Брат Посвященный - Шон Рассел

Нисима глотнула чая и начала вертеть в руках чашку — так делал князь Сёнто, когда впадал в задумчивость.

— Я не знаю, что там говорят, Кицу-сум. Генерал, о котором идет речь, проявил свой интерес, а я повела себя менее холодно, чем, пожалуй, должна держаться молодая особа моего положения.

Кицура пожала плечами.

— Нельзя же отшивать всех знакомых только потому, что они не годятся в мужья. В конце концов, не каждая из нас занята поисками супруга, как ты заметила. — Она указала на себя и улыбнулась. — Разумеется, он — самый привлекательный мужчина в империи, ну или по крайней мере самый привлекательный из всех, кого я видела. Как ты думаешь, можно ли ему доверять?

Нисима поставила чашку на стол и, в свою очередь, принялась ворошить угли кочергой.

— Не знаю, Кицура-сум. Тот случай в нашем саду… Конечно, он очень храбр. — Она сунула кочергу в жаровню и подняла глаза на сестру. — Я хотела бы ему доверять.

— И все-таки мне он кажется изрядным авантюристом. Не знаю, насколько далеко у вас зашло дело, но я бы подумала, как близко стоит подпускать такого человека. — Кицура обезоруживающе улыбнулась. — Я бы не пускала его дальше порога своей комнаты темным вечером… и то не часто. Княжна Нисима тихонько рассмеялась.

— Вне всяких сомнений, он — орудие в руках императора, а наш император не слишком-то обрадуется, когда узнает, что княжны Кицура и Нисима скрылись в ночи, как героини старинного романа. — Нисима снова разворошила угли. — Почему вдруг наша жизнь так странно изменилась?

Кицура дотронулась до руки сестры.

— Слово «странно» для нас не подходит. Наши предки жили в пещерах в то время, пока боролись за возврат своих земель. В нас обеих течет кровь древних династий. Сацима провела семь лет в диких лесах не для того, чтобы облагородить свой дух, — она никогда бы не смирилась с потерей трона, а ее дядя очень скоро узнал, что сделал ошибку, оставив ребенка в живых, потому что девочка превратилась в женщину. Какой жертвы потребовала история от Сёнто? Гибели сына в бою. Пожизненного изгнания. Ста лет войны.

Тайное бегство в Сэй — пустяки, детская игра. Ты, Нисима, принадлежишь и к роду Сёнто, и к роду Фанисан. Кто такой этот выскочка Яку, чтобы иметь дерзость приблизиться к наследнице столь великой истории? Если его намерения не отличаются от умыслов обыкновенного пройдохи, то надо пожалеть Яку, а не княжну Нисиму; он не знает, что шутит с огнем.

Род Фанисан отсек свои владения, расчистив дебри, сражаясь с двумя враждующими Домами и бесчисленными ордами дикарей. Неужели мы позабыли об этом? Знает ли Яку Катта, что под одеждой у меня спрятан кинжал и что я умею им пользоваться? Он привык флиртовать с придворными дамами из знатных семей, которые возносятся и угасают по прихоти императора. Ни Омавара, ни Фанисан, ни Сёнто к таким семьям не относятся. То, что мы сейчас делаем, вовсе не странно; странно то, что нам не пришлось сделать этого до сих пор.

Нисима сделала маленький глоток чая.

— Я знаю, ты более чем права. Но мы действительно многое забыли. Даже семья Окары-сум прошла через тяжелые испытания, а Сёнто, что ни говори, это Сёнто. — Молодая женщина резко выпрямилась. — Прости мою слабость, Кицу-сум, на мне начинает сказываться сидение взаперти. Как ты считаешь, завтра мы сможем выйти на палубу?

Обернувшись на кормовые окна, Кицура кивнула.

— Не думаю, что при таком тумане нам стоит бояться разоблачения, да и на лодках скорее всего нас никто не узнает. Мы уже порядком удалились от столицы — миновали Фудзимуса еще на восходе.

— И отлично проводим время, — подхватила Нисима. Беседа с кузиной заметно улучшила ее настроение. С каждой милей она ощущала себя свободнее, чем за все предыдущие недели. — Не желаю ждать до завтра, хочу подышать свежим воздухом прямо сейчас.

Кицура хлопнула в ладоши и проворно поднялась на ноги.

— Согласна. Я тоже слишком долго была в уединении.

Раздвинув сёдзи, юные дамы поднялись по трапу на палубу, подбирая длинные подолы. Рукава их кимоно плавно покачивались в такт шагам.

Течение помогало ветру, надувшему паруса, и барка быстро скользила по воде, а стражники Сёнто, которые выполняли обязанности гребцов и команды, отдыхали на палубе, собравшись по двое-трое, разговаривали и перебрасывались шутками. При по-486 явлении девушек они смолкли; повисшую тишину нарушали только крики чаек и шум волн, которые судно рассекало на своем пути к северу.

Туман клубился меж деревьев на берегу, вился в рощицах, подгоняемый легким ветерком. Многие деревья стояли совсем без листьев, а некоторые еще сохранили осенние краски, приглушенные туманом.

— Пейзаж, достойный кисти Окары-сум, — негромко сказала Нисима, точно боялась, что звук ее голоса разрушит очарование и красота исчезнет.

— Пейзаж, достойный кисти княжны Нисимы, — так же тихо промолвила Кицура.

— Возможно. Мне нравится камыш по берегам канала, он обладает какой-то своей очень четкой цельностью композиции.

— Верно…

Кицура не договорила, потому что до их слуха донесся скрежет, а затем всплеск. Сестры замерли от испуга, а потом расхохотались над своими страхами.

— Не очень-то в нас проявляется дух неукротимых предков, — пошутила Кицура.

Нисима кивнула, хотя напряжение не отпускало ее.

— Может, сойдем вниз?

— Погоди. Думаю, все нормально. Не забывай, на канале полно лодок, и нет ничего сверхподозрительного в том, что две дамы любуются пейзажем, — успокоила кузину княжна Кицура.

Снова раздался скрип, однако определить, с какой стороны он исходит, было невозможно. Внезапно из тумана прямо рядом с баркой вынырнул нос небольшой лодки. Нисима и Кицура отошли от борта в тень квартердека.

— Стражники! — прошептала Нисима, и обе княжны упали на колени, не решаясь пробраться по открытой палубе к трапу.

— Если они заметят, что мы прячемся, у них обязательно возникнут подозрения, — шепнула Кицура на ухо сестре.

— Мы-то им и нужны. Надо спуститься вниз.

По команде одного из «моряков» ближайшая группа стражников Сёнто приблизилась к борту, закрывая собой девушек. Те быстро проскользнули к трапу и чуть не кубарем скатились по ступенькам. Заслышав топот, госпожа Окара вышла из своей каюты и тут же столкнулась с перепуганными спутницами.

— Что случилось?

— Императорские стражники, Окара-сум.

Художница отошла в сторону.

— Скорее, — шепнула она, пропуская княжон в каюту.

Где-то рядом слышались голоса, но слов было не различить.

— О чем они говорят? — спросила Окара у Нисимы, которая рискнула подойти к полуоткрытому иллюминатору.

— К нам прибились лодки императорских гвардейцев. — Нисима наклонилась поближе. — Не слышу… какие-то эдикты о движении по каналам… Что-то еще… — Княжна обернулась к двум другим женщинам. — Да помилует нас Ботахара! Они спрашивают о молодых дамах на борту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});