Троецарствие (том 2) - Ло Гуань-чжун

Уже приближался вечер, когда войска Чжан Го вырвались к дороге Мумынь. Вдруг Вэй Янь с громкой бранью бросился на Чжан Го:

– Я еще не дрался с тобой по-настоящему! Ты только гнался за мной. А вот теперь будем биться не на жизнь, а на смерть!

Не владея собой от ярости, Чжан Го ринулся на Вэй Яня. Но и в этот раз на десятой схватке Вэй Янь отступил. Сбросив с себя одежду, латы и шлем, он мчался вперед, уводя свое войско и увлекая за собой Чжан Го. А тот, горя жаждой боя, следовал за Вэй Янем по пятам.

Сумерки незаметно перешли в темноту. В это время на горах затрещали хлопушки и вспыхнули огни. Вниз покатились огромные камни и завалили дорогу.

– Мы в западне! – испуганно закричал Чжан Го и повернул коня. Но уйти ему не удалось – дорога позади тоже была завалена бревнами и камнями, а по обе стороны высились отвесные скалы. Чжан Го оказался в ловушке. Тут раздались удары в колотушку, и по этому сигналу открыли стрельбу шуские лучники. Сам Чжан Го и более ста его военачальников пали от стрел на дороге Мумынь.

Потомки воспели Чжан Го в стихах:

Нежданно открыли стрельбу в засаде сидевшие лучники.В тот день был отважный боец убит на дороге к Мумыни.С тех пор, приближаясь к Цзяньгэ, его поминают прохожие,И воин далеких времен в преданьях хранится доныне.

Вэйские войска не поспели на помощь Чжан Го. Они подошли, когда его уже не было в живых. Увидев, что дорога завалена, воины поняли, что Чжан Го попал в ловушку, и поспешно повернули обратно. Но в тот же миг до них долетел громоподобный голос:

– Чэн-сян Чжугэ Лян здесь!

Воины подняли головы и при свете факелов на высокой горе увидели Чжугэ Ляна. Указывая рукой, он закричал:

– Сегодня я охотился за конем, а подстрелил безрогого оленя! [26] Воины, вы можете уходить. Рано или поздно Сыма И попадется в мои руки!

Вернувшись к Сыма И, воины рассказали ему о том, что произошло на дороге Мумынь. Сыма И оплакивал гибель Чжан Го.

– Он погиб по моей вине! – вздыхая, повторял Сыма И.

Затем он собрал войско и ушел в Лоян.

Узнав о смерти Чжан Го, вэйский государь зарыдал и приказал с большими почестями похоронить павшего в бою военачальника.

Возвратившись в Ханьчжун, Чжугэ Лян собирался поехать в Чэнду с докладом императору Хоу-чжу. А Ли Янь, который ведал поставками провианта в армию, узнал об этом и опередил Чжугэ Ляна. Он сообщил государю, что заготовил провиант, но не успел доставить его войску, потому что чэн-сян неизвестно по какой причине решил прекратить войну с царством Вэй.

Хоу-чжу приказал шан-шу Фэй Вэю поехать в Ханьчжун к Чжугэ Ляну и узнать, почему он увел войска.

– Я вынужден был так поступить потому, что Ли Янь сообщил мне об опасности, грозящей нашему царству со стороны Восточного У! – отвечал Чжугэ Лян посланцу императора.

– А Ли Янь доложил государю, что он не успел подвезти вам провиант только потому, что вы внезапно отступили! – воскликнул Фэй Вэй. – Сын неба прислал меня узнать, что случилось.

Чжугэ Лян сильно разгневался и приказал произвести следствие. Оказалось, что Ли Янь действительно заготовил провиант, но, опасаясь, как бы Чжугэ Лян не наказал его за то, что он опоздал с доставкой, решил заранее оправдаться перед Хоу-чжу.

– Из-за какого-то нерадивого чиновника расстроилось великое государственное дело! – негодовал Чжугэ Лян. – Казнить его немедленно!

– Господин чэн-сян! Будьте великодушны, – вступился за провинившегося Фэй Вэй. – Не забывайте, что Ли Яню, так же как и вам, покойный государь поручил помогать наследнику.

Чжугэ Лян уступил просьбе Фэй Вэя и передал с ним подробный доклад государю.

Хоу-чжу, узнав, что Ли Янь солгал, пришел в страшный гнев и приказал предать его смерти.

– Покойный государь был милостив к Ли Яню! – напомнил Цзян Вань. – Пощадите его!

Хоу-чжу внял мольбе Цзян Ваня, но отстранил Ли Яня от всех дел, лишил его чинов и званий и сослал в область Цзытун.

А Чжугэ Лян, приехав в Чэнду, назначил на должность чжан-ши Ли Фына, сына Ли Яня.

Народ царства Шу с благоговением взирал на Чжугэ Ляна, восхваляя его милосердие; военачальники и воины также любили чэн-сяна.

Так незаметно пролетело три года. Весной, во втором месяце двенадцатого года Цзянь-син [234 г.], Чжугэ Лян явился на прием к Хоу-чжу и доложил:

– Три года я вскармливал и обучал войско. Воины мои сильны; провианта и вооружения у меня в достатке. Пришла пора снова выступать в поход против царства Вэй. Но если и в этот раз я не овладею Срединной равниной, не ждите меня, государь!

– Почему вы, батюшка, не хотите насладиться миром и покоем? – обратился к Чжугэ Ляну с вопросом Хоу-чжу. – Положение наше упрочилось, царства У и Вэй теперь не посмеют к нам вторгнуться…

– Мой долг выполнить завет покойного государя, – прервал его Чжугэ Лян. – Сон бежит от меня при мысли, что я не готов к походу против царства Вэй! Мое самое заветное желание – отдать все свои силы великому делу и овладеть Срединной равниной!

Не успел он договорить эти слова, как вперед вышел один из сановников, стоявших перед Хоу-чжу, и сказал:

– Господин чэн-сян, сейчас нельзя подымать войско в поход.

Чжугэ Лян оглянулся и узнал Цзяо Чжоу.

Поистине:

Устал от трудов Чжугэ Лян, но рад был исполнить свой жребий,Провидец судеб Цзяо Чжоу отыскивал знаменья в небе.

Если вы хотите узнать, что сказал Цзяо Чжоу, загляните в следующую главу.

Глава сто вторая

в которой рассказывается о том, как Сыма И в Бэйюани занял мост через реку Вэйшуй, и как Чжугэ Лян изобрел деревянных быков и самодвижущихся коней

Цзяо Чжоу занимал должность придворного астролога и изучал знамения неба. Поэтому, когда Чжугэ Лян собрался в поход, Цзяо Чжоу обратился к императору Хоу-чжу с такими словами:

– Государь, на моей обязанности лежит наблюдение за небесными светилами, и я должен докладывать вам, что предвещает государству небо: удачу или беду. Недавно с юга прилетела тьма-тьмущая ворон и погибла в реке Ханьшуй. Это недоброе предзнаменование. Затем я наблюдал, как звезда Куй вторглась в пределы звезды Тайбо, а это значит, что на севере крепнет сила: сейчас нам нельзя идти войной против царства Вэй! Мало того, в Чэнду слышали, как стонали кипарисы! При таких знамениях чэн-сяну опасно выступать в поход!

– Покойный государь оставил на мое попечение наследника, и мой долг покарать злодеев! – отвечал Чжугэ Лян. – Разве могу я из-за каких-то глупых знамений откладывать великое государственное дело?

Затем Чжугэ Лян приказал устроить торжественное жертвоприношение в храме императора Чжао-ле. Склонившись до земли перед алтарем, он дал клятву:

– Пять раз водил я войска в Цишань, но не завоевал ни пяди земли. В этом моя большая вина! Сейчас я снова веду нашу армию в Цишань. Клянусь, что положу все свои силы на то, чтобы уничтожить врага династии Хань и восстановить ее власть на Срединной равнине! Ради этого я жизни своей не пожалею!

После церемонии жертвоприношения Чжугэ Лян отбыл в Ханьчжун и там собрал на совет военачальников. Во время совета Чжугэ Ляну доложили о смерти молодого военачальника Гуань Сина. Чжугэ Лян с отчаянным воплем рухнул без сознания на пол и долго не приходил в себя.

Военачальники успокаивали его, но Чжугэ Лян с тяжелым вздохом произнес:

– Жаль, что такому честному и верному человеку, как Гуань Син, небо не даровало долголетия! Еще одним военачальником стало у нас меньше!

Потомки сложили стихи, в которых оплакивают смерть Гуань Сина:

Рожденье и смерть человека – природы закон непреложный.Как жизнь мотылька-однодневки, так жизнь человека пройдет.Но долга и верности чувства – они пребывают вовеки.Зачем же на старых могилах сосна долголетья растет?

Собрав триста сорок тысяч воинов, Чжугэ Лян двинулся по пяти дорогам к Цишаню. Передовой отряд вели Цзян Вэй и Вэй Янь. Военачальнику Ли Кую было приказано идти вперед с провиантом и кормом для коней и поджидать войско на дороге в долину Сегу.

За последние годы в царстве Вэй произошли некоторые перемены. Был установлен новый период правления императора Цао Жуя под названием Цин-лун – Черный дракон. Поводом к этому послужило то, что в Мопуцзине в прошлом году появился черный дракон.

А весной, во втором месяце второго года периода Цин-лун [234 г.], приближенный сановник доложил вэйскому государю:

– С границы доносят, что около трехсот сорока тысяч шуских войск по пяти дорогам опять идут к Цишаню.

Сильно встревоженный этим известием, Цао Жуй вызвал к себе Сыма И и сказал:

– Три года мы прожили мирно, а ныне Чжугэ Лян снова ведет армию на Цишань. Что делать?

– Я наблюдал небесные знамения, – спокойно сказал Сыма И, – над Срединной равниной звезды особенно ярки, и звезда Куй вторглась в пределы Тайбо. Это не предвещает удачи Чжугэ Ляну. Он умен, но действует сейчас против воли неба – значит, ему суждено потерпеть поражение и самому погибнуть! Полагаясь на вашу счастливую судьбу, государь, я пойду в поход и разобью его! Разрешите мне только взять с собой четырех военачальников.