Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

— Надо поговорить, командир.

— Говори, Эркин. Я весь внимание.

Уйгур снова покосился на Пака, чуть подался вперед и повторил:

— Один на один, командир.

Руслан вздохнул и негромко приказал:

— Толь, выйди подыши. Заодно посты проверь.

Кореец дисциплинированно встал и вышел, удостоив Эрина взглядом, способным прожечь в уйгуре сквозную дыру, словно гиперболоид инженера Гарина.

— Слушаю. Что у тебя?

Юсеф сел напротив и, вздохнув, сказал:

— Уходить надо отсюда, командир.

— Это куда интересно? На Луну ракеты не летают.

— На восток, в сторону Иссык-Куля. Там полно турбаз с советских времен.

Руслан усмехнулся:

— Турбазы… Скажешь тоже! И бант розовый для китайцев повяжем на воротах. Смотрите, мол, мы здесь.

— Там в окрестностях пещеры есть. Мои люди знают. Есть где укрыться. А вот женщин с детьми лучше на турбазах разместить. У китайцев сил пока нет их прочесывать. Здесь сырость. Уже дети болеют. Что через неделю будет? Да и китайцев здесь тучи. Быстро нас найдут.

— Как ты себе представляешь уход отсюда? Встали и пошли?

— Нет, командир. Сначала отправим женщин и детей. Небольшими группами. В тряпки замотаем, под киргизов сойдут. Потом, избавившись от балласта, сами уходить будем.

Левченко закивал, соглашаясь. В целом он был согласен, но что-то свербило внутри, тревожило. Последний раз так свербило полгода назад, когда они брали одного средней руки барыгу из Мазари-Шарифа, переправлявшего «хмурый» через Пяндж. Осведомитель из местных, работавший на них давно, указал место, оставалось прихватить барыгу и доставить на базу для допроса. Вроде ничего сложного, но Руслан нутром чувствовал какой-то подвох. В последний момент он приказал машинам с группой захвата проехать мимо кишлака. Они высадились чуть дальше и на цель вышли пешком. Осведомитель оказался перекуплен — их ждала засада. Полтора десятка духов с двумя пулеметами. Тогда он и его люди избежали смерти в последний момент. С тех пор к непонятным чувствам внутри Левченко прислушивался.

Взяв «АК-103М», Руслан выбрался в узкий коридор, едва освещенный парой керосиновых ламп; он старался не упасть на скользком бетонном полу. Воздух был перенасыщен сыростью и зловонием. Толком даже отхожие места негде обустроить, гадят где попало, еще и система вентиляции не работает.

Харитона он нашел в дальнем помещении бункера, где тот, озлобленно щелкая затвором, проверял у своих бойцов состояние личного оружия. Осмотр каждого «АК» сопровождался парой сочных матерных реплик в адрес его владельца. Бойцы не спорили, понимали, что Харитон прав.

— Еще раз такая хрень повторится, братва, — стрелять вас буду. Официально заявляю. Мне мудаки в отряде не нужны. Оружие запустил — братву под пули подставил.

— Харитон, подойди на секунду.

Когда бывший десантник подошел, Руслан ему выложил услышанное от Юсефа. Харитон почесал нос и сказал:

— Он прав, конечно. Но… я бы проверил. Черт знает, что у этих уйгуров на уме. Они всегда дюже хитрые были.

— Да как проверить? Без связи сидим, сам знаешь.

Харитон хмыкнул в ответ:

— Глаза за ними отправить. Сто пудов, связными с равниной его братья работают. Сомневаюсь, что они конспираторы серьезные. Есть у меня тут один человечек, он сможет проследить.

Харитон повернулся и тихонько свистнул.

— Воробья позови…

Воробьем оказался щуплый молодой человек, почти подросток, с карабином «Тигр» через плечо.

— Его отец с семи лет в горы на охоту брал. Следы читает и стреляет дай бог каждому. Помнишь ту колонну, что у ТЭЦ забили? Так вот, Воробей тогда пулемет заткнул. Я тебе докладывал…

— Помню, Харитон. Как тебя зовут, Воробей?

— Андрей Сергеевич Бутырин, — спокойно ответил парень, поправляя карабин.

— А семья где?

— Мать с братом здесь. А батю с сестрой… — Тут Воробей осекся, голос дрогнул, но он взял себя в руки: — Нет их больше, командир. Вот так.

— Хорошо, есть к тебе задание одно. Специальное. Слушай внимательно и запоминай. Ты братьев Юсефа знаешь?

— Знаю… Обоих… Но кхм… товарищ командир, мы же вроде союзники. С китайцами вместе воюем? За своими, что ли, следить? — растерянно спросил парень.

— Свои… Здесь, Андрюша, в Азии, никогда не поймешь, где свои, где чужие. Только по крови. Вот ты «Маугли» читал?

— Конечно.

— Помнишь, как там написано? «Мы с тобой одной крови». Так и здесь. Ты и Харитонов, я, твой отец — одной крови, русской. Они — другой крови. Уйгуры, китайцы, киргизы…Ты ведь с рождения понимал, что ты русский, а они — нет?

— Конечно, понимал.

— Так вот, слушай. Глаз с братьев не спускай. Если из бомбоубежища вылезет хоть один из них, следуй за ним. И будь осторожнее. Знай, Андрей, ты это делаешь ради своих. Ради матери, брата.

— А потом чего?

— Потом вернешься, доложишь, что видел. Понял, рядовой Бутырин Андрей Сергеевич?

— Так точно, товарищ майор.

Когда Воробей отошел, Левченко спросил Харитона:

— Я палку-то с речью не перегнул? Парнишка тему просек?

— Норма. Он боец сознательный.

Капитан Первез Букти, одетый как пожилой киргизский крестьянин, сел возле дерева и огляделся по сторонам. Внизу, словно заколдованный, лежал темный Бишкек, уставший от разнузданных грабежей и уличного насилия. Казалось, он спал, но Первез знал, что это не так. Город и окрестности в любое мгновение могли взорваться яростной, похожей на лай стрельбой из автоматического оружия и уханьем взрывов. Кожа под искусным гримом, состарившим его лет на тридцать, сильно чесалась, но капитан стоически переносил дискомфорт. Это сущие мелочи после десяти лет службы в Зоне племен или Кашмире. Первез Букти служил в директорате специальных операций Межведомственной разведки Пакистана и был переброшен в Среднюю Азию еще за неделю до начала китайского вторжения в составе оперативной группы полковника Зия Легхари. Полковник имел приказ установить связь с подпольными исламскими комитетами и в случае начала войны организовать в тылу добрых китайских союзников полномасштабный исламистский мятеж. Как говорили классики дипломатии, любой союзник временный, а интересы Пакистана вечны. Пакистанская разведка умела работать (научили американцы с англичанами, на свою голову), и мятеж в Средней Азии вспыхнул с небывалой силой, охватив сразу Узбекистан, Таджикистан, Кашгарию, СУАР, часть Казахстана и Туркмении. Единственное слабое звено здесь — Киргизия. Местным полукочевникам плевать на ислам, и радикалы здесь не приживались. Наспех созданные исламские комитеты сопротивления состояли из таких конченых придурков и откровенных бандитов, что ни о какой идеологической обработке и воспитании фанатизма даже речи не шло. Исключение составляли уйгуры. Сплоченный народ, не чуждый великой исламской культуре. Вот с ними агентуре Межведомственной разведки и надлежало установить контакт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});