дружелюбную беседу, можно не сомневаться). Дятлов на этой фотографии выглядит растерянным — руки опущены вдоль туловища, голова держится прямо. Это поза застигнутого врасплох и притом как будто в чем-то оправдывающегося человека. Видимо, он не готов был услышать то, говорит ему в момент фотосъемки Золотарев.

Об этом разговоре нет упоминаний в дневнике Дятлова. С одной стороны, это может означать, что такового разговора не было вообще, а с другой — что разговор все же состоялся, но окончился он психологическим поражением Дятлова. Признать подобное, тем более в собственном дневнике, он никак не мог, поэтому записи на эту тему не оставил. Верно, скорее, второе предположение, иначе поведение группы (возвращение со склона обратно в лес в долине Ауспии) не имеет никакого логического объяснения. Между тем некие аргументы заставили группу повернуть и на следующий день совершить очень небольшой переход. Это странное на первый взгляд поведение группы в последние сутки (и без того отстававшей от намеченного графика!) является серьезным доводом в пользу того, что внутри группы существовал некий «тормоз», умышленно удерживавший ее в этом районе, словно бы дожидаясь неких событий, запланированных на 1 февраля. И если таковым событием должна была стать встреча, предполагаемая в рамках версии «контролируемой поставки», то группе Игоря Дятлова нельзя было миновать район перевала раньше намеченного срока. Впрочем, в исследовании этот тезис обоснован достаточно развернуто.