Блудницы и диктаторы Габриеля Гарсия Маркеса. Неофициальная биография писателя - Сергей Марков

Кармен Балсельс, прочтя рукопись романа «Любовь во время холеры», проплакала в лондонской гостинице «двое суток кряду». (Плачущие над рукописями литагенты — тоже уникальное, маркесовское явление.)

Маркес придумал самый невероятный «любовный треугольник» из всех известных мировой литературе. Его герои, по определению, никогда не должны были встретиться. Но мир тесен и чудесен… Любовь победила. Овидий эпохи СПИДа, Маркес создал свою «Науку любви», полную веры в человеческое сердце и с надеждой на Божественную благодать. Овидий, печатающий на компьютере… Понимая, что он скорее всего первый из крупных писателей написал роман на компьютере, Маркес дико волновался, не исчезнет ли текст с дискет, не повредятся ли они, не отсыреют ли… В аэропорту Нью-Йорка он вышел из самолёта с дискетами, висевшими у него на шее, как бусы у папуаса.

Опубликованный почти через двадцать лет после «Ста лет одиночества», роман «Любовь во время холеры» был почти также восторженно принят и читателями, и критикой Латинской Америки, США, Испании, Англии, Франции, Германии, Италии, Швейцарии, Японии, Индии. Эта «чарующая, блистательная и душераздирающая», как писала критика, книга, продемонстрировала «миру, что талант великого колумбийца не только не угас, не померк, но обрёл чрезвычайную новую силу, глубину и яркость».

Роман имеет несколько ложных завязок, а герой появляется лишь на шестидесятой странице текста, когда читатель вдруг оказывается у гроба персонажа, которого он с полным основанием уже зачислил в штат главных. Впрочем, когда всё встаёт на свои места, оказывается, что персонаж, которого читатель похоронил (в прямом и переносном смысле слова), всё-таки не совсем уж и второстепенный. И так, волнами, от одного героя к другому, течёт река повествования, то поворачивая вспять, ко временам давно ушедшим, то стремительно нагоняя современность, закручивая омуты отдельных часов и дней.

Один из основных литературных мизантропов, беспощадный критик всего и вся писатель Томас Пинчон (кстати, ярый антикоммунист), разругавший даже «Сто лет…», признал, что «надо иметь невероятное мужество, чтобы писать про любовь в нынешнее время, но Гарсия Маркес блестяще справился с задачей». И далее: «Боже! Как же здорово он пишет! Со страстной сдержанностью, с маниакальной безмятежностью… А последняя глава — просто чудо! Никогда не читал ничего подобного. Настоящая симфония… восхитительный, душераздирающий роман».

Через много лет Маркес сказал, что перечитав «Любовь…», удивился, как это у него получилось, хотя думал, что скоро умрёт. И был горд за себя.

79

Здесь будет логичным нарушить хронологическую последовательность и перенестись вперёд, к экранизации книги.

В августе 2004 года, после двадцати лет уговоров, Маркес продал права на экранизацию романа «Любовь во время холеры» голливудской кинокомпании «Stone Village Pictures». Съёмки проходили в 2006 году в Картахене-де-Индиас, на Карибском побережье Колумбии. «Ранее, — писали картахенские газеты, — Маркес изредка позволял снимать фильмы по своим книгам латиноамериканским, испанским, итальянским режиссёрам, но никогда — североамериканским. По словам дона Габриеля, на сотрудничество с Голливудом, выгодное в материальном плане, его подвигла неуверенность в будущем благосостоянии его семьи — жены Мерседес и сыновей Родриго и Гонсало».

Снимать фильм Голливуд доверил Майклу Ньюэллу — режиссёру известных фильмов «Четыре свадьбы и одни похороны», «Улыбка Моны Лизы» и одной из серий про Гарри Поттера. Над сценарием вместе с самим Маркесом работал Рональд Харвуд, получивший «Оскара» за историю для ленты Романа Полански «Пианист».

«Переводить язык Маркеса в киноязык мне было очень трудно, — поведал режиссёр Ньюэлл на пресс-конференции. — Маркес рассказывает историю, потом отматывает её назад и рассказывает снова с дополнительными деталями. И история начинает звучать иначе. А потом опять отматывает и опять рассказывает по-другому. Его романы — как слоёное тесто. Снимаешь верхний слой-смысл, а под ним — бесконечное число других тонких смыслов-слоёв…»

В главных ролях — итальянка Джованна Мецоджорно и испанец Хавьер Бардем — звезда фильмов «Призраки Гойи» Милоша Формана и «Старикам здесь не место» братьев Коэнов.

«Конечно, любовь у Маркеса всегда странная, — сказала актриса Джованна Мецоджорно. — Она основана на физиологии, но при этом слишком сильная и вечная, чтобы быть просто животной страстью. Мы снимали в Колумбии, откуда родом и Маркес, и его история. „Любовь во время холеры“ — это межнациональная и в то же время очень колумбийская история, хотя и звучит в данном случае по-английски. Это история всепобеждающей, торжествующей любви!..»

Тридцативосьмилетний Хавьер Бардем, в середине 2000-х переживавший бурный роман с одной из самых красивых и успешных актрис мира Пенелопой Крус, на той же пресс-конференции после премьеры заявил, что смысл жизни — в любви и что он был счастлив сыграть и пережить столь возвышенную любовь.

«Полагаю, мы все в этом мире верим в романтическую любовь, подобную той, что испытывает мой персонаж, — сказал Хавьер в интервью французским и американским журналистам, — иначе зачем просыпаться по утрам? Мы все с изумлением и восторгом говорим о людях, способных любить друг друга целых полвека, вау!

— Вы читали эту книгу Гарсия Маркеса в юности?

— Мне как раз и было четырнадцать, когда я увидел на тумбочке у сестры этот роман. Я тут же схватил книгу, сестра закричала: „Положи на место!“ — но не тут-то было. Девяносто процентов я тогда, конечно, не понял, но меня полностью загипнотизировали описания Колумбии. Кажется, это было моё первое путешествие при помощи книги — меня словно перебросили в другую страну. Я, конечно, следил за сюжетной линией, но в конце концов всё равно увяз в описаниях вкусов и запахов фруктов. Это же Маркес!

— По-вашему, любовь — это болезнь?

— Определенно. Я согласен с Маркесом и уверен, что можно провести параллель между любовью и холерой — и то и другое сопряжено с чувством умирания. Умирания от заразы и умирания от страданий неразделённого чувства. Ну да, любви всегда сопутствует боль.

— В книге ясно дано понять, что при всех своих многочисленных увлечениях герой сохраняет верность одной женщине. Как считаете, вам это удалось передать на экране? И поверила ли Пенелопа Круз?

— Не знаю насчёт Пенелопы… Трудность в том, что говорит он одно, а делает совершенно противоположное. В книге он произносит фразу, которая, кажется, в итоге не попала в фильм: „Я могу её обмануть, но изменить ей — никогда“. Каждая любовница приближает героя к предмету его пожизненной страсти…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});