Времена негодяев - Эдуард Геворкян

На площадке между ступенями и рекой никого не было. От конюшни несло кислым потом, всхрапывали кони. Виктор знал, что ночью со стороны заднего двора можно пробраться к конюшне, там обычно не ставили стражи, а калитка запиралась на щеколду изнутри.

Так оно и оказалось. Вдоль стены они прокрались к длинным деревянным строениям. У ближайшего стойла Виктор замер, а Ксения отвела руку, собираясь метнуть стилет.

Прислонившись к столбу, сидя прямо на опилках, дремал молодой дружинник, а другой, постарше, с седой прядью в волосах, обстругивал палочку. Масляный светильник с тремя рожками висел под потолочной балкой. Виктор узнал Харитона и его племянника.

Маршал беззвучно выступил из тени. Харитон выронил палочку, но Виктор опустил арбалет. Седой дружинник нагнулся, поднял палочку и пару раз провел по ней ножом. Потом негромко сказал дремлющему:

— Эй, дрыхун, пора обход делать!

Племянник замычал спросонок и пошарил рукой вокруг себя в поисках меча. Виктор отошел за дощатую перегородку. Навел арбалет на стражей, собираясь выстрелить при первом же крике. Но Харитон только сказал:

— Посмотри там, у входа, а заодно сбегай к «Сударчику» за жбаном.

Молодой дружинник истошно зевнул, вздрогнул, поеживаясь, и затопал вглубь конюшни. Сделал несколько шагов и вернулся подобрать оставленный меч.

«Охраннички чатовы, выпердыши мелкие!» — выругался Виктор и тут же с легким злорадством подумал, что даже если маршальский жезл и достанется Александру, то у сопляка кровь из задницы пойдет, пока тот порядок наведет.

Харитон проводил взглядом своего племянника, пересел на его место и надвинул шлем по самый нос.

Виктор отвязал двух коней и вывел через задний двор. Ксения, держась в тени, следовала рядом. Дружинник приподнял шлем и проводил их долгим взглядом, а потом, когда Виктор прикрывал за собой калитку и встретился взглядом с его глазами, выпятил нижнюю губу и поднял большой палец. Если бы Виктор мог заглянуть во тьму конюшни, то он бы увидел молодого дружинника, восхищенно уставившегося на него и Ксению.

Стражников у малого моста, как и ожидал Виктор, не оказалось. Хотя деревянный настил и был поднят, вал с цепью не на замке, а просто заклинен толстой палкой.

Взялся за ворот, выдернул палку и медленно, чтобы не громыхнули цепи, опустил щит на трехметровый пролом. Ксения легко вскочила в седло, и он повел коней за собой. Копыта глухо зацокали по бревнам, и через минуту они были на том берегу. Он еще не знал, в какую сторону им держать путь, но времени на раздумья не было. С минуты на минуту могли вломиться к нему и обнаружить только дыру в стене. Или же нетерпеливый жених заявится к невесте.

Виктор хмыкнул, вскочил на коня и двинулся направо.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕТРА

Небо с востока наливалось утренним светом.

Виктор и Ксения выбрались на Рязанский тракт. У первой заставы придержали коней.

Стражи не было. Видно, все спали в бревенчатом насесте над воротами. Маршал с трудом подавил в себе искушение подняться к ним, устроить большую выволочку и покидать парчушек вниз, чтобы службу не забывали. Но только выругался шепотом, оттащил лестницу в сторону и широко распахнул ворота.

Оставив их открытыми, повернул назад. Ксения удивленно подняла брови, но молча тронула поводья и последовала за ним.

Он не стал объяснять, что вот-вот их хватятся. После неизбежной суматохи и беготни доложат Правителю. Пройдет не меньше часа, пока выяснят, каким образом он ушел и куда. И вот тогда начнется беспощадная погоня, веером, с запасными конями, поднимутся все заставы и патрули. Вот пусть до самой Рязани и гонятся, след он оставил густой. Пока же они отсидятся у одного хорошего человека.

Когда они проехали линию валовых мостов, уже рассвело. Задымили трубы, издали донесся лязг кузнечного молота, заскрипело водяное колесо.

За Садовым Виктор свернул на еле заметную тропу. Места вырубок почти все поросли кустами. Хищная и одичавшая тварь давно распугана, разогнана и перебита. «Кажется, уже недалеко», подумал Виктор, вспоминая дорогу.

Они выехали на поляну, и тут Ксения предостерегающе вскинула руку. Навстречу, из-за старого перекошенного плетня, выехал патруль.

Два молодых дружинника и воительница. Бойцы, увидев маршала, заулыбались. Жилистая скуластая воительница равнодушно глянула на него и уставилась на Ксению. Виктор хмыкнул — на воительнице не было ничего, кроме коротких штанов и кожаной безрукавки на голое тело.

Один из дружинников вдруг перестал улыбаться и, насупив брови, шепнул что-то напарнику. Тот метнул взгляд на Ксению и положил руку на рукоять меча.

— Осмелюсь спросить, — нерешительно начал дружинник, — вроде бы…

И замялся. Виктор мог продолжить за него. Вроде бы маршалу полагалось сидеть под домашним арестом и ждать решения своей участи, а не разъезжать с невестой Правителя зелеными тропинками. «Когда-нибудь каждый в Хоромах будет заниматься исключительно своим делом и знать только то, что ему положено!» — внезапно подумал Виктор, и мысль эта была спокойной, будто он наперед знал, что рано или поздно ему придется наводить порядок в том бардаке, из которого он бежал сегодня ночью. — «Иначе каждое слово или шевеление в покоях Правителя будет отдаваться дурным эхом в казармах».

Справиться с дружинниками не составит труда, но это — лишняя кровь. Виктор сурово процедил, чтобы они заканчивали объезд и возвращались с докладом к сотнику.

— Так ведь сотник… — сказал было дружинник, но второй ткнул кулаком ему в бок, и он замолчал.

Виктор насторожился, незаметно положил руку на пояс.

— В чем дело? — негромко, но властно спросила Ксения.

Воительница не успела ответить, как затрещали ближайшие кусты и на поляну выехал сотник. К седлу были приторочены две большие фляги.

— Эге! — сказал он, завидев маршала и Ксению. — Непорядочек, а?

И нехорошо улыбнулся. Сотник из молодых, незнакомый. Пока Виктор с Мартыном блуждали на севере, в дружине произошла большая перетряска. Толку, конечно, никакого, решил Виктор. Сотник, а держится в седле рыхло, бросил патруль, сам за вином отлучился.

Глаза сотника хитро блестели. Он уже успел хлюпнуть из фляги. А на лице было написано желание отличиться, схватив беглецов. Догадаться, что это беглецы, сумел бы и самый тупой конюх — об аресте маршала, небось, гудела с утра вся дружина, и если были сочувствующие ему, то они помалкивали: у Николая ушей и глаз много. Сотник маршалу явно не сочувствовал. Он мигнул дружинникам и взялся за сигнальный рожок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});