Имперская мозаика - Олег Маркелов

— Ох, друг, если бы ты знал, сколь важно мне твое мнение. — Генетик поднялся со своего кресла. — Так я начну? Вы знаете, как долго и кропотливо я готовил Трион к тому, чтобы по-настоящему взять все в свои руки. Теперь, на пороге больших перемен в Вольном Мире, мне кажется, настала пора подняться на престол Триона и открыто начать построение могущественного государства. Государства, которое станет полноценным противовесом Империи, а не тенью ее, как Вольный Мир.

Не ожидая столь крутой смены темы разговора, все в изумлении уставились на него.

— Да. Я решил завтра провозгласить себя единоличным и полновластным правителем Триона. Кроме того, это событие, скорее всего, будет совмещено с моим переездом в Глоидор, как и подобает властителю.

— Но что вы противопоставите тем, кто решит использовать такую открытость для охоты на вас? — Инь Огыюк от удивления даже забыл свои огорчения. — Вы уверены, что находитесь в здравом уме и твердой памяти?

— Фу, друг мой! Разве давал я повод сомневаться в своем уме и памяти? — Фраза была сказана мягко, но в глазах профессора полыхнуло пламя злобы. — Я перееду на Глот не в гордом одиночестве. Во всех моих лабораториях растут несметные полчища наземных и воздушных солдат. Мой будущий командующий вооруженными силами Триона укрепляет флот, который уже теперь не уступает по мощи любому из имперских.

— Флот? Командующий? — На этот раз первым высказал удивление Раггар. — О чем вы говорите, профессор?

— Ах да! Я совсем забыл, друзья мои. — Бергштайн всплеснул руками. — Я подобрал на должность командующего личность, вам хорошо знакомую.

— Рагон! — Инь Огыюк буквально почувствовал, что это презренное имя сейчас будет названо. — Так вот в чем дело.

— Да. Рагон. — Профессор вернулся в кресло. — Вижу, вы не одобряете мой выбор. Но я попытаюсь обосновать его. Мне нужен сейчас командующий, который не будет руководствоваться понятиями этики и морали. Мне нужен тот, кто для дела сможет быть и жестоким, и даже подлым. Кто-нибудь из вас готов поступиться своими принципами ради Триона? Да и нужен ли вам Трион, когда вас ждет Вольный Мир. Сейчас, как никогда, вы можете получить всю полноту власти там. Время — вот единственное, что нам всем сейчас необходимо. Мне — чтобы укрепиться на Трионе. Вам — чтобы в отсутствие сбежавшего Тингдта сплотить многих вокруг себя. И придет время больших перемен. Придет. Его только надо дождаться. Дождаться, не наломав дров. Я вижу, что кое-кто из вас уже не верит, как раньше, в нашу дружбу и договоренности. Что ж, вольному воля. Но если вы согласитесь, мы заключим новые договора. Вы поможете мне сейчас, скрепя сердце примиритесь с тем, кого я избрал основной защитой Триона. А потом мы займемся Вольным Миром. И он будет у наших ног. Это я могу вам обещать!..

* * *

В коридорах головного офиса Управления Личной Службы Безопасности Императора было безлюдно. Стингрей спешил по этим коридорам, слегка опаздывая к назначенному главным координатором Второго Отдела времени. Совсем как когда-то давно. Только сейчас за окнами стоял поздний вечер или, скорее, ранняя ночь, и Майкл был одет не в один из своих хороших костюмов, а в полевую форму, взятую «взаймы» у командора Дикаева. Ему вдруг на мгновение показалось, что сейчас он доберется до дверей кабинета координатора и вновь, как много раз раньше, услышит: «Привет, Майки!» — от всегда пунктуального Роя. Агент тряхнул головой и, не задерживаясь, зашел в кабинет.

— Разрешите?

— Мир вашему дому! Заходите! — Аарайдагх был сочувственно грустен.

— Мир вашему дому. Вот я и опоздал. — Стингрей, бросив взгляд на свой коммуникатор, натянуто улыбнулся.

— Время — лишь движущийся образ неподвижной вечности. Вы не потеряли его, а лишь взвалили на свои плечи чрезмерный груз забот и тягот. Я же посвятил мгновения ожидания путешествию разума в потоках размышлений. Значит, ваше опоздание полезно было нам обоим. Я благодарен вам за тот доклад, который вы мне переслали, попав на имперский корабль. Я успел понять, оценить и пережить все, с вами произошедшее. Поверьте, я искренне скорблю вместе с вами. Потеря наша тяжела и невосполнима. Но знаем мы: кто умер, но не забыт, тот бессмертен. Нас же ждут очередные тяготы жизни.

— Спасибо… — Майкл чувствовал, что в его голове и сердце образовалась какая-то глухая пустота, родившаяся из боли потери. — Я много думал по дороге сюда. Хочу просить вас инициировать перевод агента Фь Илъюка в наше ведомство. Для меня было бы честью работать с ним.

— Я предполагал нечто подобное и не желал этого разговора. Но обычно происходит именно то, чего не желаешь. Такова жизнь. Сейчас это в полной мере касается и вас. Потому что я должен информировать вас официально о новом назначении. Руководством принято решение, и я с ним совершенно согласен. Вы временно переводитесь с оперативной работы Второго Отдела. С завтрашнего дня вы прикомандировываетесь к аналитическому сектору Третьего Отдела. Им срочно нужен координатор миссии на Меото. Это должен быть человек жесткий и опытный. И вам не повредит перерыв в скитаниях.

— Но, сэр…

— Все обязательно сбудется, если только в это верить и ждать. Я повторяю — это только временно. И обещаю: когда придет время, Фь Илъюк станет первым, кто возвестит вам о новом назначении. А теперь идите. Ваше личное дело уже передано адресату.

Несмотря на позднее время, Стингрей все же разбудил старого цветочника-тьяйерца, жившего рядом с оранжереями.

— Здравствуй, Зар. Прости, что поднял тебя в такой час.

— А я уж начал волноваться, господин Стингрей. Подумал, что вы переехали или нашли другого цветочника. — Сухой старик радостно закивал головой.

— Ты почти прав. Я переезжаю. Возможно, мы сегодня последний раз встретились. Подберешь мне чего? — Пустота, охватившая его душу, никак не отпускала.

— Для вашей женушки? Конечно, подберу.

— Для нее тоже… — Майкл, почувствовав начинающуюся головную боль, поморщился. — Друг у меня погиб недавно.

— О-о… Не поддавайтесь скорби, господин Стингрей. Пусть ваша память находит только мгновения радости и веселья, пережитые с вашим погибшим другом. — Тьяйерец вытащил из оранжереи широкий и низкий, почти как блюдо, горшок с пышным растением. — Вот, господин. Это называется чегр. Может быть, вы слышали или даже видели. Поминальный цветок с Гура. Его берут в дом или сажают рядом — как напоминание об ушедшем к воинам Тогрдодта.

Растение, занимавшее всю площадь горшка, больше походило на мелкий густой папоротник. Только, в отличие от аналога земного, доминировал абсолютно белый цвет. Лишь кончики листьев-трубочек и прожилки на стеблях были черными с серебристой «искрой». Казалось, что растение покрыто пеплом и пылью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});