Мираж - Сохейр Хашогги

Среди документов, найденных в сейфе, был и ремальский паспорт Лайлы. Как дочь уроженца этой страны, она имела право на такое гражданство, а отец, большой поклонник двойного и множественного гражданства, сам настоял на получении паспорта. Вот и пригодилось. Лайла по телефону заказала билет на первый же рейс до аль-Ремаля.

Человек в агентстве по прокату автомобилей окинул ее сердитым, недовольным взглядом. Она что, не знает, что в аль-Ремале женщины не имеют права водить машину?

Лайла, как слепая, бродила по аэровокзалу, чувствуя на себе ощупывающие взоры мужчин.

— Закрой лицо, женщина! — произнес один из них на отвратительном английском языке.

Наконец Лайле удалось найти такси. Она назвала водителю городок, куда были адресованы денежные переводы Малика.

— Это маленькая деревушка в южном предместье. Но в такой одежде я вас туда не повезу. В таком виде я могу вас отвезти только в «Хилтон».

— Тогда поехали в «Хилтон».

У отеля она попросила водителя подождать.

— Я готов ждать вас вечно, если вы заплатите.

Лайла заказала номер и послала горничную за приличествующей случаю одеждой. Девушка вернулась с двумя уродливыми робами и запросила за них втридорога. Впрочем, это не волновало Лайлу.

— Покажи, как это надеть, — приказала она горничной.

Водитель оказался на месте. Он одобрительно покосился на новый наряд Лайлы, но был до глубины души оскорблен, когда она согласилась с первой же суммой оплаты за поездку, которую он назвал. Слишком поздно вспомнила Лайла слова Малика о том, что ремальцы любят торговаться больше, чем без возражений получать деньги по первому требованию. Но делать было нечего, спешка никогда до добра не доводит.

Деревня оказалась уродливым скопищем саманных, пропеченных жарким солнцем домишек.

Отец научил Лайлу вполне сносно говорить по-арабски, но им с водителем стоило немалого труда найти дом, где проживала получательница денег.

В доме оказались две женщины — пожилая и очень старая. В отличие от ослепительного солнца пустыни в комнате царил настоящий мрак, и Лайла поспешно сдернула с лица чадру.

Старуха дико закричала и попятилась к стене. Казалось, она сейчас упадет в обморок. Потом она скрестила пальцы от сглаза — Лайла видела, как подобным же образом поступал ее суеверный отец — и выбежала за дверь. Другая женщина молча рассматривала Лайлу. Потом подошла поближе и всмотрелась в нее повнимательнее.

— Ты и в самом деле та, за кого я тебя принимаю, молодая госпожа? — спросила она Лайлу по-арабски.

— Это ты мне скажешь. Кто я?

— Если ты та, за кого я тебя принимаю, то ты девочка, которую я нянчила в первый год ее жизни.

Глаза Лайлы расширились от ужаса.

— Ты моя мать? — Она едва не поперхнулась своими словами. Женщина, казалось, была потрясена не меньше, чем Лайла. — Это тебе мой отец каждый месяц посылал деньги?

— Нет, то была Ум-Салих. Пять лет назад Аллах призвал ее к себе, и она теперь в раю. Потом деньги присылали другой моей тетке, той, которую ты только что видела.

— Почему она меня так испугалась?

— Она подумала, что ты — это твоя мать, вставшая из могилы. — Женщина горестно покачала головой. — Вот беда-то. Теперь об этом узнает весь город.

— Моей матерью была Ум-Салих?

— Нет.

— Тогда кто?

— Ты задаешь слишком много вопросов, молодая госпожа.

— Я понимаю, что веду себя грубо, прости. Но я должна это знать.

— Ну что ж, я все тебе расскажу.

Сбивчиво и коротко женщина поведала Лайле грустную историю ее рождения; когда она закончила, Лайла чувствовала себя не лучше, чем сбежавшая из дома старуха.

— Мою мать побили камнями из-за меня?

— Это сделали согласно закону и воле Аллаха, госпожа, а вовсе не из-за тебя. — С каждой минутой старая няня Лайлы все больше нервничала. Было ясно, что она с нетерпением ждет, когда незваная гостья уберется восвояси. — Госпожа, твой отец был очень щедр все эти годы. У тебя есть деньги?

— Деньги?

— Госпожа, своим приходом ты, возможно, обрекла меня на смерть. Мне надо скрыться отсюда, и подальше. Ты можешь дать мне денег?

Лайла отдала старухе все свои деньги до последнего риала.

— Я не думала, что подвергаю тебя опасности.

— Берегись и ты, госпожа. Здесь не слишком подходящее для тебя место. Не только эта забытая Аллахом бедная деревня, но и вообще аль-Ремаль.

У дома уже собралась небольшая толпа. Лайла накинула на лицо чадру. Водитель с трудом прокладывал путь через скопившихся людей. Приехав в отель, Лайла по кредитной карточке получила деньги и щедро вознаградила таксиста.

Оказавшись в номере, она немедленно позвонила в Калифорнию. Лайле до крайности нужно было услышать сейчас голос Дэйва, почувствовать его уверенность и спокойствие, его любовь. Но начальник пристани сообщил, что Дэвид Кристиансен ушел в недельный круиз на Баию.

Лайла заказала себе билет на утренний парижский рейс и рано легла спать. Ночь прошла спокойно, и в аэропорт она приехала за два часа до вылета: В зале ожидания к ней подошли двое мужчин, по виду полицейских.

— Лайла Бадир?

— Да.

— Пожалуйста, пройдите с нами.

Они отвели ее в маленькую комнату, где ее ждал человек с до странности знакомым именем: принц Али аль-Рашад.

— Вас зовут Лайла Бадир, а ваш отец — Малик Бадир?

— Да. Но объясните мне, что все это значит?

— Речь идет о нарушении закона, госпожа Бадир. — Принц, небольшого роста, пропорционально сложенный и довольно незаурядной внешности человек, ровесник ее отца, был, по всей видимости, очень доволен собой.

— О каком нарушении какого закона вы говорите?

— Это выяснится несколько позже.

Больше принц не пожелал ничего говорить и, отобрав ее паспорт, оставил Лайлу в комнате одну.

Что она наделала? Может, ее вина в том, что она нарушила закон об одежде? Да нет, этим делом принц не стал бы заниматься. Это что-то большее и, видимо, связанное с ее посещением деревни. Но почему это должно было кого-то заинтересовать? Ей пришло на ум, что она, как рассказала деревенская старуха, была дочерью казненной преступницы. Так вот в чем дело: ее задержали для выяснения личности. Нет, тут что-то не так.

Лайла постучала в дверь. Открыл охранник.

— Мне надо в туалет.

Подумав, полицейский выполнил ее просьбу.

Слава Богу, в туалете оказалась какая-то женщина. Нацарапав свое имя и номер телефона Малика в Марселе на тысячериаловой банкноте, Лайла отдала ее женщине.

— Вы получите намного больше, если позвоните по этому телефону и сообщите снявшему трубку, что со мной здесь произошла крупная неприятность.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});