Возвращение в грядущее (Фантастические романы с иллюстрациями) - Александр Казанцев

Но особенно восхищал молодых людей профессор своей богатырской силой и готовностью помочь ученикам обрести такую же.

Желанными стали для студентов вечера на пустыре позади одного из монастырей Куртижа, где обычно знатные забияки в кровавых поединках выясняли отношения.

Джорданий Бруний сумел противопоставить этим жестоким забавам совсем другие, пожалуй, для молодых людей куда более привлекательные.

Он учил их поднимать тяжести, нагуливая завидные мышцы, бегать, метать увесистые предметы, прыгать в длину и высоту, даже с шестом, вдвое превосходящим рост человека, с помощью которого можно было перемахнуть через монастырскую стену.

Профессор каялся, что научил озорников проникать таким способом на запретный двор женского монастыря, ведь там поднимался пронзительный визг, в котором, кстати говоря, можно было угадать и нотки радости.

Смельчака во избежание шума выпроваживали через калитку на волю, не придавая этим шалостям огласки.

Спортивные занятия с учениками обычно отвлекали Бережного от тревоги за Надю и Никиту, о которых ни парализованный Крылов, томящийся в темнице «в ожидании костра», ни Вася Галлей и Федоров, обосновавшиеся в «обсерватории» Святикана, ничего не знали.

В этот вечер, расставшись с юными друзьями, Бережной отправился гулять по узким кривым улочкам Куртижа, где над головой нависали выступающие вторые этажи, а кирпичные стены выложены были в деревянных рамах с диагональными брусьями. Почти на головы прохожих свисали вывески с изображением сапог, ножниц, булок, бочек, помогая людям, не знающим грамоты, найти то, что им требуется.

Романтикой старинных гравюр веяло от всего этого.

Разгуливающий по пустым улицам при лунном свете ущербной луны (совсем как на Земле!) огромный монах внушал опасения даже грабителям. Монах был углублен в себя, мысленно подбирал выражения для завтрашней заключительной лекции, которая должна была направить его воспитанников по пути борьбы за отказ от всякого оружия.

Начав нашептывать вступительные слова лекции, Бережной вдруг поймал себя на том, что вместо этого читает сонет Весны Закатовой, с которой встречался перед отлетом спасательного корабля.

Эта поэтесса была больным местом сурового командира, не нашедшего в ней ответного чувства, не увидевшей в нем того, кого искала.

РЫЦАРЬ СЕРДЦА

Он был смешон в глазах невежд,Защитник слабых и бесправных,Посмешище тупых невежд,Спесивых, жалких и бесславных.Себя всего он отдавалСлужению святой идее.Он презирал и гор обвал,С Драконом встречу или с Змеем,Сражаться насмерть был готов,Ветряк приняв за великана.В пучине времени затоНа дно забвения не канул!Но как теперь найти кого-то,Похожего на Дон Кихота?

Тогда, при встрече, она добавила с неприкрытой горечью:

— Где такие, как Томазо Кампанелла? Или вожди Парижской коммуны? Где русские декабристы и их жены, добровольно пошедшие за ними в Сибирь? Где Кибальчич, уже брошенный в каземат во время покушения на царя-тирана, но добровольно принявший на себя вину вместе с осужденными товарищами, разделив их участь? Где так же погибший Александр Ульянов, передавший эстафету гневной мечты своему младшему брату Владимиру, который сумел потрясти мир?

Бережной смотрел тогда на маленькую, худенькую, почти девочку, бросавшую упрек своему счастливому поколению. И сердце сжималось у него. Не о ней ли вспомнил командир звездонавтов, когда узнал, что Вязов превратился в странствующего рыцаря О Кихотия, сказав: «Все мы донкихоты!».

«Донкихоты Вселенной», рискнувшие повлиять на историю планеты-двойника?

И вдруг Бережной услышал в золотом браслете личной связи неурочный сигнал.

Остановившись неподалеку от подвешенного бочонка знакомой таверны, поднес браслет к лицу, и сердце замерло в нем. Он услышал голос Никиты Вязова.

— Никитушка! — воскликнул радостно. — Откуда? Где ты? Почему молчал? Нашел ли Надю?

— Нашел, чтобы потерять, — и Вязов сообщил командиру, а также подсоединившимся к сеансу общей связи Крылову, Галлею, Федорову обо всем, что произошло и с ним, а главное, с Надей, ставшей Надежанной д'Арки, спасшейся из пламени костра благодаря сохраненному в скафандре дельтаплану.

— Что ж, Никита, все мы делаем свое звездное дело, ради чего прилетели сюда. А ты-то где?

— Сам я нахожусь при вожде протеста Мартии Лютом, который ничего о Наде не знает, но рамен, присланный Гневием, обещал узнать.

— Только на контролируемой им территории она может безопасно объявиться. Папийцы, обнаружив снова на Землии ее, провозглашенную святой, разожгут новый костер.

— Это верно, — согласился Вязов. — Будем надеяться, что лютеры победят черные силы И Скалия, в котором сосредоточились темные образы нашей Земли.

— А Гневий Народный? — поинтересовался Вася Галлей.

— Рамен, пробравшийся от него в лагерь лютеров и возвративший мне когда-то отнятый браслет, ничего не сообщил о ней. Значит, и Гневий ничего не знает. А я так обрадовался восстановлению связи с вами, что во мне все внутри словно взорвалось. Однако браслет заработал не сразу. Ведь его никто не носил на руке, и энергия истощилась. Пришлось мне потрудиться, помахать рукой.

— То-то я вдруг вспомнил про Дон Кихота, про сонет Весны Закатовой и не мог понять, с чего это.

— Как тут не понять, — вмешался Федоров. — Люди знают, что можно взглядом стаканы по столу катать, а в минуту высшего нервного напряжения передавать за тысячи километров свое возбуждение близкому человеку. Еще Циолковский говорил, что нет семьи, которая не знала бы такого горького или радостного общения.

— Верно Федя угадал! Почувствовал я Никитино волнение, а потом и вызов на браслете принял.

— Долгое время тормозом науки было суждение: «Того, что я не понимаю, в природе не существует», — мрачно закончил Федоров.

— Братцы-хлопцы, кончаю сеанс. Стражники ко мне подходят, — прошептал Бережной, отнимая руку от лица.

Стражники в латах приближались к Джорданию Брунию, приняв его за беглого монаха, но когда удостоверились, что имеют дело с профессором из Карбонны, предложили проводить его.

Бережной благодарно отказался, заявив, что полагается на защиту Всевышнего.

Латники молча поклонились.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});