Зора (СИ) - "1ex0"

По мере того, как неторопливый шаг Влада приближал его к главной площади, на улице всё больше и больше появлялось людей. Город медленно просыпался, и никто не обращал никакого внимания на одинокого беломага, который прогуливался этим утром по главной дороге. Открывались всяческие заведения и магазины, по улице поплыли различные ароматы выпечки, из печных труб повалил дым. Местность наполнялась мерзостью жизни. Вон торопится Антип, чтобы прийти в кузницу пораньше и своровать что-нибудь, пока её хозяин только лишь просыпается. Вон Изабелла протирает окна в своей пекарне. Внешне она хороша собой, да и руки у неё золотые – идеальная жена. Да вот только язык у неё то и дело имеет привычку судачить о том, что её в общем-то и не касается. А если уж и начнёт, то ничто её не остановит. Оглянуться не успеет, как в ход пошла откровенная клевета. Вот мимо пробежал Эдик в сторону главной площади. Мал ещё, да вот уже неправильным путём идёт. Вместо того, чтобы пойти к местному алхимику сразу же, как только его родители дали такой указ, он придёт на главную площадь, чтобы искать, где бы что украсть. Где-то там, вдалеке, у подножия гор находятся роскошные особняки тех, кто владеет местными шахтами. Эти люди так вообще превзошли своими пороками всех, кто проживает тут. Они ведут себя, словно короли, и без зазрений стыда берут себе всё, что им только заблагорассудится. Захотел чью-то вещь, возьмёт. Захотел чью-то жену, заберёт. Захотел чью-то жизнь – отобрал. А ведь раньше управители шахт вели себя гораздо скромнее. В душах людей читалась ненависть к ним, потому что после того, как на престол в Лордиалехе воссел новый виран, он подарил им огромную свободу и власть. А это изобилие свободы и власти развратило их. Да, хозяева шахт и раньше в свою честь возводили монументы. Однако теперь эго этих лиходеев выросло неимоверно, как и выросли изваяния этих самых лиходеев. Да, этот мир всё продолжает и продолжает тонуть в пороках. Единицы праведных людей и те были убиты руками этих же самых нечестивцев. А ведь должно быть наоборот – те, кто сохраняют чистоту и непорочность, должны повергать скверное отродье. Но в этом мире, где нет великих, процветает лишь нечестие, и потому этот город не устоит. Всепожирающее пламя зора спустится с гор Ан’тура – трое зоралистов уже заняли свои места и приготовили свои силы для того, чтобы низвергнуть правосудие на этот оплот нечестия. Ещё один готов устремиться сюда, чтобы встречать тех, кто будет пытаться бежать через единственный выход из этого города-ловушки. Владу лишь осталось настигнуть главную площадь – и суд над этим городом будет начат.

Однако, приближаясь к центральной площади, зордалод ощущал некую силу, которая лежала саваном над второй половиной Ан’тураата, подобно тому, как сила смерти лежит над некрополисами. Как будто кто-то защищал этот город. Сила была не магического происхождения, а иначе бы её давно почувствовали беломаги или даже иллюзионисты, чья башня находится севернее. Мы никогда с таким не сталкивались. Это был огонь, однако не такой огонь, которым пользуются обычные люди и которым управляют обычные маги. Этот огонь было сущностью, как будто бы здесь обитало существо, живущее за счёт огня и пользующееся этим огнём не только как оружием, но и как инструментом. Заговорил Бэйн: «Это саткар, чья жизнь зависит от огня. Весьма древнее существо, которому начало также дал Йор. Вполне закономерно было встретить саткара в этом месте, ведь их создателем была вложена способность питаться и повелевать чужим грехом. Они были настолько искусны в этом деле, что могли отнять совершенство даже у тех, кто был связан с великим. В отношении саткара нельзя сказать, что он грешен, хотя меж ними и распространены скверные деяния, ведь мы говорим о разных сущностях и разных существах, о разных положениях и разных способах взаимоотношений. Никто не скажет хищному животному, что он совершил грех, убив другое животное. Никто не станет обвинять его в прелюбодеянии или блуде, когда оно сношается с другим. Нечто подобное и тут. Для них нет блуда – есть лишь дар владычицы любви. Для них нет ярости – есть лишь дар владыки ярости. Им никто не скажет, что страдания с истязаниями вершить нельзя, потому что у них есть владыка пыток. И только он решает, когда эти самые пытки становятся недозволенными. Нам не дано их судить. Однако сейчас они также несовершенны, ведь все саткары лишены благословения своего властелина Йора. А значит, своей властью они могут заставлять других свершать дела, сообразные их сущности, что среди саткаров не будет считаться грехом, когда как средь людей будет. Более того, своими поступками, переполненными несовершенства, они могут мешать исполнению великого предназначения. Подобно всем другим существам, которые лишились своего покровителя, саткары принялись строить своё собственное предназначение, делая то, что будет правильным в собственных глазах. А потому нечего ожидать от них понимания. Если предназначение, которое саткар придумал сам себе, будет мешать нам и он откажется прекратить его, такого саткара нужно предать смерти» Приняв это во внимание, Влад направился дальше, чтобы посмотреть на этого саткара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дневное светило миновало зенит и уже начало склоняться к вечеру, как зордалод настиг центральную площадь, в которой соединялись пять дорог вместо четырёх. И сосредоточие силы саткара ощущалось где-то здесь, прямиком по середине. Бэйн снова заговорил со своими учениками: «Пять дорог означают пентаграмму – пятиконечную звезду. Это символ саткара, который он запечатлел в строении этого города» В следующий миг Бэйн материализовался перед Владом, который стоял ровно на середине главной площади. Владыка Пустоты взял обличие путника, который носил на себе чёрную рясу с надвинутым на голову капюшоном и посохом в правой руке. Те, кто видели его, поддавались изумлению, а после пленялись душой, заключённой в артефакте Бэйна. Влад наблюдал за тем, что происходило после этого с ними. Человек как будто бы терял рассудок и бросался к Бэйну, а точнее, к его посоху, чтобы отобрать его у нашего властелина. Однако ему хватало лишь мгновения своей могучей мысли, чтобы очистить человека от этого влияния. Пока он или она приходили в себя, посох не мог воздействовать на них. Как только они вновь глянут в глазницы этого черепа, их сразу же обуяет это непреодолимое стремление. Но Бэйн решил материализоваться не для того, чтобы дать душе, заточённой в его артефакте, совершить попытки разрушить свою темницу. Он воздействовал на символ саткаров так, чтобы он стал видим. И в тот же момент на пять главных дорог легла огненная пентаграмма, так что её конечности и были теми дорогами. Это было особенно хорошо видно Лукреции, Лукасу и Алисе, которые смотрели на этот город с высоких гор. Люди же ничего не поняли, разглядывая эти пламенные шлейфы. Зордалоды видели, как по этой звезде туда-сюда ходила эта пламенная сила, не похожая на магию. Потом она, повинуясь манипуляциям Бэйна, собралась в самом эпицентре пентаграммы, и откуда ни возьмись появился он – саткар. Это было краснокожее существо с двумя ногами, двумя руками и одной головой. На руках и ногах были огромные чёрные когти, а на голове – два больших чёрных рога. Глаза – целиком чёрного цвета, а зрачки были в виде пламенных шаров. Позади вился длинный хвост. Ростом он был с высокого человека, однако телосложение было среднее, из-за чего он казался худым. Пентаграмма прекратила своё действие, оставив после себя лишь выжженные участки земли. А сам Бэйн после этого исчез. Пока краснокожее существо пыталось понять, что оно тут делает, мы все рассмотрели его. Да, подобно нам, его тело движется за счёт духа. Только если в нашем случае за счёт духа смерти, в его – за счёт духа огня. А это значит, что ему не нужно ни есть, ни пить, ни дышать, ни спать. И словосочетание Бэйна «питаться грехом» означало, что он пожирает его, но не для того, чтобы поддержать свою жизнь, а для разных других целей: он получал от этого удовольствие, прибавлял себе силу или воодушевлялся. Читая душу этого саткара, мы видели, что он занимает здесь место одного из управителей шахт и купается в роскоши и вседозволенности. Видение Константина показывало, что с ним удастся договориться. Правда, перед этим придётся с ним сразиться. Взгляд этого пламенного существа обретал всё больше осмысленности, и вот его пламенные зрачки уставились на Влада. Было и так очевидно, что он мог видеть суть вещей, а теперь это подтвердилось ещё и словами. Осмотрев зордалода, он проговорил своим грубым низки басом с примесью звериного рыка: «Нежить? Не ожидал такого оборота событий. Наверняка при жизни ты был могущественным саткаралом, что смог призвать меня даже после смерти. Мне даже стало интересно, что может предложить какой-то там мертвец самому мне, Та́рту Га́дсу» Что ж, из этих его слов можно сделать дополнительные выводы. Во-первых, он не видит всего. Ему открыта только лишь наша сущность. Нашей силы и уж тем более силы владыки Пустоты он не замечает. Во-вторых, он очень высокого мнения о себе, что является в большинстве случаев слабостью. В-третьих, он не гнушается лжи, потому что зовут его не так. «Тоно́н, - отвечал ему могущественный голос зордалода, наполненный силой тьмы и ужаса, - Твои деяния пересекаются с великим предназначением, которое мы призваны исполнять. Ты вводишь в грех всех этих людей и питаешься от этого. Но теперь тебе нужно уходить отсюда, покидать этот мир, потому что скоро тебе здесь не будет места. Потоки смерти стекаются воедино, сплетая новый мир, в котором нет места для тех, кто жив. И хоть в тебе нет жизни в том понимании, в котором мы имеем в виду, но в тебе также и нет смерти, которая необходима для нас. Уходи, Тонон, ведь против тебя мы ничего не имеем» Жутки леденящий душу голос владыки смерти достиг сердца этого огненного существа. Пока размеренная речь изливалась из уст Влада, саткар начинал осознавать, что перед ним стоит некто, гораздо более могущественный, чем какой-то мертвец. Оно и понятно – все миры знают одно, и это полнейшая ложь, что нежить – это лишь ходящие мертвецы, без воли и жизни. От старой личности не осталось ничего. Это просто ходячий кусок плоти, который выполняет команды своего кукловода – некроманта. А теперь лишь краешек нашей сущности коснулся его, и этот самый саткар понял, что перед ним стоит существо, более могущественное, чем ему может показаться. И становилось очевидно, что на этом всём и заканчивается разговор. Но вдруг его сущность меняется. Она наполняется смелость, которая превращается в дерзость. Выражение лица этого пламенного существа в одно мгновение меняется, так что теперь на нём нет ни капли раскаянья. И в тот же миг этот саткар швыряет огненный шар. Да, несмотря на всё своё огненное могущество, а также на то, что это могущество тесно переплетено с его сущностью, он швыряет огненный шар, прям как чародеи со своими заклинаниями. Да вот только в отличие от тех же чародеев, огненный шар саткара изящнее, могущественнее и даже крупнее. А то, с какой скоростью он ими швырялся, делало этого противника намного могущественнее. Более того, Влад понимал, что этот саткар попадает всё время в одно и то же место, как будто бы он натянул незримую верёвку, и по ней пускает свой огонь. Но, несмотря на это, зора поглощал все эти атаки одну за другой. Противник уже убедился, что своими действиями ничего не сможет поделать, однако всё продолжал и продолжал свой нескончаемый каскад ударов. А помимо этого, он умело пользовался своей пентаграммой. Сделав два или три броска своих шаров, он терялся в огненном портале и выныривал из другого, который открывался в другом месте. Что ж, с такими способностями ему были нечета какие-то там чародеи-недоучки. Но только не Влад. Тому хватило только лишь одной мысли, чтобы саткар растерял всё тепло из своего тела и упал без сил. Да, его сущность – огонь. И противоположный огню холод быстро свёл на нет всю эту сущность. Сосредоточившись на постоянном нападении и прыжках в пентаграммы, Тонон совсем не заботился о своей защите. И одно точное воздействие противоположной сущности просто сразило его. Окоченевший саткар даже уменьшился в размерах и стал почти как обычный человек, даже чуточку ниже. Влад предстал перед ним и, глядя сверху вниз, произнёс своим жутким голосищем: «Ты должен уйти» «Мне итак холодно, - голос саткара был хриплым и тихим, а не таким могущественным, как раньше, - А твои слова, словно ледяные иглы, пронзают мою душу» Однако все мы видели, как его огненная сущность постепенно восстанавливается, так что он не погибнет. Дождавшись, когда огонь в его теле разгорится вновь, Влад повторил свои слова. Тот сделал вид, будто бы снова готовится использовать свои огненные шары, но потом отпустил свою силу и сказал голосом, более бодрым, чем до этого, но всё же не таким могущественным, каким тот был в самом начале: «Так тому и быть, мертвец. Но знай, что саткары своего добьются. Мы будем править мирами» Договаривая последние слова, он провалился в огненный портал, образовавшийся у него под ногами. И после этого нигде в этом мире его присутствие больше не ощущалось, как и не ощущалась его сила над Ан’тураатом.