Чужая в чужом море - Александр Розов

— Человек унаследовал от разных линий предков способность рожать или раньше, что удобно на суше, или позже, что удобно в воде? – предположила она.

Доктор Рохо удовлетворенно кивнул.

— Да. Причем для длинного срока норма — один ребенок, как у водных хищников, а для короткого – два — четыре, как у сухопутных. Теперь – внимание: у шимпанзе частота рождения близнецов в несколько раз выше, чем у человека, причем за счет частоты не однояйцевых, генетически–идентичных близнецов, а за счет разнояйцевых. У них не просто разный комплект генов, но зачастую, даже разные биологические отцы. Это не просто так, это явный механизм расширения генетического разнообразия прайда.

— Хорошо, что вас не слышат местные ребята, — заметила Жанна, — не думаю, что такое, сравнение с шимпанзе им бы очень понравилось.

— И зря не думаете, — с улыбкой ответил Рохо, — В учебнике прикладной биологии у нас через строчку человек сравнивается с шимпанзе и с бонобо. Это никого не обижает. А теперь приготовьтесь к действительно шокирующей информации. Доктор Фоиана Пио, которая сейчас досиживает свой срок в Муспелле…

— Так этот доктор — женщина!? – удивилась канадка.

— Да, и довольно симпатичная на мой вкус. Но совершенно без тормозов. Из–за этого и села. Фои приехала на Элаусестере, когда здешние девушки устроили первый бэби–бум, родильный марафон и застала самое начало. Я с группой других военврачей–волонтеров приехал немного позже, и работал здесь три месяца… Об этом не принято говорить, но почти 10 процентов погибли. Я имею в виду этих дамочек. Детей мы вообще не считали. Выжил — хорошо, не выжил — ну и… Как на войне. Или даже страшнее. Я работал на двух серьезных заварухах, но нигде мне не было так больно и страшно, как здесь…

— Но, черт возьми, почему это не запретили!!! – перебила она.

— Потому, — ответил док Рохо, — что Фои придумала тест, калибровку дозы стимулятора и метод нехимической инициации родов на 30 – 32 неделе. Если у вас плюсовой тест и вы получите дозу «normal», то будет 4 — 6 близнецов, и вы родите их 7–месячными, причем риск и травматичность окажутся ниже, чем при обычном процессе, принятом в западных странах… Хотя, несколько выше, чем при обычном процессе, принятом здесь, у нас.

Жанна сделала еще дюжину коротких записей и протянула вверх руку, как школьница.

— Док Рохо, я не поняла про риски, про западные, страны, про тест…

— Так, — сказал он, — по порядку. Медикализованные роды в положении «на спине», как и многие другие нефизиологичные и психически травмирующие методы, принятые в т.н. «западных» странах, у нас не практикуются. В итоге, у нас более благоприятная общая ситуация. Это раз. Далее. Плюсовой тест Пио — это врожденная предрасположенность к поли–фертильному процессу. Она есть у достаточно многих. Это два. И последнее: для поли–фертильного процесса, нормой являются 30, а не 40 недель. Если роды четверни проходят в таком режиме, то все просто отлично. При большем количестве близнецов, вероятность проблем существенно возрастает. При дозе «high», когда гиперстимуляция приводит к числу близнецов более шести, риск становится медицински недопустимым. Однако, запретить человеку делать с собой такие фокусы – нельзя, как нельзя запретить жрать пиво квартами или охотиться на акул с вашей боевой пилочкой для ногтей.

— Oh! Fuck! – возмутилась канадка, — и вы тоже привязались к этой несчастной пилочке!

— Это я к слову, — утешил ее доктор, — Подведем промежуточный итог: после уточнения калибровки, многие женщины получат возможность сравнительно быстро, комфортно, безопасно и изящно обзаводится четырья младенцами сразу, причем от двух или трех различных отцов. Я думаю, лет через 5 это войдет в моду и, по–моему, это здорово.

— Знаете, — возразила она, — может быть, биологически это и хорошо, но психологически, скрывать потом от мужа и от самих детей, что…

— Я забыл добавить, — перебил Рохо, — Мой вывод не распространяется на территории с дегенеративными гендерными обычаями, вроде исламских или европейских стран.

— Вы сказали «дегенеративными»? – переспросила канадка.

Доктор Рохо улыбнулся и слегка повел плечами.

— Ну, да. У нас в социологии используют этот термин. Он хорошо отражает суть дела.

— Так, — вздохнула она, — Европейские обычаи вы находите дегенеративными, а оргии с зелеными черепахами вы, видимо, считаете идеалом отношений между полами.

— Давайте танцевать от двери, — предложил он, — Начнем с того, что модели гендерных отношений условно делятся на палеолитические, мезолитические и неолитические.

— И еще современные, — добавила Жанна, — вы про них как–то забыли.

— Если вы о западной гендерной модели, то она неолитическая, — ответил Рохо, — она, по сути, та же, что 5 — 6 тысяч лет назад. Женщина — это средство товарного производства. Она в этом качестве приватизируется конкретным мужчиной – главой домохозяйства, и реализует репродуктивную функцию в его интересах: продвигает его гены в следующее поколение. Отсюда – правовой или моральный запрет на внебрачные связи женщин.

— Буржуазный брак – форма узаконенной торговли женским телом, — вставил кэп Рэббит, наливая всем очередную порцию горячего кофе.

— Стоп! – возразила канадка, — Возможно, это было в позапрошлом веке, но сейчас очень многие в цивилизованных странах строят отношения совершенно иначе!

— Да, — согласился Рохо, — Государство, как неолитическая форма социального устройства, понемногу разрушается, и уже не может надежно защитить право собственности хозяина на женщин. Но европейской моделью называется именно то, что процитировал кэп Тоби из Энгельса. Мда. Коммунистическая аура этих атоллов как–то влияет на мысли.

— По Энгельсу, — снова встрял капитан, — государство не умеет регулировать отношения постиндустриального производства, поэтому оно теряет контроль над гендерной сферой, после чего разрушается. Власть оффи держится на том, что они предписывают обществу законы биологической репродукции. Типа, они управляют селекцией людей. Кому хотят — дают размножаться, кому не хотят — не дают. Кого–то убивают, чтобы он не размножился. Устраивают войну и убивают десяток миллионов активной молодежи. Типа, борются за сохранение государств на планете. За доминирование своего клана.

— Интересно, — добавил Рохо, — что оффи не осознают собственных мотивов для ведения мировых войн. Это работает квази–биологическая программа устранения более молодых репродуктивных конкурентов. На осознанном уровне придумывается социальный миф. Планетарная миссия, национальная идея или еще что–нибудь невротическое.

Жанна энергично тряхнула головой и сделала глоток из своей кружки.

— Куда–то мы далеко ушли, дорогие мыслители. Нельзя ли вернуться к началу? К трем моделям. Про неолитическую – рассказали, а что с остальными двумя?

— Мезолитическая модель, — сказал доктор, — Это когда домохозяйство регулируется не автократией патриарха, а контрактом между всеми участниками. Каждый что–то принес или что–то сделал, в хозяйстве получился доход, и его использовали в общих интересах, как заранее договорено. В такой системе нет смысла выяснять, кто чей биологический отец, т.к. это не влияет на собственность и ее распределение. Ребенок, рожденный в домохозяйстве, относится к домохозяйству, а не к какому–либо конкретному мужчине.

— То есть, эта женщина – общая для всех мужчин в доме? – спросила канадка.

— Нет. Она просто женщина в доме. Выражаясь языком американских адвокатов, ее тело не рассматривается, как общая собственность. Как правило, она более–менее регулярно занимается сексом с кем–то из мужчин, живущих с ней под одной крышей. Это удобно и естественно. Но она может заняться тем же самым где–то еще, с кем–то другим.

— А если она решит уйти в другой дом – чьи тогда дети?

— Это по–любому ее дети, — ответил кэп Тоби, — Но, если у детей есть свое мнение, то они могут остаться в старом доме. В спорных случаях решает суд — а как иначе?

— Значит, имущественные вопросы регулируются, а в сексе полный промискуитет. Так?

— Не совсем, — возразил Рохо, — я уже говорил, что человеку удобнее заниматься сексом с тем партнером, с которым он живет под одной крышей. Так само получается. А связи на стороне… Ну, где их нет? Просто в таком обществе нет необходимости их скрывать.

— ОК, — резюмировала Жанна, — Осталось разобраться с палеолитом.

Доктор Рохо Неи улыбнулся.

— С палеолитом совсем просто. Уберите из мезолита свой дом, личные доходы и любые постоянные связи типа владения между конкретными людьми и конкретными вещами. Для полноты картины, организуйте жизнь так, чтобы для каждого человека постоянно менялось место деятельности и род работы. Равномерно распределите экономическую ответственность за потомство между всеми жителями. Это и будет палеолит. Здесь ни один материально–культурный фактор не влияет на сексуальный выбор. Играют роль только биологические предпочтения, проверенные в условиях дикой природы.