Курс чудес - Кеннет Уопник

II. Дар лилий

1. Взгляни на побрякушки, коими украшают или прикрывают тело или используют ему на потребу. Узри все бесполезные поделки, придуманные как утеха для телесных глаз. Подумай, чего только ни сделано для услады плоти, и осознай, что цель у этого всего — одна: сделать приятным глазу ненавистное тебе, воспользуешься ли ты столь ненавистным тебе предметом, чтобы завлечь своего брата и стать приятным его очам телесным? Узнай же, что ты даришь брату ни что иное, как венец терновый, в нем таковой не узнавая, а собственную интерпретацию ценности такого дара стремишься оправдать братским приятием его. Но этот дар по–прежнему провозглашает никчемность брата в твоих глазах, равно как и его приятие дара и наслаждение им гласят, что он не видит ценности в самом себе.

2. Дары не дарятся телами, если они воистину подарены и приняты. Тела не в состоянии ни дать, ни получить, ни предложить чего–либо другому, ни принять что–либо от него. Лишь разум в состоянии оценивать, и только он решает, что получить и что отдать. А каждый, предлагаемый им дар, зависит от того, чего желает разум .Он тщательно украсит выбранный им дом, готовя его к приятию желаемых даров, даря их всем, кто в его дом войдет или потянется к нему. И там они обмениваются дарами, дарят и получают то, что разум каждого считает себя достойным.

3. Каждый подарок — это оценка дарующего и принимающего дар. Выбрав свой дом, каждый в нем видит алтарь самому себе. И каждый стремится завлечь приверженцев того, что он возложил на свой алтарь, стараясь сделать тот алтарь достойным их преданности. И каждый водрузил свой свет над алтарем, чтобы пришельцы видели возложенное на нем и принимали это как свое собственное. Здесь и заключена цена, которой ты оценишь себя и брата. И здесь — твой дар обоим, твое суждение о том, кто есть Сын Божий. Не забывай, что этот дар ты предлагаешь своему спасителю. Предложишь ему тернии — и ты распят. Подаришь лилии — и ты свободен.

4. Мне так необходимы лилии, ведь Сын Господень не простил меня. Могу ли я дарить ему прощение, когда он предлагает мне шипы? Ибо дарящий тернии другому — всё еще против меня, а кто же целен без него? Стань ему другом ради меня, дабы я был прощен, а ты бы видел целокупным Сына Божьего. Но прежде погляди, какой подарок для меня ты поместил на алтаре в выбранном доме. Увидишь тернии, мерцающие остриями в кроваво–красном свете, ты выбрал своим домом тело, отрекся от меня. Но тернии исчезли. И ныне, пристальнее в них вглядевшись, ты разглядишь алтарь.

5. Ты всё еще глядишь глазами плоти, а в их диапазоне — только тернии. Но ты просил и получил иное зрение. Все, принявшие цель Святого Духа как свою, разделят и Его видение. А то, что Ему позволяет видеть Свою цель, сияющей от каждого алтаря, теперь — твое, равно как и Его. Святой Дух не видит странников: только любимых и любящих друзей. Не видит Он и терний, только — лилии, переливающиеся нежным светом покоя, заполонившего всё, на что Он смотрит и что любит.

6. В эту святую Пасху взгляни на брата по–иному. Ведь ты меня простил. Однако я не могу воспользоваться даром твоих лилий, покуда ты не видишь их. Тебе же не воспользоваться моим даром, не поделившись им. Владение Святого Духа — не праздный дар и не игрушка, которую, всласть наигравшись, можно отложить. Слушай внимательно и не считай, будто это всего лишь сон, мысль беззаботная, потеха, безделица, к которой время от времени ты возвращаешься и оставляешь, наигравшись всласть. Ведь если ты воспримешь Его видение подобным образом, таким оно и будет для тебя.

7. С нынешним видением твой взгляд способен выйти из сферы иллюзий. Тебе дано не замечать ни странников, ни терний, ни препятствий на пути покоя. Страх перед Богом ныне для тебя ничто. Разве страшны иллюзии тому, кто знает: его спаситель стоит подле него? С ним твое видение стало великой силой в упразднении иллюзий, которой мог одарить лишь Сам Господь. Ведь всё, чем наделил Господь Святого Духа, ты получил. Именно на тебя надеется Сын Божий в своем спасении. Ведь ты просил и получил могущество увидеть это последнее препятствие и не узреть ни терний, ни гвоздей, чтобы с их помощью распинать Сына Господня, венчая его короной царя смерти.

8. Дом, избранный тобою, — по ту сторону завесы. Он тщательно приготовлен к твоему приходу. Его ты не увидишь глазами тела. Но всё, что тебе нужно, у тебя есть. Твой дом к тебе взывает с самого начала времени, и ты не мог не слышать вовсе этот зов. Ты слышал, но не знал ни как, ни где его искать. Теперь ты знаешь. Знание покоится в тебе, готовое предстать из–за завесы, освобожденное от страха, заслонявшего его. В любви нет страха. Песнь Пасхи — напев счастливый о том, что не был Божий Сын распят. Так возведем же очи с верою, без страха. Страх более не появится, ведь наше видение свободно от иллюзий и в нем — дорога к открытой двери в Рай, в обитель, разделяемую нами в тишине, где мы живем в любви и доброте все вместе как один.

9. Разве ты не желаешь, чтобы твой брат святой повел тебя туда? Его невинность осветит твой путь, даруя свой путеводный свет и несомненную защиту, сияя со святого алтаря внутри него, куда ты лилии прощенья возложил. Позволь ему тебя избавить от иллюзий, узри своего брата новым видением, способным видеть только лилии и приносящим радость. Мы преступаем завесу страха, друг другу освещая путь. Святость, ведущая нас, внутри нас, как и наш дом. Так мы найдем всё предначертанное Тем, Кто нас ведет.

10. Таков путь к Раю и пасхальному покою, где мы соединимся, радостно сознавая, что Божий Сын восстал из прошлого и пробудился к настоящему. Теперь свободен он, не ограничен в общении со всем, что есть внутри него. И ныне лилии его невинности не тронуты виной и полностью защищены от леденящего озноба страха и увядания, подобных разрушениям, сопутствующим греху. Твой дар спас Сына Божьего от терний и гвоздей, а его сильная рука ныне свободна, чтобы вести тебя в сохранности через них и за них. Иди с ним в радости; твой избавитель от иллюзий пришел, чтобы приветствовать тебя, вести тебя домой с собою вместе.

11. Здесь твой спаситель и твой друг, освобожденный от распятия твоим видением; он поведет тебя туда, где он желает быть. Он не покинет тебя, не оставит своего освободителя страдать. И с радостью ты и твой брат пойдете вместе путем невинности и запоете, завидев Райские врата и узнавая дом, зовущий вас. Так подари же брату с радостью и силу, и свободу, чтобы вести тебя туда. Приди к его святому алтарю, где сила и свобода ждут, чтобы отдать и получить яркое осознание, ведущее тебя домой. В тебе светильник зажжен для брата. Руками, отдающими ему светильник, ты должен быть ведом, минуя страх, к любви.

III. Грех как приспособление

1. Вера в грех есть приспособление. Приспособление — это изменение, переориентация восприятия или же вера в то, что бывшее истинным обращено в нечто совсем иное. Следовательно, любая адаптация есть искажение, нуждающееся — в своем противостоянии реальности — в разного рода защитных механизмах. Знанию же не нужно приспосабливаться, напротив, знание утрачено в любом смещении или перемене. Смещение и перемена в мгновенье ока низводят знание до простого восприятия, т.е. такого видения, в котором определенность вытеснена сомнениями. К подобному ущербному состоянию действительно необходимо приспосабливаться, поскольку это неестественное состояние. Разве кому–то нужно приспосабливаться к истине, которая взывает только к пониманию его же сущности?

2. Приспособление любого рода — от эго. Это навязчивая идея эго, будто все взаимоотношения зависят от их приспособляемости, чтобы стать тем, чем эго им желает быть. Прямые отношения, без помех, всегда считаются опасными. Эго — самим собой назначенный посредник во всех взаимоотношениях: оно их подгоняет к собственной модели и вклинивает между теми, кому суждено встретиться, дабы держать их врозь, предотвращая их союз. Именно это предумышленное вторжение так затрудняет для тебя признание твоих святых взаимоотношений такими, какие они есть.

3. Святые в истину не вмешиваются. Она их не страшит, ведь в истине они узнают свою святость и радуются ей. Они глядят на истину в упор и не пытаются к ней приспособиться или же приспособить ее к себе. Вот так, заранее не решая, где ей быть, они увидят ее в самих себе. Их поиск — просто заданный вопрос, увиденное служит им ответом. Сначала ты создаешь свой мир, затем уж приспосабливаешь себя к нему, а его к себе. И в твоем восприятии, создавшем вас обоих, нет между вами разницы.

4. Всё еще ждет ответа простой вопрос. Нравится ли тебе тобой содеянное: мир нападений и убийств, через который ты продираешься с трудом, преследуемый опасностями, испуганный и одинокий, в надежде, что смерть немного подождет, прежде, чем завладеть тобой сполна, прежде, чем ты исчезнешь? Всё это ты придумал сам. Это — картина твоего представления о себе. Убийца всегда дрожит от страха, ведь те, кто убивают, боятся смерти. Всё это — лишь устрашающие мысли тех, кто приспосабливается к миру, ставшему страшным в силу их приспособлений. Печальные внутри, они глядят печально на всё вокруг, повсюду видя одну печаль.