Психология конфликта - Наталья Гришина

Рудестам (1990, с. 159–160) приводит пример диалога по методике «двух стульев»: женщина стремилась к интимным отношениям с мужчиной, но как только их отношения действительно стали многообещающими, она сразу же их прервала.

...

Защищающийся. Я очень одинока, мне так хочется, чтобы меня кто-нибудь ждал дома.

Нападающий. У тебя есть дети, этого достаточно для тебя.

Защищающийся. Мне хорошо днем, пока я занята делом, и хорошо ночью, когда я очень устаю, но…

Нападающий. Не будь ребенком. Ты должна стать более независимой.

Защищающийся. Но я не хочу быть независимой! Я хочу иметь рядом мужчину, который бы заботился обо мне и принимал решения за меня, и…

Нападающий. Решение, ха! Где ты видела таких мужчин? Разве они могут принимать решения? Они все слабаки – ты кончишь свои дни, ухаживая за ними!

Защищающийся. Но я хочу! Пауль был прекрасен, он брал ответственность на себя, и проблемы становились такими простыми… я любила его, пока…

Нападающий. Да, пока! Пока ты не добилась того, что он не мог и шагу ступить без тебя. В тебе нет ничего хорошего для мужчин.

Защищающийся. Но я хочу, чтобы было! Я ненавижу себя, когда веду себя с мужчинами подобным образом. Я ненавижу себя, когда не могу уделить им время.

Нападающий. Забудь их, детка; оставь их в покое. С ними со всеми что-то не так.

Приведенный пример – не частная иллюстрация. Принцип инициирования, организации внутреннего диалога человека является одним из основных в гештальт-терапии, которая в целом диалогична, то есть ориентирована на диалог человека с самим собой. Одним из примеров этого является сама автобиографическая работа Ф. Перлса «Внутри и вне помойного ведра», где он – автор – периодически вступает в диалог с самим собой, в котором части его «Я» спорят друг с другом, наступают друг на друга, критикуют и защищают автора, который, в свою очередь, наблюдает за ними, прислушивается к ним, прекращает их полемику и т. д. Это стремление слышать «внутренний голос» или, точнее, «внутренние голоса», характерно для гештальт-терапии, являющейся одним из ведущих направлений современной гуманистической психологии.

Экзистенциальная психотерапия. Экзистенциальное направление в психологии и психотерапии не имеет столь явно очерченных границ, как ранее упоминавшиеся подходы. Под определение, приводимое в учебнике К. Холла и Г. Линдсея (1997, с. 310), – «Экзистенциальную психологию можно определить как эмпирическую науку о человеческом существовании, использующую метод феноменологического анализа» – подпадают многие современные направления психотерапевтической работы. На этом основании авторы «Психотерапевтической энциклопедии» полагают, что экзистенциальная психотерапия – это «собирательное понятие для обозначения психотерапевтических подходов, в которых делается упор на „свободную волю“, свободное развитие личности, осознавание ответственности человека за формирование собственного внутреннего мира и выбор жизненного пути» (1998, с. 690–691). Действительно, если считать, что экзистенциальные направления изучают проблемы существования человека и фокусируются при этом на «свободном субъекте», то тогда едва ли не все направления современной гуманистической психологии следует считать экзистенциальными. Так, впрочем, и происходит: например, гештальт-терапия часто считает себя экзистенциальным подходом, а вся гуманистическая психология нередко вообще обозначается как экзистенциально-гуманистическая. Однако, когда речь идет о персоналиях, картина становится более определенной. Далеко не все гуманистические психологи объявляются экзистенциалистами, но практически неизменно в качестве таковых называются имена Л. Бинсвангера, В. Франкла и Р. Мэя, к которым обязательно надо добавить Дж. Бюдженталя и И. Ялома. Проблема дифференциации в общем гуманистическом движении в психологии давно уже является предметом дискуссий, в том числе и вокруг того, «сколько» гуманистических психологии существует. Интересный анализ, выполненный Д. Леонтьевым, выделяет ряд критериев, отличающих экзистенциальное направление в рамках гуманистической психологии от того ее направления, которое условно может быть обозначено как «личностно-центрированный подход» (Леонтьев, 1997). Эта и другие работы, на наш взгляд, не оставляют сомнений в правомерности выделения самостоятельного направления экзистенциальной психологии и экзистенциальной психотерапии. Другое дело, что в известном смысле вся современная психология, особенно в ее практическом выражении, имеет, так сказать, «экзистенциальное измерение», «экзистенциальный вектор», учитывающий самые сущностные стороны человеческого существования.

Дальнейшее наше изложение относится к экзистенциальному направлению в практической психологической помощи человеку в ее узком самостоятельном значении. Своеобразие экзистенциальной психологии и психотерапии наиболее явно обнаруживается в феноменологии, на которой она фокусируется. Чтобы продемонстрировать отличие понимания сути базисного конфликта человека в экзистенциальной психологии, выдающийся психотерапевт экзистенциального направления И. Ялом сравнивает его с описанием базисного конфликта в психоанализе. Если в классическом психоанализе основной конфликт человека – это конфликт между подавленными инстинктивными устремлениями, если в неофрейдистской трактовке – это конфликт с интернализованными значимыми взрослыми, то экзистенциальный подход считает, что базисный конфликт человека – это «конфликт, возникающий вследствие столкновения индивидуума с данностями существования» (Yalom, 1980, р. 8). Что такое данности существования? В каком-то смысле задача понимания природы данностей нашего существования не трудна. По Ялому, основным методом этого понимания является личная рефлексия. Ее условия просты: уединение, молчание, время и свобода от повседневных отвлекающих факторов, которыми заполнен обыденный мир каждого из нас. Если мы сможем отойти, отвлечься от повседневности, глубоко погрузиться в размышления о нашей «ситуации» в мире, о нашем существовании, наших ограничениях и возможностях, если мы достигнем при этом самых основ, мы столкнемся с «глубинными структурами», с данностями нашего существования. Этот процесс рефлексии может быть инициирован, «запущен» какими-то событиями, такими, например, как столкновение с чьей-то смертью, или принятие важных необратимых решений, или разрушение некоторых фундаментальных смыслообразующих моделей (схем), в общем, тем, что часто обозначают как «пограничные» ситуации.

Свою знаменитую книгу «Экзистенциальная психотерапия» (1980) И. Ялом посвящает рассмотрению четырех данностей, четырех первичных проблем человеческого существования – смерть, свобода, изоляция и бессмысленность. Именно столкновение человека с этими проблемами и порождает экзистенциальный конфликт.

Проблема смерти, возможно, наиболее очевидная из всех названных, соотносится с ключевым экзистенциальным конфликтом между осознанием неизбежности смерти и желанием продолжать быть.

Другая первичная проблема человеческого существования – это проблема свободы. Обычно свобода рассматривается как очевидно позитивный концепт, то, за что борются и о чем мечтают. В экзистенциальном смысле свобода есть отсутствие внешней структуры. В противоположность обыденному опыту экзистенциалисты считают, что человеческие существа не входят в хорошо структурированный универсум со свойственной ему схемой строения (и не покидают его)....

Серьезные проблемы жизни, однако, никогда полностью не разрешаются. Если кажется, что они разрешены, этоявный знак, что что-то упущено. Значение и цель проблемы состоят не в ее разрешении, а в нашей постоянной работе над ней.

К.Юнг

Скорее индивид является автором, ответственным за свои собственный мир, способ жизни, выбор и действия. Свобода в этом смысле означает, что нет никакой основы, нет никакой почвы; и мы оказываемся в ситуации противоречия между нашим желанием основы и структуры и нашим столкновением с отсутствием этой основы.

Третья первичная проблема – это экзистенциальная изоляция, означающая не межличностное одиночество или внутриличностное отчуждение от частей своего «Я», но фундаментальную изоляцию от других существ и от этого мира. Независимо от того, насколько тесно, близко мы связаны с окружающими, всегда остается последнее, непреодолимое расстояние, и мы в одиночестве начинаем наше существование в этом мире и в одиночестве его заканчиваем. Экзистенциальный конфликт – это напряжение между нашим осознанием своей абсолютной изолированности и нашим желанием контакта, защиты, нашим желанием быть частью большого мира.