Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Между тем профессор Р.Г. Пихоя[560] акцентирует внимание на том факте, что тогда же, 5 марта 1953 г., на совместном заседании Пленума ЦК, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР Г.М. Маленков в своём выступлении проинформировал всех собравшихся о том, что Бюро Президиума ЦК «поручило тт. Маленкову, Берия и Хрущёву принять меры к тому, чтобы документы и бумаги товарища Сталина, как действующие, так и архивные, были приведены в должный порядок». По его мнению, этот контроль над личным сталинским архивом, как в своё время аналогичный контроль со стороны И.В. Сталина, Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева над личным ленинским архивом, стал сильным рычагом влияния на всех потенциальных политических противников и конкурентов. Таким образом, Г.М. Маленков, Л.П. Берия и Н.С. Хрущёв «неявно объявлялись главными политическими лидерами в коллективном руководстве» и, по свидетельству ряда членов Президиума ЦК, первые месяцы после смерти вождя всегда «группировались, чтобы навязать своё мнение в Президиуме ЦК».

Совместное заседание высших партийно-государственных структур продолжалось всего 40 минут и закончилось в 20:40, а через час с небольшим — в 21:50 — лечащие врачи, находящиеся у одра умирающего вождя, констатировали смерть Иосифа Виссарионовича Сталина. Получив эту информацию, в 22:25 в кремлёвском кабинете вождя собрались Г.М. Маленков, Л.П. Берия, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович и Н.С. Хрущёв, к которым позднее присоединились Н.А. Булганин и А.И. Микоян. На этом совещании, которое закончилось только ранним утром 6 марта 1953 г., была образована Правительственная комиссия по организации похорон И.В. Сталина в составе Н.С. Хрущёва (председатель), Л.М. Кагановича, Н.М. Шверника, А.М. Василевского, Н.М. Пегова, П.А. Артемьева и М.А. Яснова.

Позднее в сталинский кабинет попеременно вызывались М.А. Суслов, С.Д. Игнатьев, Н.М. Пегов, П.Н. Поспелов, Д.Т. Шепилов, А.М. Василевский, В.Г. Григорян и ряд других ответственных лиц, которым предстояло заниматься конкретными вопросами организации сталинских похорон. Непосредственная организация похорон и поддержание порядка в столице были возложены на первого заместителя министра обороны маршала А.М. Василевского, командующего войсками Московского военного округа генерал-полковника П.А. Артемьева, коменданта Московского Кремля генерал-лейтенанта Н.К. Спиридонова и заместителя министра госбезопасности генерал-лейтенанта В.С. Рясного.

Последующие три дня в Колонном зале Дома Союзов СССР проходила церемония прощания с вождём, участниками которой стали сотни тысяч советских людей и десятки государственных и партийных делегаций различных стран мира. В почётном карауле у гроба усопшего вождя помимо руководителей партий и советского государства стояли Клемент Готвальд, Болесла Берут, Матьяш Ракоши, Вылко Червенков, Георге Георгиу-Деж, Вальтер Ульбрихт, Отто Гротеволь, Урхо Калева Кекконен, Пальмиро Тольятти, Жак Дюкло, Долорес Ибаррури, Гарри Поллит, Чжоу Эньлай, Юмжагийн Цэдэнбал и другие лидеры зарубежных государств и крупнейших рабочих и коммунистических партий. А утром 9 марта 1953 г. на Красной площади в Москве состаялась торжественная церемония погребения саркофага с телом забальзамированного вождя в Мавзолее В.И. Ленина — И.В. Сталина, на которой поочерёдно выступили все три члена новоправящего триумвирата — Г.М. Маленков, Л.П. Берия и В.М. Молотов. Причём, как утверждают ряд историков (Ю.Н. Жуков,[561] это были не только прощальные и ритуальные речи. В выступлениях Л.П. Берии и Г.М. Маленкова были вполне чётко озвучены две принципиально разные программы дальнейшего развития страны в постсталинскую эпоху. После сталинских похорон вечером того же дня состоялись традиционные поминки, после окончания которых восемь самых давних сталинских соратников — Г.М. Маленков, Л.П. Берия, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, Н.А. Булганин, Н.С. Хрущёв, Л.М. Каганович и А.И. Микоян в последний раз собрались в кремлёвском кабинете вождя, где пробыли с 2:30 до 3:10 часов ночи уже нового дня — 10 марта 1953 г.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Личность Иосифа Виссарионовича Сталина была и остаётся настолько значительной и противоречивой, что до сих пор существует гигантское разнообразие оценок и мнений о месте и роли этого человека в истории не только нашей страны, но и всего человечества. Однако совершенно очевидно, что посмертный суд над И.В. Сталиным, начатый Н.С. Хрущёвым, а затем продолженный М.С. Горбачёвым и их многочисленными либеральными клевретами, не может затмить великие дела и поступки этого человека. Не случайно, что именно сейчас, когда антисталинская истерия и откровенная ложь о сталинской эпохе вышли за рамки всех приличий и разумных границ, вождю стали приписывать такие знаменитые слова, якобы сказанные им в беседе с А.М. Коллонтай: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет её в прах». Сказав так, вождь, как это часто бывало, оказался бы прав. Даже такой заклятый враг нашей страны и советского общественного строя, каким был У. Черчилль, в одном из своих выступлений перед палатой общин в сентябре 1942 г. сказал: «Большой удачей для России… было оказаться под началом этого великого, закалённого военачальника. Человек этот — внушительная, выдающаяся личность, соответствующая тем серьёзным и бурным временам, в которые прошла его жизнь; человек неисчерпаемого мужества и силы воли и человек прямой… Что наиболее важно, это человек с тем спасительным чувством юмора, которое так важно для всех людей и всех наций, но в особенности для великих людей и великих наций. Сталин также произвёл на меня впечатление своей глубокой и хладнокровной мудростью и полным отсутствием любых иллюзий».

Приложение: Фотографии

Литература

Абалкин Л.И. К цели через кризис. Судьба экономической реформы. М., 1992.

Авторханов А.Г. Загадка смерти Сталина: заговор Берия. М., 1995.

Адибеков Г.М. Коминформ и послевоенная Европа. 1947–1956 гг. М., 1994.