На свои круги (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

Орвил промолчал на его вопросы, и Эрвин продолжил:

- Знаешь, откуда у меня этот шрам?- Дёрнул головой, подставляя под взгляд барона свою правую щеку.- Я участвовал в судебном поединке, был заместителем вдовы, ткачихи из цеха ткачей в Виланде... Там я работал помощником кузнеца, и там я научился ковать подковы и подковывать лошадей... Но разговор не об этом...- Тряхнул головой, словно прогонял прошлое.- Я про другое... Это был суд против ростовщика, он хотел отобрать у неё лавку и мастерскую. Это был богатый человек, а она была просто вдова с двумя сыновьями-малолетками. Её некому было защищать, и он хотел лишить её всего за долги её мужа... И он сделал всё, чтобы выиграть её... Он нашёл свидетелей, нанял хорошего заместителя, мечника от Бога, мастера. Представляю, каких денег он ему стоил!- Эрвин усмехнулся.- Он просто поставил цель – разорить эту вдову и вышвырнуть её на улицу... И это был всего лишь городской выскочка... просто ростовщик... Понимаешь, о чём я?- Сделал паузу.- А мы затеваем борьбу с графом... Тут титул, тут богатства, тут другие деньги и интересы, тут положение куда серьёзнее... Да и, если всё будет по-нашему, ему за самозванство, за покушение на мою жизнь, за эти подлоги, будет грозить смерть. Понимаешь? Он будет бороться до последнего... Он привлечёт нужных людей, связи, деньги...

Это серьёзно, Орвил, это очень серьёзно... Тут не обойдёшься нанятым заместителем и поединком... А вдруг он пошлёт наёмных убийц? Вдруг он решится убить тебя или меня? Я этого боюсь! Понимаешь? Тебя не спасут ни эти стены, ни твой титул... Это будет скандальное дело! Поднимется шумиха, это будет пожар на всё королевство. Ладно – я, в его центре будешь и ты. Тебе это зачем? Для чего?

Орвил думал над его словами. Он прав, он, как всегда, прав.

- Если я не сделаю этого, если я не смогу помочь тебе, если я просто отмахнусь от тебя, дам тебе обещанные доспехи и коня, и укажу на дверь, разве, это будет правильнее? А как же правда? Где справедливость?- Усмехнулся.- Моя кормилица сказала как-то, у Бога нет рук, зато он наделил руками людей... Мы, люди, должны делать руками то, что хочет от нас Бог... Я не прощу себя до конца своих дней, если просто промолчу на это, если нечего не сделаю. Я буду бороться...

- За меня?- перебил его Эрвин.

- Может быть, сам Создатель толкнул тебя мне навстречу, ты попал ко мне в плен не случайно...

- Ага,- Эрвин кивнул, снова перебивая,- и конь мой поэтому поскользнулся, и я в овраг провалился, чтобы потом ты достал меня за шиворот, так?

- Может быть! Может быть, и так!

- Скажи ещё, это судьба!

- Конечно! А как же иначе?

Эрвин поджал губы и отвернулся, потом прошептал:

- Ты рискуешь своей жизнью и положением. Ты сам-то барон здесь без году неделя. Поддержит ли тебя на этом пути твой сеньор? Не отречётся ли он от тебя?

- Граф Мард?

- Конечно! Пожалеет, что отдал тебе эти земли и титул, что признал тебя наследником твоего деда, тебя, такого скандального и неугомонного...

На эти слова Орвил усмехнулся и добавил:

- Ну вот и посмотрим, кто чего стоит.

Снова стало тихо. Потом негромко заговорил Орвил:

- Я и не знаю, как мне к тебе относиться... Теперь... Как обращаться? На «вы»? Милорд?- Усмехнулся вдруг.

На эту усмешку Эрвин улыбнулся коротко и протянул раскрытую ладонь, предлагая рукопожатие, как равному, как другу. Орвил немного замешкался, а потом принял его, сжал руку бывшего оруженосца своего отца. А Эрвин почувствовал, как с этим рукопожатием мир вокруг него словно качнулся и передвинулся на другой круг вращения. Прежним он уже не будет, и завтра станет не таким, как было вчера.

Глава 30

Ания, поддерживая ребёнка за руки, медленно вела его по мягкому ковру детской комнаты. Няня ушла обедать на кухню, и баронесса, как обычно, это время проводила всегда с ребёнком одна. Ей нравилось быть с ним один на один, она могла не бояться говорить с ним, о чём хотела, рассказывать маленькому Артину о его настоящем отце, думать и мечтать вслух, пока никто не слышит её. И хотя ребёнок ещё не понимал её слов, ей всё равно хотелось, чтобы он знал о своём отце, знал всё самое хорошее и дорожил им.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда он вырастет и станет сам всё понимать, она обязательно расскажет ему о нём ещё раз, ведь он должен знать, что его отец не этот жестокий и деспотичный человек, что находится рядом и считается его отцом. Его настоящий отец далеко и служит другим идеалам, и воюет на другой стороне, он молод и благороден, и он тоже барон.

Может быть, когда-нибудь настанет время, и Ания даже сможет познакомить отца с сыном, ведь и Орвил не знает о существовании сына. Она так и не сказала ему о ребёнке, когда была возможность. Так получилось. Скоро будет год, как они виделись в последний раз. Это было тогда, на дороге в Берд, он ещё звал её с собой, в Арвин, обещал охранять и защищать от всех. Но Ания отказалась и вернулась домой к сыну, в Дарнт.

Сейчас, по прошествии года с той встречи и их разговора, она бы приняла предложение и уехала бы куда угодно, если бы её сынок был с ней. Она бы бросила этот Дарнт, бросила бы старого барона, и уехала бы за Орвилом туда, куда бы он её увёз. Только бы маленький Артин был с ней. Она никогда не оставила бы его барону Элвуду.

Конечно, рождение сына – долгожданного наследника – немного остепенило старого мужа. Он стал менее настойчиво требовать от Ании исполнения обязанностей жены, приходил к ней в спальню редко, бывало даже ни разу за месяц, чему она радовалась с облегчением. Она же по-прежнему хранила в памяти ту единственную ночь в Берде, проведённую в «Пропавшей подкове», хотя за эти прошедшие два года и вскрылись новые обстоятельства...

Появился человек, который всё знал и видел её с любимым мужчиной вместе, тот, кто знал тайну рождения этого ребёнка... Это был Эрвин. Таинственный Эрвин, неизвестно откуда появившийся и неизвестно куда пропавший.

После того осеннего похода на графа Мард, он не вернулся с бароном Элвудом, его не убили, он просто пропал, и никто не говорил, куда. Позже Аллен-оруженосец по секрету сказал ей, что бывший слуга попал в плен, и за него даже просили символический выкуп, не такой уж и огромный, скромную сумму денег. Но барон отказался выкупать его из плена, поэтому, где он сейчас и что с ним, никто не знает.

Это всё барон Элвуд и его жадность. Он мог бы давно уже отпустить его на все четыре стороны, не требовать от него какого-то служения при том, что он отказался от любых клятв, не угрожать бесчестьем этой старой баронессе, что помогла Эрвину с конём и доспехами. Но он настаивал, ему так нравилось издеваться над теми людьми, что зависели от него...

При мыслях об этом Ания чувствовала, как сами собой стискивались зубы от обиды за этого человека. Как можно было так обращаться с ним? А если там, в плену, его казнили или бросили в тюрьму? Да что хотеть, если барон родного сына вышвырнул на мороз в надежде, что он замёрзнет насмерть.

Это плохой человек, это очень плохой человек, у него нет ничего святого, он никого не любил и не любит, он привык пользоваться людьми. А сейчас он опять собирается на войну и опять благополучно вернётся с неё. Живым и здоровым.

Она видела эти сборы и приготовления, как тогда, осенью, Подтягивались рыцари со своими копьями – небольшими отрядами, в кузне перековывали походных лошадей, перебирали, точили и ремонтировали разное оружие, все возбуждённые и громкие, все, до последнего пажа. Это война. Снова война. Опять барон будет настойчиво искать своего сына, искать, чтобы убить, он не успокоится.

Это такой человек. Он не верит никому, даже, наверное, своему кубку. Ания всё время чувствовала на себе его подозрительный взгляд, он всё ещё винил её в изменах, что-то, верно, крутил в своей безумной голове. Что-то предательское рисовала ему его фантазия. Может быть, он думал и гадал, где смогла она найти возможность, чтобы совершить свою измену, чтобы опорочить честное имя своего супруга?