Бесконечная Пустота. Омикрон - Ден Нижегородцев

я. — Он достиг своей цели.

— Кто он?

— Давай об этом позже, Лилит, — попросил я. — Я хочу повидаться с ней.

— Эрис, — Лилит связалась с демоницей. — Снимай дополнительную охрану. Адам очнулся…

Буквально через мгновение Бестия материализовалась рядом с нами. Она посмотрела на меня и горько улыбнулась.

— Заставил ты нас поволноваться, упырь пизданутый, — покачала она головой.

— На какое расстояние ты уже совершаешь скачки? — удивился я.

— Ну что тут сказать. Потихоньку раздвигаю границы возможного. А теперь говори, какой ебнутый на всю голову смертник посмел сюда заявиться и убить нашу сестренку и мать Анны?

— Это обсудим позже, — стараясь придать голосу твердости, сказал я. — Мне нужно все как следует обдумать.

— Какого хуя, командир?!

— Я сказал позже.

— Эрис, — Лилит обернулась к Бестии. — Дай ему время прийти в себя.

— Ну хорошо, — недовольно буркнула демоница.

Я при поддержке Ледяной Королевы выбрался с автодока, затем облачился в скафандр, и мы прошли на первый этаж. Там меня крепкими объятиями встретила автономная боевая платформа Прелести.

— Капитан! Я так счастлива, что вы живы! — вскричала она. Затем отстранилась и протянула мне две пилюли. — Примите, они помогут.

— Это лишнее, — отмахнулся я.

— Послушай ее, командир, — вмешалась Бестия. — Реально станет легче.

Я посмотрел на хмурую демоницу, затем на улыбающуюся Прелесть, заграбастал пилюли и сразу отправил в рот.

— Запей, — Бестия протянула мне бутылку виски.

— Я бы настоятельно не рекомендовала мешать это лекарство с алкоголем, — назидательно произнесла Прелесть.

— Все будет заебись, — не согласилась Бестия. — Не ссы, я уже испытала на себе.

Я горько усмехнулся, принял бутылку и сделал несколько больших глотков. Виски обожгло ротовую полость и глотку. Я едва сдержался, чтобы не наблевать прямо на дорогой ковер и закашлялся.

— Ничего, привыкнешь, — Бестия постучала мне по спине. — Станет легче.

— Машина готова, — сообщила Лилит. — Ты хочешь отправиться сейчас? Или отдохнешь?

— Наотдыхался уже, — сказал я, делая шаг в сторону выхода, не выпуская бутылку из руки. — Погнали.

Когда мы вышли на улицу, кроваво-красное солнце уже почти закатилось за горизонт. Накрапывал мелкий дождь. Я заметил, что вокруг суетились десятки вооруженных людей в защитных скафандрах. А у ворот стоял целый танк. В воздухе завис боевой аэромобиль.

— Это кто такие? — спросил я.

— Мы не знали, чего ждать, — пояснила Лилит. — Так что обратились в местную охранную службу.

— Можешь их распускать, — предложил я, но, заметив недоуменный взгляд Ледяной Королевы, добавил: — Или оставь, если не жалко в пустую разбазаривать наследство.

— Их услуги оплачены на неделю вперед.

— Тогда тем более.

Мы погрузились в черный люксовый аэромобиль Сары Леви, на котором обычно мотались в город Лилит, Бестия и Прелесть. За штурвалом сидел неизвестный мне мужчина. По виду один из нанятых охранников.

— На кладбище, — приказала Лилит и аэромобиль мягко поднялся в воздух.

За нами в качестве сопровождения отправился боевой аэромобиль. Я опустил голову. В ней кружились черные мысли.

Лилит меня обняла и всю дорогу держала за руку. Я молчал, но в душе был искренне ей благодарен. Она сама трагически потеряла лишь недавно обретенную мать, а так же одного из тех, кого считала членом своей семьи. И все же она нашла сейчас силы не только преодолеть собственную боль, но и поддержать меня. Хотел бы и я стать настолько же стойким.

Бестия хмуро смотрела в окно, затем взяла у меня бутылку и сделала большой глоток. Я последовал ее примеру и тоже приложился к бутылке. Пошло и вправду гораздо легче, чем в первый раз.

Мы прибыли на место примерно через десять минут. Солнце уже окончательно скрылось, а безлунное небо заволокли темные зловещие тучи. Дождь усилился. Лилит повела меня за руку. Почти так же, как это сделала Ангел после того, как погибла Калипсо. Мы прошли через черные кованые ворота и несколько минут брели по мощеной дороге, вдоль которой мрачным молчаливым строем стояли сотни надгробных плит с выбитыми именами и датами.

Вскоре мы добрались до нужной секции. Две свежие могилы по соседству рядом, две одинаковые черные плиты с именами и датами. Когда мы приблизились на метр и расселись на выдвинувшейся из земли лавке, над могилами появились голографические проекции Сары Леви и Ангел. Они выглядели совсем как настоящие, но неподвижные, словно статуи.

Я смотрел на проекцию Ангел, опорожняя бутылку и чувствуя, как крепкий алкоголь ударил в голову. Мне показалось, что проекция печально мне улыбнулась, и я криво улыбнулся в ответ. Наверное, следовало что-то сказать, но все слова застряли у меня в горле. Мои веки стали невероятно тяжелыми. Я медленно опустил голову на колени Лилит. Она положила ладонь мне на мокрые от дождя волосы и начала тихонько гладить. Я закрыл глаза и провалился в темноту.

Не знаю, сколько времени прошло, но очнулся я на уютном диване в гостиной, едва освещенной светом из прихожей. В кресле напротив, свернувшись калачиком, спала Лилит. Почему она не пошла в свою спальню? Неужели осталась приглядывать за мной? И когда я очнулся в капсуле автодока, она тоже оказалась рядом. Сколько она там дежурила?

— Проснулись, капитан? — раздался тихий голос Прелести с соседнего кресла.

— Вроде того.

— Чего-нибудь желаете?

— Виски.

— Вы уверены, капитан? Вероятно, это не лучшая идея.

— Это приказ! Неси сюда. Можно без закуски.

Мне просто требовалось заглушить душевную боль, и я не знал, как еще это сделать. Посмотрев на меня с явным неодобрением, Прелесть поднялась с кресла и пошла к бару. Лилит зашевелилась и внимательно меня осмотрела. Затем молча поднялась с кресла и села на диван рядом.

— Почему я остался, а она умерла? — задал я вопрос, который грыз меня больше всего. — Лучше бы получилось наоборот.

— Для кого лучше? — спросила в ответ Лилит. — Для нее? Ты хочешь, чтобы она страдала, как сейчас ты? Или для тебя, чтобы ты не мучился вовсе?

— Из всех нас она была самой доброй и достойной жить, — продолжил я, едва обратив внимание на слова Ледяной Королевы. — Мы все хладнокровные убийцы и заслуживаем страшной участи. Она единственная, кто пытался нас хоть как-то вразумить. И я искренне старался исправиться ради