Верные враги - Ольга Громыко

— Надо не сильно, а резко. Как свечу задуваешь.

— Откуда ты знаешь, как надо, если не разбираешься в магии?!

— Я разбираюсь в факелах. Давай еще раз.

— У меня не получится!

— Конечно, если вообще не пробовать.

— Я уже пробовал!

— Слабак.

— Чего?!

— А что, неправда? Сел и лапки сложил…

— Мне их связали!

— Что это за боевой маг, если его можно остановить веревкой?

— Так не получается же! Вот смотри… — Факел погас.

Так я и думала. Они атаковали сразу же, со всех сторон. Та, что затаилась среди кувшинов на верхней полке, спрыгнула главарю на голову, отчаянно заскребла когтистыми лапками, но бесславно скатилась по гладкому затылку и юркнула бандиту за шиворот. Лысый взревел и пустился в пляс по лавке, аккомпанируя себе звучными хлопками по телу. Судя по разнообразию целей и высказываний, на месте тварь не сидела, дегустируя всё подряд.

Ее товарке из-под сундука больше приглянулось острое эльфийское ухо, которое она не замедлила украсить длинной хвостатой серьгой. Факел упал на пол и закатился под кресло, откуда секундой раньше брызнули сразу три серые тени.

Я резко качнулась назад, и стул опрокинулся. То ли в спинке, то ли в спине звучно хрустнуло, и стало чуть посвободнее. Дрыгнула ногами, доламывая несчастный стул (сиденье улетело в темноту и впечаталось кому-то в челюсть, помешав членораздельно высказаться по этому поводу). Руки по-прежнему оставались скованными, зелье действовало, но полная трансформация мне и не требовалась. Лишь бы зубы чуток заострить. Впившись ими в стягивающую запястья Реста веревку, я заработала нижней челюстью, как ножом. Волокна заскрипели, перетираясь, и спустя каких-то полминуты мальчишка судорожно выдернул руки из ослабших пут. Я пихнула его плечом:

— Беги! С разгону в окно — и ходу!

Рест качнулся было туда, но тут же сам себя осадил и развернулся.

— Я тебя не брошу!

— Кому, сопляку, сказано!!

Он возмущенно запыхтел и, несмотря на мое яростное сопротивление (хотя поди-ка посопротивляйся, когда ты по-прежнему обкручена веревкой и на тебе болтается разломанный, но оттого не более податливый стул!), перелез через меня и начал трясущимися руками ощупывать серебряную колодку. Предсмертно взвизгнула крыса, грохнулась об пол сшибленная со стены полка. Звон бьющихся тарелок на несколько мгновений утопил в себе все остальные звуки, включая мое ядреное, зато объективное мнение о ситуации.

Цапнутый эльф, присев на корточки, безуспешно шарил по полу в поисках факела, в суматохе сбитого со стены.

Проклятый мальчишка, прерывисто дыша и шмыгая носом, но не трогаясь с места, бормотал что-то неразборчивое, клещом впившись в мои оковы.

— Пошел вон, щенок!

По запястьям потекло расплавленное серебро. Я дико взвыла, под ухом в унисон заорал Рест, но крыса, к счастью, всего лишь пробежала по его согнутой спине и использовала ее в качестве трамплина.

Горелым мясом пахло всё сильнее. Я, мало чего соображая от боли, взмахнула руками, и брызги металла веером разлетелись в стороны, зашипели, камешками заскакали по доскам.

— Шелена! — Мальчишка бестолково теребил меня за воротник, скорее мешая, чем помогая встать. Над головой просвистела какая-то пустотелая посудина, красиво разбившись о стену. «На счастье», — машинально подумала я, сама не понимая, каким чудом мне удалось-таки подняться на ноги.

— Ты прыгнешь наконец в это треклятое окно или мне тебя туда выкинуть?!

— Сначала ты!

Я зарычала, и Ресту мигом расхотелось геройствовать. Рамы в гномьей лавке оказались крепкие, двойные, но ломать, как говорится, не строить. Тем более что мальчишка, на волне успеха вообразив себя жуть каким крутым магом, врезал по ним не ногой, а десятком сорвавшихся с кончиков пальцев молний. Только щепки и слюдяные осколки брызнули.

— Держи-и-и…ик!

Понятия не имею, что подвернулось мне под руку, но, запущенное на звук, роль кляпа сыграло превосходно. Выбрался щенок из избы или нет, я не видела, но времени на это у него было достаточно, и я рассудила, что мне тоже пора откланяться. Б-б-боги… как же утомительно быть человеком! Я споткнулась о всё еще привязанную к щиколотке ножку стула и чуть не упала. Отрезать ее было нечем, отгрызать — некогда, просто выдернуть деревяшку не получилось, так что пришлось шкандыбать к окну вместе с ней.

Эльф метнулся наперерез, но я поднырнула под его меч и ребром ладони ударила бандита по горлу, вбив зарождающийся крик обратно. Пнула в живот, отбрасывая назад и сбивая с ног кого-то еще. Сбоку в шею вонзились острые зубки, и воинственно верещащая крыса полетела следом. Заткнулась она, только снова сомкнув пасть на незваном госте.

У самой стены меня повело в сторону, что мне совершенно не понравилось. Уцепившись пальцами за край окна, я упрямым рывком заставила тело вернуться в вертикальное положение, подалась вперед и скорее выпала, чем выпрыгнула из проема.

Холод и снежная плеть ветра поставили меня на ноги быстрее самого целебного заклинания. Рест нетерпеливо топтался на месте в десяти саженях по направлению к лесу — гномья лавка стояла на отшибе, за околицей села. Ну не идиот ли?! Хорошо хоть в двери изб стучаться не кинулся — поди угадай, на кого нарвешься. Да и вряд ли откроют — на кишащей нежитью пустоши, да еще перед изломом зимы, дураков, кроме него, нет…

Увидев, что я выбралась на свободу, мальчишка наконец припустил к деревьям. Я честно попыталась последовать его примеру. Поотрывать этим магам руки и знамо куда засунуть… понапридумывали всяких гнусных зелий, а нам, бедным оборотням, мучайся…

В лавке еще шли крысиные бои, так что до опушки мы добежали наперегонки исключительно друг с другом. Интересно, сунутся ли наемники ночью в лес ловить оборотня? Вряд ли. В любом случае — либо я останавливаюсь и перевожу дух, либо падаю, и кто, скажите на милость, меня потащит?! Не этот же задохлик…

Так паршиво я себя не чувствовала со времен приснопамятной стрелы, пожалованной мне Вересом. С содроганием поднесла руки к лицу, но вместо ожидаемых голых костей увидела «всего лишь» обугленную, лохмотьями отстающую от плоти кожу. На левом запястье браслетом болталась оплавленная половинка колодки; жгла, зараза, как соляная.

Я наклонилась, зачерпнула в горсть снега, ожесточенно потерла лицо. Стало мокро и холодно, зато исчезло еще более противное ощущение стягивающей кожу крови.

— Ты как? — робко поинтересовался мальчишка.

Несколько секунд мы, тяжело дыша, смотрели друг другу в глаза. Потом я размахнулась и отвесила ему оплеуху.

— Когда ж ты наконец старших научишься слушать, щенок паршивый?!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});