Небесный странник - Алибек Бектурганов

трудом и далеко не сразу, но для меня стала открываться картина того, что творили два фехтовальщика сражаясь посреди барханов. Постепенно мне удалось разглядеть хотя бы примерные стойки и выпады обоих противников. А когда, наконец, это осознал, то ненадолго словил ступор.

«Это бой насмерть или турнир по фехтованию? Да, огромная скорость движений, да, чудовищная, просто невозможная скорость реакции противников… Но всё это как-то не то, что я себе представлял», — промелькнула мысль в голове. «Что-то тут не так… Я что-то упускаю».

И это действительно было так. Стоило мне чуть-чуть больше сосредоточиться на происходящем и пришло понимание, что сражение на световых мечах было всего лишь внешним и возможно даже самым незначительным слоем происходящей схватки.

В Силе творилась буря! По-другому происходящее было не назвать. Чудовищное сплетение ярости, злобы, азарта и предвкушения, сдобренное огромным желанием повергнуть противника, растоптать его, сломить сначала его волю, а потом и жалкую плоть — всё это буквально выбрасывал в пространство ситх. Одновременно с этим, в забраке ощущались стальные барьеры воли, которые надежно держали в узде весь этот коктейль превращая его эмоции в оружие. То самое оружие, которое дарила Тёмная Сторона Силы. Его непрерывное давление было направленно на джедая, внося хаос в его выверенные действия. Другими словами, забрак изливал из себя это давление на Джинна. Самое удивительное, что делал он это, полностью контролируя себя и при этом не превращаясь из просто злобной поганки в безумное животное.

Квай–Гон же со своей стороны демонстрировал спокойствие, достойное вековых скал, которым глубоко плевать на обрушившийся на них шквал непогоды. Разум джедая как будто укрыл тот самый ледяной панцирь, отсекая его от внешнего мира и позволяя ему отдать тело на волю рефлексов, а разум на противостояние напору Темной Стороны, которую так щедро изливал Мол.

Довольно быстро я понял, что их танец… Да, именно танец, ибо боем это противостояние уже было не назвать. Так вот, сражение-танец было очень необычным. В нём оппоненты будто говорили на языке мечей, показывали свое отношение к миру и друг другу, пытались сломить и стереть то, что не совпадает с их восприятием мира.

Если Мол напоминал взрыв сверхновой, то не уступающий ему Джинн был полной противоположностью — покой ледяных глыб, спокойствие и какое-то отрешение, вот что демонстрировал джедай. И нет, это было не безразличие дроидов, а скорее так себя должна чувствовать ледяная планета, под толщей льда которой огромный находится океан полный жизни. И некоторое время мне казалось, что вся эта защита, весь этот панцирь, надежно принимал удары Тёмной Стороны, которые с него будто соскальзывали, не причиняя вреда. Но, к моему огромному сожалению, это было не так.

С каждым мгновением боя давление, что оказывал ситх — нарастало. С каждой секундой Забрак всё больше и больше распалял себя, сжигая свой разум в безумной попытке достать и уничтожить Квай-Гона. При этом, балансируя на грани обморока, он каким то ли чудом, то ли навыком не сваливался в боевое безумие.

Многим позже, вспоминая и прокручивая этот бой в голове, я понял, что видел практически академическое противостояние Атару и Джуйо⁵, с незначительным добавлением элементов других стилей. Для меня вообще было шоком узнать, что, по сути, фехтование джедаев и ситхов было идентичным в своей базе. А вот дальше базы были уже личные предпочтения и опыт, ну и, конечно, применение техник Силы. В том сражении оба противника использовали базовое ускорение и укрепление тела.

От разглядывания росчерков красного и зелёного цвета меня отвлёк второй поединок, вернее его эмоции. Там ситуация была куда как печальней для поборников Света. Шаак Ти прямо фонила в Силе нарастающим удивлением, которое быстро переросло в сосредоточенное состояние мастера Джинна. Её противницу, чернокожую Матукай, и вовсе было не ощутить. В Силе та была похожа на неодолимую каменную глыбу, в толще которой было одно — монолит. Их скорости были значительно выше скоростей, что демонстрировали Джинн и Мол. Разобрать его рисунок было трудно, но я уловил, что мастер Ти пока огребает жёстких люлей. И это было очень и очень плохо!

Разница же в скоростях схваток была вызвана, как я слышал, когда мы улетали, желанием Квай-Гона захватить Мола живым.

Проигрышную ситуацию для красавицы тогруты ненадолго спас Оби-Ван, который вначале решил помочь своему мастеру, но, быстро получив какие-то наставления, сорвался на помощь Шаак Ти. С богатырским воплем, в высоком прыжке, этот тампон от ДДГ (шутка про знаменитые женские гигиенические изделия o. b.) обрушил сокрушительный удар на чернокожую воительницу. И-и-и… словно ядро полетел дальше, собирая собой кучи песка и пыли.

— М-да, — протянул разочарованно. — Как-то иначе я представлял его навыки.

Наверное, сама Великая сжалилась над моими чувствами, раз из-за спины раздался ликующий вопль брата:

— Нашёл! — с этими словами, он всучил мне в руки матюгальник, которым я не преминул воспользоваться.

— Кхе-Кхе, — предварительно прочистив горло, начал вещать увлеченной публике. — Господа и дамы рукомашцы и ногодрыжцы! Предлагаю прервать вашу крутую во всех смыслах, но уже становящуюся назойливой дискотеку. Я связался с Джаббой и мандолорцами. В скором времени тут будет гвардия хатта и много очень-очень сердитых мандо. Если вы не горите желанием испытать на себе все прелести гостеприимных подземелий замка Джаббы, настоятельно рекомендую — опустите оружие и-и-и расходимся господа и дамы!

Ненадолго все противники замерли, обдумывая мои слова, а затем джедаи начали медленно отступать к летающей на высоте десяти метров над песком яхте. По пути мастера-джедаи подняли и отряхнули от песка тушку Кеноби. Противники не торопились их преследовать, внимательно наблюдая за действиями приверженцев Светлой Стороны Силы, которые, посверлив недобрым взглядом ситха и матукай, по одному запрыгнули в гостеприимно распахнутый ангар яхты.

Именно в этот момент я встретился глазами с Молом. Забрак выключил свою красную палку-убивалку и демонстративно, привлекая моё внимание, вначале тыкнул в меня указательным пальцем свободной руки, а затем провёл большим себе по горлу. Намёк был предельно понятен. Наверно именно поэтому я тоже не растерялся: вначале показал ему язык, а затем добавил отставленные средние пальцы на обеих руках.

Последнее, что я услышал перед тем, как аппарель поднялась и отсекла нас от атмосферы Татуина