Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

— Я не дам тебе получить эти знания, — сказала она и оглянулась на огонь, а также на две фигуры, сидевшие возле него. — Даже если я должна умереть, я не позволю тебе получить то, что ты ищешь.

Ариман медленно покачал головой.

— Я сказал, что все кончено. Я уже получил твои знания об Атенее. Я знаю каждую деталь твоей жизни, каждый момент, который ты забыла, каждый хранимый тобою секрет, все, чего ты желала, но так и не получила.

Разум Иобель опустел, как будто она дрейфовала на спокойной глади моря, ничего не чувствуя и ни о чем не думая. Затем в ней разверзлась чернота, ширясь, словно крик.

— Все, — сказала она. Ариман кивнул, хотя это был не вопрос. — Тогда ты знал, что я здесь скажу, знал, что я умру, если это поможет уберечь от тебя Атеней.

— Да, — кивнул колдун.

— И то, что я увидела в Оке — разрушенные миры, шрамы на самом варпе — ты также видел.

Он кивнул и впервые отвел от нее взгляд, посмотрев в огонь. Сидевшая возле него фигура в капюшоне шевельнулась и повернула скрытую голову к Ариману.

— Всего этого еще не случилось, верно? — сказала она. — Это твое будущее? Звезды умирают, ад кричит твое имя, словно моля о пощаде — вот что тебя ждет?

Ариман не ответил.

— Судьбу можно изменить, — произнесла фигура в капюшоне.

— Судьбу можно изменить, — произнес Ариман.

— Но ты не станешь? Ты видишь, что делаешь, и теперь знаешь, что изберешь этот путь, что ты уже совершил выбор, — Иобель устало вздохнула, что прозвучало почти как смешок, и посмотрела в ночь за зевом пещеры. Она сделала шаг вперед.

— Не нужно прыгать, — тихо промолвил Ариман. Иобель оглянулась. — Ты уже мертва. Ты начала умирать, когда стала бороться. Дворец был всем, что от тебя оставалось.

Иобель просто глядела на него. Он смотрел в ответ.

— Но я ведь здесь.

— Нет, тебя здесь нет. Ты — лишь воспоминание, вся твоя память и мысли живут в моем разуме, из снов превращаясь в явь, думая моим разумом, ты — призрак.

Иобель медленно повернула голову. Фигура в капюшоне смотрела на нее.

— Он прав, — произнесла фигура, но ей показалось, что она услышала улыбку в тех словах. — Но ничто не является таковым, каким кажется.

Иобель вздрогнула. Ветер за спиной покрепчал, и она вновь услышала волков. Она отвернулась и прыгнула. Падая, Иобель увидела, как пещера становится все меньше и меньше, пока не превратилась в одинокий огонек посреди ночного неба.

XIII

Клинки

Кадин не обернулся, когда у него за спиной отворилась дверь. Коридор снаружи запертой комнаты оставался таким же неподвижным и безмолвным, как и тогда, когда Ариман поручил ему охранять его… как давно? Он услышал кашель и тяжелое втягивание воздуха, но все равно не стал оглядываться.

Сколько времени миновало с тех пор, как он в последний раз слышал шум или шевелился, кроме как для того, чтобы дышать? Он не знал. Его это и не заботило.

— Помоги мне, Кадин, — произнес Ариман. Кадин, наконец, повернулся и увидел в открытой двери Аримана, державшегося за косяк. Его доспехи имели глянцевый отблеск, словно пламя отполировало их до маслянистого сверкания. В углублениях пластин брони скопилась наледь. Через открытую дверь Кадин заметил подпалины на полу и стенах. Только перед черным камнем гроба оставался единственный круг ничем не отмеченного металла. С потолка скапывала вода от начавшей подтаивать изморози. Кадину показалось, будто подпалины на стенах остались от взмахов огромных крыльев из жара.

Ариман смотрел на Кадина, его глаза будто запали в череп, кожа плотно обтягивала лицевые кости. Кадин увидел, как на губе колдуна появилась капля крови, которая затем увеличилась и стекла по подбородку.

Ариман сделал медленный вдох, и Кадин услышал в нем дребезжание и влажный хрип.

— Кадин, — снова сказал Ариман и начал соскальзывать по дверному косяку. Кадин потянулся и поршневой рукой поймал его за предплечье. Механическая конечность дернулась, едва коснувшись колдуна — ощущение привело его в замешательство, но воин не подал виду. Медленно, он поднял Аримана обратно на ноги.

«Я мог бы убить его, — подумал он, придерживая колдуна. По губам Аримана текла кровь, его глаза были закрыты. — Я мог бы убить его прямо сейчас, и ничто не смогло бы меня остановить».

— Снова думаешь о том, чтобы убить меня, Кадин?

— Как-то ты сказал, что не будешь трогать мои мысли.

— Все так. Это была лишь догадка, — окровавленные губы Аримана слабо дернулись. — Кроме того, сейчас силы мне нужны не для чтения твоих мыслей. — Тело колдуна свело судорогой, его глаза открылась, зрачки расширились в подернутой кровью склере. Он стал совершенно неподвижным. Кадин почувствовал запах раскаленного металла, и опустил глаза. Его пальцы, сжимавшие руку Аримана, покраснели от жара.

Ариман медленно выдохнул, его дыхание было белым паром в теплом воздухе. Его зрачки сузились, кровь, пятнавшая глаза, исчезла, оставив привычную холодную синеву. Он выпрямился, как будто силы возвратились к нему, хотя его лицо до сих пор казалось истощенным и пустым. Он поднял закованную в перчатку руку и утер кровь с подбородка.

— Спасибо, — сказал Ариман. Кадин забрал руку. Колдун сделал шаг, но пошатнулся и оперся о стену. — Чертово серебро, — выругался он и сплюнул. Кровавая слюна зашипела на полу. Ариман сделал еще один шаг, который уже казался увереннее, хотя Кадин мог сказать, что движение это было скорее актом воли. Ариман окинул взглядом длинный коридор, затем оглянулся на опаленную комнату за дверью. — Запри ее, — сказал он.

Кадин кивнул, но Ариман уже отвернулся. Воина охватило непонятное чувство. Он пребывал в оцепенении так долго, что оно застало его врасплох. Отчего-то он ожидал, что Ариман скажет ему нечто другое, будет другим, и когда тишина стала обволакивать его, Кадин понял, что это было за чуждое ему чувство. Внезапно он ощутил себя совершенно одиноким.

— И что мне делать? — позвал Кадин. Ариман оглянулся, его рот чуть приоткрылся, словно помогая ему дышать, плечи и спина ссутулились.

— Жди, если хочешь, — Ариман медленно моргнул. — Я призову тебя, Кадин. Когда придет время.

— Это сработало? — задал вопрос Кадин, прежде чем Ариман успел отвернуться. — Мы получили то, что нам нужно?

То, что нам нужно… слова прозвучали странно даже для самого Кадина. Ариман повернулся и посмотрел на него, удивление и боль смешались на его лице.

— Да, — ответил он, — мы получили то, что нам нужно.

— А Астреос — ты узнал, жив ли он?

Ариман остался неподвижным, глядя Кадину в глаза.

— Выбора не было, — только и сказал Ариман. Спустя секунду Кадин кивнул, все еще чувствуя, как по нему растекается странная эмоция. Он кивнул, потупив взор.

— Я… — начал Кадин, но когда поднял глаза, Аримана уже не было, колдун исчез из поля зрения, как будто его здесь и не было. Кадин бросил прощальный взгляд на дверь в комнату, а затем последовал за Ариманом. В обожженном помещении больше не было что охранять.

Когда оба они ушли, в коридоре начала постепенно воцаряться тишина. Медленно, так медленно, что он казался изваянным из безмолвия, из теней выступил Марот. Он остановился перед дверью в опаленную комнату, не сводя ослепших глаз с пути, которым ушел Кадин. Он повернул голову и посмотрел на открытую дверь и комнату за ней.

+ Вам ясно? + мысль Аримана погрузилась в выжидающее молчание.

Санахт ничего не ответил, а остальной Круг подле него всматривался в великую кристаллическую сферу, в которой вихрились блеклые цвета, эхом отражая сомнения некоторых из них. В глубинах образа вращалась Аполлонианская система, чьи четыре планеты и раздувшиеся солнца походили на пятна холодного света. Самый крайний мир пылал, окруженный ореолом просперианских рун и линий, которые тянулись в глубины космоса. Это был газовый гигант, его иссиня-охряная поверхность клокотала титаническими штормовыми системами. На глазах Санахта тучи меняли свою форму. Для ментальной проекции образ был очень точным, будто его создали из самих воспоминаний. Обычно Ариман просто соединил бы свой разум с братьями, чтобы поделиться подобной информацией, но сейчас он вызвал их всех на мостик «Сикоракса», дабы все они смогли увидеть систему своими настоящими глазами. Санахта волновал вопрос, для чего.

Он посмотрел на Аримана, стоявшего перед командным троном Карменты. Колдун был в полном комплекте боевой брони, голова скрыта под шлемом. Вокруг него дугами извивалась энергия, развевая шелка его одеяний и свисавшие с доспехов пергаменты. Это было кое-что новое, но было нечто еще — нечто грубое и лихорадочное в том, как говорил разум Аримана. В шаге от него стоял согбенный Кадин, поршни его рук и ног шипели и лязгали, словно сокращающиеся мышцы. Санахт отметил, что его аугментика приобрела влажный радужный блеск, как будто из нее сочилось машинное масло. Он поднял взгляд и встретился с парой зеленых глаз-щелок, смотревших прямо на него. Кадин моргнул, веки сошлись и разошлись в стороны. Санахт едва не оскалился от отвращения.