Супернова - Марисса Мейер

изо всех сил отогнула назад. Пальцы, хрустнув, отломились. Фобия зашипел, ослабив хватку, и Данна смогла выскользнуть из его удушающего захвата. Стоило ей отскочить, как плащ Фобии вспорол залп метательных звездочек.

Злодей снова испарился в воздухе вместе с костями, сломанными Данной.

Звездочки врезались в стену – одна застряла в известковом растворе между камнями кладки, две другие отскочили и заскользили по полу.

– Данна, Оскар, уходите! – крикнула Нова. Она пробежала мимо алтаря и собрала свои метательные звездочки. – Вы больше не супергерои, и он просто будет использовать вас против Адриана, пока вы здесь!

Бросив на нее измученный взгляд, Оскар повернулся к Адриану.

– Прости, но мы снова в это играем?

– Во что? – не понял Адриан.

– Верим ей! – выкрикнул Оскар.

Ответить Адриан не успел, так как позади Оскара вновь возник Фобия. Он поднял косу, и Адриан ахнул, уже представляя, как лезвие врезается в горло его друга.

По проходу с боевым кличем промчалась Данна. Несколько кувырков вперед – и она поднырнула под занесенную руку Фобии. Все произошло так быстро, что Адриан ничего не успел увидеть. Лишь когда Данна бросилась прочь, разбрасывая незажженные церковные свечи, он понял, что она стащила косу.

– Мы, возможно, больше не Одаренные, – сказала Данна, свирепо взглянув на Нову, – но все еще супергерои!

– Какая прелесть, – Фобия ткнул в нее бледным пальцем, и коса в руках Данны превратилась в извивающуюся змею. Вскрикнув, Данна отшвырнула ее. Ударившись о каменный пол, рептилия разлетелась на миллион черных пауков, бросившихся врассыпную. Нарцисса и Оскар дружно завопили.

Пауки облепили Фобию, слились с его плащом, и злодей словно бы стал выше, как будто притягивал к себе саму тьму.

Адриан лихорадочно просчитывал варианты.

Он мог высоко прыгать, поднимать тяжести, пробивать бетонные стены кулаком в перчатке Стража, мог… нарисовать все что угодно. Что можно было бы нарисовать? Все казалось бесполезным против Фобии.

– Ну, хорошо, Кошмар, – не скрывая недоверия и презрения, заговорил Оскар. – Ты-то должна знать его слабость, верно? Так скажи, как нам победить этого монстра?

Фобия продолжал расти, мгла окружала его, как туман. Его тело тянулось вверх, пока, казалось, он не заполонил собой все вокруг. Гигант, состоящий из клубящейся тьмы, готовой поглотить их всех.

– Ну? – поторопил Оскар.

Нова покачала головой.

– Я не знаю.

Ее панический страх был заметен невооруженным глазом.

Чем можно было убить призрака? Как избавиться от дурного сна?

– Спасибо, что помогла, как всегда, – буркнул Оскар.

– Я сказала вам бежать! – крикнула Нова.

Адриан сделал шаг назад и, запрокинув голову, вгляделся в исполинскую фигуру Фобии, которая все росла, как живая черная дыра, высасывающая свет из всего вокруг. В руке он снова держал косу, занеся лезвие над их головами.

В висках Адриана заколотился пульс.

Как убить призрака?

– Хотите познать страх? – голос Фобия гремел со всех сторон. Его силуэт окружил, окутал их, затмив весь остальной мир. – Боязнь темноты. Боязнь замкнутого пространства. Страх смерти. Я – властелин их всех.

Храм погрузился в непроглядную тьму, и Адриану с ребятами пришлось сгрудиться у алтаря.

– Я тебя не боюсь, – сказал Адриан, осмеливаясь шагнуть навстречу тьме. Тяжелые ботинки Стража лязгали по каменному полу.

– О нет, ты боишься, – отозвался Фобия с тихим зловещим смехом. – Но больше всего ты боишься узнать правду.

Адриан замер в нерешительности.

Голос Фобии понизился до шепота.

– Или ты уже знаешь?

Адриана обдало жаром. Неправда. Этого просто не могло быть.

– Полагаю, я должен быть благодарен, – прохрипел Фобия. – Это редкая удача – возможность встретить своего создателя.

Отшатнувшись, Адриан врезался в стену.

Очередная выдумка, сказал он себе. Фобия играл с ним.

– Этого не может быть, – сказал он. – Ты бы умер много лет назад. Ты бы выцвел и ослаб, как и все остальные!

– Вот как? – капюшон Фобии взметнулся к сводчатому потолку так, что чернильная тьма поглотила все вокруг. Казалось, не осталось ничего, кроме мрака. Казалось, сама смерть надвигалась на них, высасывая тепло из воздуха, душила их, медленно, мучительно…

– Полагаю, я должен был бы умереть, – сказал Фобия, – но в своем полном страхов детстве ты был таким умницей, что наделил меня бесконечным источником силы. Подарил мне бездонный колодец силы. Твои… собственные… страхи.

Адриан содрогнулся.

– О чем ты говоришь?

– Раньше я волновался, что они исчезнут, когда ты станешь старше, но мне не о чем было тревожиться. Страхи могут меняться, но они никогда не исчезнут совсем. Когда-то ты больше всего боялся потерять свою мать, но как только этот кошмар сбылся… его место занял другой. Страх потерять свою новую семью. Страх, что Отступники будут разгромлены. Страх, что победит Ас Анархия. Страх, что ты всегда будешь оставаться в тени своих родителей. Страх потерять друзей. Страх оказаться слабым и беспомощным в самый ответственный момент, – Фобия рассмеялся, почти восторженно. – Нет конца твоим страхам, Мастер Эверхарт, и нет конца жизни, которую они мне дарят.

Адриан не мог даже сглотнуть слюну, рот был как будто полон песка. Он начал задыхаться.

В голове рефреном билось одно слово – невозможно, – но он уже знал, что Фобия говорит правду. И был в ужасе от этой правды.

Ведь если он действительно создал этого монстра, это означало, что он создал убийцу собственной матери. Но вместо праведного гнева, толкавшего его на поиски убийцы, сейчас Адриан чувствовал только усталость и глубочайшую скорбь. Он создал эту тварь. В каком-то смысле именно на нем лежала ответственность за каждое чудовищное деяние, совершенное Фобией.

Его фантазия породила бездушное существо, и он выпустил его в мир. Он, Адриан, сделал его злодеем, убийцей, наделил всеми качествами, которые сам ненавидел.

Адриан с такой силой стиснул челюсти, что, казалось, зубы не выдержат.

Фобия был воплощением его худших кошмаров, и это была полностью его вина.

А теперь Фобия собирался убить его самого, его друзей, Нову. Людей, ради спасения которых он отдал бы все.

В этом была какая-то болезненная завершенность. Адриан поймал себя на мысли, что он, возможно, заслужил смерть – теперь, когда он наконец узнал, что его детский рисунок стал причиной стольких мучений. Чувство вины захватило его целиком.

Наверное, было бы справедливо принять смерть от рук Фобии. Адриан даже подозревал, хотя и не мог знать наверняка, что, как только закончится его собственная жизнь, все его создания тоже могут погибнуть. Это обеспечило бы своего рода правосудие, окажись смерти Адриана и Фобии неразрывно связанными друг с другом. Не хватало только мгновенного удовлетворения, которое мог бы испытать Адриан, увидев, что с убийцей его матери покончено раз и навсегда. При таком