Пламя над бездной - Вернор Виндж

– Это слишком долго, если мы погибнем сегодня.

– Да. – Синглет склонил голову, глядя на Булата. Он надо мной смеется! Как в те времена под ножом Свежевателя, когда перед Булатом ставилась проблема, а наказанием за неверное решение была смерть. – Но Равна и компания должны быть здесь через пять часов, нет? – Булат кивнул. – Тогда хорошо, я гарантирую вам, что вы на несколько часов опередите решающий штурм Резчицы. Вам принадлежит доверие Амдиджефри. Похоже, вам нужно будет только сдвинуть вперед и сжать ваш прежний план. Если Равна дошла до нужного отчаяния…

– …Дошла. Это я знаю. – Пусть Равна и маскировала свои истинные мотивы, но отчаяние ее было явным. – И если ты сможешь задержать Резчицу…

Булат остановил движение всех своих элементов и сосредоточился на построении текущих планов. Он полусознательно ощутил, как отступают его опасения. Планирование всегда приносило ему спокойствие.

– Проблема в том, что придется делать два дела сразу, и очень координировано. Раньше нужно было просто симулировать осаду и заманить звездолет в Челюсти нашего замка.

Булат повернул голову в сторону двора. Каменный купол над приземлившимся звездолетом был возведен еще к середине весны. Он был несколько поврежден обстрелом, мраморная облицовка рассыпалась, но прямых попаданий не было. Рядом находилось поле Челюстей: достаточно большое, чтобы принять приземлившийся корабль, и окруженное каменными колоннами – зубами Челюстей. При надлежащем использовании пороха зубы упадут на спасателей. Это было последним средством – если не удастся убить и захватить людей, когда они пойдут к своему драгоценному Джефри. Схема эта любовно шлифовалась много декад, уточнялась с помощью сведений Амдиджефри о человеческой психологии и его знании о том, как обычно приземляются звездные корабли. Но теперь…

– Теперь нам на самом деле нужна их помощь. То, чего я у них прошу, должно выполнить двойную задачу: обмануть их и уничтожить Резчицу.

– Трудно сделать и то и другое одновременно, – согласился Плащ. – А почему не сделать это в два этапа, причем первый более или менее без обмана: пусть они уничтожат Резчицу, а потом мы подумаем, как их захватить?

Булат задумчиво пощелкал когтями по камню.

– Да, неплохо бы. Но трудность в том, что если они увидят слишком много… Вряд ли они так наивны, как Джефри. Он говорит, что в истории человечества были замки и войны. Если они слишком много будут летать вокруг, они увидят то, чего Джефри не видел или не понял… Может быть, я уговорю их сесть в замке и поставить на стены оружие. Как только они окажутся между Челюстями, они станут заложниками. Черт побери, это потребует тонкой работы с Амдиджефри. – Спокойствие построения абстрактных планов уступило место вспышке ярости. – Мне все труднее и труднее работать с этой парой.

– Да они оба – полностью щенки, во имя всех Стай! – Фрагмент на секунду остановился и добавил:

– Конечно, у этого Амдиджефри больше интеллектуальной мощи, чем я видал у любой стаи. Ты думаешь, он может преодолеть свою детскую… – Фрагмент употребил самнорское слово, – наивность и увидеть обман?

– Нет, не в этом дело. Их шеи у меня в челюстях, а они все еще этого не видят. Ты прав, Тиратект, они меня любят. – А я их за это ненавижу. – Когда я вокруг них, богомол все время ко мне лезет; он мог бы перерезать мне глотку или выколоть глаза, а он только обнимается и гладит. И ожидает от меня ответной любви. Да, они верят во все, что я говорю, но за это я должен терпеть их бесконечную наглость.

– Будь хладнокровен, дорогой мой ученик. Искусство манипуляции – воспринимать чужую душу, но не давать ей тронуть твою.

И Фрагмент резко замолчал, как всегда, дойдя до края. Но на этот раз Булат зашипел в ответ, даже не успев осознать свою реакцию:

– Не читай мне лекций! Ты – не Свежеватель, ты фрагмент! Черт тебя побери, ты теперь просто фрагмент фрагмента! Скажи я слово – и ты мертв. Разрезан на тысячи кусков!

Булат пытался остановить дрожь, захватившую все его элементы.

Почему я его до сих пор не убил? Я же больше всего в мире ненавижу Свежевателя, и это было бы так просто.

Нет, этот фрагмент всегда был крайне необходим – он был единственным, что отделяло Булата от провала. И он был под властью Булата.

Сейчас этот синглет очень натурально съежился от ужаса.

– Сидеть, ты! Мне нужны твои советы, а не поучения, и тогда ты будешь жить… Каковы бы ни были причины, для меня невозможно продолжать комедию с этими щенками. Еще один час такого – и я знаю, что начну их убивать. Итак, я хочу, чтобы ты поговорил с Амдиджефри. Объясни «ситуацию». Объясни…

– Но… – в удивлении поглядел на него синглет.

– Я буду наблюдать. Отдавать этих двоих в твое распоряжение я не собираюсь. Ты будешь заниматься тесной дипломатией.

Фрагмент сник, более не скрывая боли в плечах.

– Если таково твое желание, Властитель.

Булат показал все зубы.

– Разумеется, оно таково. Только помни, я буду присутствовать при всех важных моментах, особенно при прямых переговорах по радио. – Он махнул головой синглету, приказывая удалиться. – Теперь иди и нянчи этих детей и научись сам владеть собой.

Когда Плащ удалился, Булат вызвал на парапет Теневика. Следующие несколько часов прошли в обходе оборонительных сооружений и совещании со штабистами. Булата даже удивило, как сильно решение проблемы щенков улучшило его разум. Его советники, казалось, тоже это почувствовали и даже настолько осмелели, что стали делать предложения по существенным вопросам. Там, где бреши в стенах нельзя было заделать, решено было устроить волчьи ямы. Пушки из северных мастерских должны были быть доставлены еще до конца суток, и одна из стай Теневика работала над альтернативным планом снабжения провизией и водой. Доклады разведчиков сообщали о постоянных успехах в нападениях на тылы противника – он потеряет почти все свое снаряжение, еще не достигнув Холма Звездолета. Даже и сейчас до холма долетали редкие ядра.

Когда солнце достигло высшей точки на юге, Булат снова был на парапете, обдумывая, что сказать звездному народу.

Все было почти как в прежние дни, когда планы воплощались в жизнь и результат ожидался потрясающий, но вполне достижимый. И все же.., где-то на задворках сознания все эти часы после разговора с синглетом тоненькими коготками царапался страх. Булат, казалось, командовал. Фрагмент Свежевателя, казалось, подчинялся. Но эта стая, рассеянная теперь на мили, казалась куда монолитней, чем раньше. Да, раньше Фрагмент часто симулировал равновесие, но свое внутреннее напряжение скрыть не мог никогда. Последнее же время он казался вполне довольным собой, даже самодовольным. Фрагмент Свежевателя отвечал за силы Империи к югу от холма Звездолета, а теперь – когда Булат заставил его принять на себя эту обязанность – Плащи будут каждый день общаться с Амдиджефри. И не важно, что мотив решения исходил от Булата. Не важно, что Фрагмент находился в очевидном состоянии смертельного истощения. В полноте своего гения Великий мог бы заставить лесного волка принять его за свою королеву. А знаю ли я, что на самом деле говорит он другим стаям, когда я не слышу? А не может ли он скармливать моим шпионам ложные сведения о себе?

Теперь, когда отступили непосредственные заботы, коготки страха забирали глубже. Да, он мне нужен. Но сейчас куда меньше места для ошибок. И вдруг Булат испустил счастливый аккорд, принимая риск. Если будет необходимо, он воспользуется тем, что узнал от работы со вторым комплектом плащей и искусно скрыл от Свежевателя Тиратекта. Если будет необходимо. Фрагмент узнает, что смерть может быть быстра, как радио.

***

Даже выравнивая скорости, Фам продолжал работать гипердвигателем. Это сэкономит часы подлетного времени, но корабль не был рассчитан на такую азартную игру. «Внеполосный» прыгал по всей солнечной системе. Им и нужен-то был всего один удачный прыжок, а всего один неудачный прыжок – внутрь планеты – убил бы их всех. Основная причина, по которой обычно в такую игру не играли.

После часов насилия над полетной автоматикой и игры в рулетку с гипердвигателем у бедняги Фама руки стали заметно дрожать. Когда появлялся в окне мир Стальных Когтей – иногда всего лишь далекой голубой точкой, – Фам смотрел на него секунду, и Равна видела, как им овладевали сомнения: память подсказывала ему, что он должен хорошо справляться с автоматикой низких технологий, но в некоторые примитивы «Внеполосного» было просто не пробиться. А может быть, все его воспоминания о собственном умении и о Кенг Хо были дешевой подделкой.

– Флот Погибели – время подлета? – спросил Фам.

Зеленый Стебель следила за навигационным окном из каюты наездников. Этот вопрос задавался за последний час уже в пятый раз, но голос ее был спокоен и терпелив. Может быть, она считала, что повторение вопроса – вещь вполне естественная.