«Мир приключений» 1963 (№09) - Анатолий Днепров

Пока что только я один знал, что армия Грабера обречена. Странно, я не чувствовал угрызения совести за то, что по моей вине все эти бывшие люди погибнут. Они уже погибли. Они давно стали бездумными, несчастными автоматами, обреченными влачить страшное бремя противоестественного существования. Они духовно и физически убиты Грабером, и только их окаменевшая оболочка напоминала о былом человеческом достоинстве.

Солнце поднялось над пальмами, и кремниевая пехота снова вышла на поле боя. Отряд Фернана рассыпался среди грядок. Каменные истуканы возобновили неутомимое преследование…

Сверху было хорошо видно, как то один, то другой каменный человек наклонялся над грядками и пил воду. По мере того как солнце поднималось выше, они все чаще и чаще прикладывались к воде.

В конце второго часа «шахматной» войны я увидел, как один солдат Грабера вдруг остановился. Он застыл в необычной позе, подняв одну ногу и руку. Араб, которого он преследовал, что-то крикнул. В это мгновение застыл еще один, затем еще и еще. Все это произошло молниеносно. Пространство, где только что шла сложная комбинационная война на измор, стало походить на кладбище с каменными статуями или на музейный двор, куда свезли и поставили скульптуры эпохи палеолита.

Вначале нерешительно, а затем все смелее к окаменевшим людям стали подходить мои товарищи.

Я сбежал вниз по спиральной лестнице и здесь на мгновение остановился у скрюченного трупа Айнциг. Ее глаза были широко раскрыты, и в них застыла звериная злоба.

Фернан быстро отдавал распоряжения своим бойцам. Одни должны были залечь вдоль асфальтовой дороги, ведущей к выходу, другие — осмотреть бараки. Несколько человек остановились у входа в трехэтажное здание, где находился штаб Грабера.

— Такое впечатление, будто внутри никого нет, — сказал Али.

Я посмотрел на грузовики, стоявшие справа. Теперь их было не три, а два.

— Наверно, кое-кто уехал. Нужно быстрее кончать. Неужели Граберу удалось бежать?

Фернан подошел к двери и изо всех сил толкнул ее ногой. Она чуть-чуть приоткрылась и затем снова захлопнулась, как будто с противоположной стороны на нее навалили мешки с песком.

— Ну-ка, помогите мне…

Мы все нажали на дверь, и она с трудом подалась. В темной узкой прихожей мы увидели двух мертвых солдат в нелепой позе валявшихся на полу. У одного из них рот был забит песком. У второго песок был зажат в руке.

— Что это? — удивленно воскликнул Фернан. — Кто втолкнул им в глотку песок?

— Никто. Они сами. Один успел, а другой нет, — сказал я.

Справа, на уровне первой ступеньки лестницы, ведущей в подвал, к стене была прикреплена водосточная раковина и кран. Я указал на крап.

— Все дело в этом. В воде.

И я рассказал обо всем, что случилось на водокачке.

— Может быть, и Грабер в таком же состоянии?

В это время со второго этажа в сопровождении нескольких людей сбежал Али. Лицо его выражало ужас.

— Что с Грабером? — спросил я.

Он хрипло пробормотал:

— То же, что и с его телохранителями. Вот, смотрите.

Он протянул мне руку, но не свою, а ту, которую он держал как палку…

Глина. Обыкновенная глина. Это была рука, сделанная из глины, она ломалась и крошилась… Я сломал ее чуть-чуть повыше локтя и после — у самой кисти. В ней совершенно не было кости.

— Кусок Грабера.

— Кусок глиняного бога, — с презрением произнес Фернан и, выпрямившись, пошел к товарищам, которые курили в стороне.

Я с отвращением отбросил кусок глины в сторону…

Пустыня… Неужели кошмар кончился? По черной асфальтовой полосе шел наш отряд. Двадцать миль — это не так уж много. Вдруг воздух задрожал от гула приближающихся самолетов. Вот они пролетели над нами — один, второй, третий. Металлические птицы без опознавательных знаков. Они шли совсем низко и, не долетая до института Грабера, ложились на правое крыло и разворачивались. Через минуту послышались взрывы. Их было много, на горизонте к нему поднималось бурое облако. Самолеты кружились над местом, которое мы покинули час назад. Они с тупым упорством сбрасывали бомбы, заметая следы преступления.

Взрывы. Много глухих взрывов в пустыне. Услышит ли о них мир? Узнает ли он, как, извращая науку, люди науки издеваются над людьми? Неужели люди разрешат граберам существовать на нашей планете?

— Между прочим, Фернан, куда вы и ваши товарищи направитесь сейчас? — спросил я.

Он улыбнулся:

— Домой. У нас так много дел дома! Нужно сделать так, чтобы никто никогда не совершал преступлений на нашей священной земле.

А. Горбовский

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ НАЗАД

А. Горбовский с своем очерке «Четырнадцать тысячелетий назад» излагает целый ряд гипотез из истории Земли, которые до сих пор остались еще недоказанными, но представляют огромный интерес для всех, кого волнует история человечества.

Сейчас, когда научная фантастика раскрывает перед читателем необозримые горизонты будущего, автор показывает, что фантастика может заглядывать не только в будущее, но и в прошлое.

Некогда жил человек, ходил в зверином шкуре… Он спал в пещере на куче хвороста, а мир вокруг него был страшен и непонятен. В лесной чащобе таились злые существа и дикие звери. Но самым страшным зверем был Огонь, Красный Зверь. Появляется он неожиданно, и, когда начинал с яростным воем метаться по лесу, все живое бежало перед ним.

Человек в звериной шкуре — наш предок. С него начиналась история человечества.

Мы знаем мать, отца, деда и бабку, может быть, помним или слышали о прадеде и прабабке. Но далеки и забыты другие прародители, люди в плоти и крови, жившие сто, тысячу, тысячи лег назад. А ведь в каждом из нас течет их кровь.

Время сомкнуло уста этих людей и спеленало им руки. Они не могут прийти к нам, чтобы рассказать о себе. Вот почему мы сами должны идти к ним. Со ступени на ступень истории, от одной легенды к другой мы будем пробираться в их тысячелетия, чтобы пройти по дорогам, по которым ходили они.

Самые отдаленные дни человечества сокрыты от нас дымкой забвения. Возможно, многое в те эпохи происходило и не совсем так, как мы привыкли представлять себе.

На свете много народов. Некоторые разделены огромными расстояниями, океанами… И вдруг оказывается, что у этих народов есть странная общность в быте, религии, даже в языке! Как это могло произойти? Ясно, что в какие-то отдаленные времена между ними существовали связи. А почему эти связи оказались потом прерванными? Почему Колумбу и другим мореплавателям пришлось снова открывать прежде хорошо известные земли и материки?