Новиков-Прибой - Людмила Анисарова

Третья комната — кабинет писателя — уже многие годы сохраняется такой, какой была при его жизни. Возле окна, из которого видна река Клязьма, заливной луг на её противоположном берегу и лес, стоит небольшой письменный стол, обитый сверху коричневой клеёнкой. На нём портативная пишущая машинка «Корона», самодельный светильник — «коптилка» из плоской консервной банки, простая стеклянная чернильница, школьная деревянная ручка со стальным пером, писчая бумага. Около стола — стул с изогнутой спинкой. Рядом в углу висит большая самодельная полка со множеством книг по морскому делу и садоводству, различными справочниками, несколькими томами словаря Брокгауза и Ефрона, энциклопедиями, журналами об охоте.

О необыкновенной страсти Новикова-Прибоя к справочной литературе рассказывает одно из семейных преданий.

Когда во время Первой мировой войны Алексей Силыч служил на санитарном поезде, на одной из станций он увидел, что старушка продаёт два тома энциклопедического «Словаря общедоступных сведений по всем отраслям знаний» под редакцией Южакова. Рискуя опоздать, он всё же отправился домой к этой самой старушке, чтобы купить остальные 18 томов.

Возвращаемся в комнату Алексея Силыча. Вдоль стены стоит узкая железная кровать, над ней — барометр в деревянной резной оправе. Рядом развешаны рисунки Анатолия («Автопортрет») и Игоря («Цусимский бой»), а также вышивки Марии Людвиговны: полотенце с зайцами для Алексея Силыча, полотенце с куклами — для Ирины. И ещё одна вышивка — симпатичная японка как напоминание мужу о его кумамотской любви.

Ирина Алексеевна рассказывает, что Мария Людвиговна шила, вышивала и вязала настолько искусно, что маленький Толя любил всем хвастаться, что его мама из юбки может сделать любую шляпку, а из шляпки — юбку.

У входной двери с одной стороны — кирпичная плита на две конфорки, с другой — застеклённый шкаф с книгами, подаренными друзьями-писателями. Собраны в кабинете и охотничьи принадлежности Алексея Силыча, сохранены и чучела двух тетёрок. Интерьер завершают обитые зелёным бархатом стулья с тонкими спинками и ножками. Они расставлены между двумя окнами, выходящими в сад, в котором так любил трудиться писатель.

Ценность этого удивительного домашнего музея заключается не только в том, что здесь с любовью сохраняется быт знаменитого писателя-мариниста, — здесь царит атмосфера другого времени, которое отдалено от нас не просто количеством прошедших лет, а качественно новыми событиями, осмыслить которые нам ещё предстоит. И на этом пути вглядывание и вчувствование в прошлое кажется не просто волнующим, а необходимым, значимым, существенным. Чтобы наша история не переписывалась политиками и теми, кто их обслуживает, чтобы правда не подменялась кривдой, и должны существовать такие музеи — острова времени, притягивающие к себе подлинностью, доверчивой открытостью и естественной простотой…

В 1957 году, в год восьмидесятилетия со дня рождения А. С. Новикова-Прибоя, Сасовской центральной библиотеке было присвоено имя писателя-земляка. В краеведческом фонде библиотеки хранятся произведения Новикова-Прибоя, изданные в разные годы, литература о нём, богатый фотоархив. В читальном зале действует постоянная экспозиция, посвящённая творчеству знаменитого советского писателя-мариниста. Библиотекой по инициативе и стараниями её директора Марии Алексеевны Грашкиной выпущены в 2004 году сборник воспоминаний «Нам дорог Новиков-Прибой» (составитель М. Грашкина, редактор В. Хомяков), а в 2007-м — сборник неизданных произведений Новикова-Прибоя «Победитель бурь» (составитель И. А. Новикова, редактор В. Хомяков).

Раз в пять лет в Сасовском районе проходят литературные чтения, посвящённые жизни и творчеству А. С. Новикова-Прибоя.

В день столетия со дня рождения писателя в марте 1977 года (этот год был объявлен ЮНЕСКО годом А. С. Новикова-Прибоя) в Матвеевском, в доме, где он родился, был открыт музей. Раиса Ивановна Букарёва, его бессменная берегиня, истово служит святому делу — сохранению прошлого нашей родины, прошлого, в которое вписана жизнь и судьба человека, немало сделавшего и для русской литературы, и для русской истории одновременно.

Здесь, в этом удивительном музее, удалённом на тысячи километров от любого из морей, омывающих Россию, в самом что ни на есть сухопутном её уголке, хранится не только память о его уроженце, замечательном писателе-маринисте Алексее Силыче Новикове-Прибое, — здесь живёт память обо всех русских моряках, нашедших свой последний приют в волнах чужого, далёкого моря в годы Русско-японской войны — жестокой, ненужной и неоправданной, впрочем, как и любая другая война. И в скорбные памятные даты здесь часто звучат стихи В. Хомякова:

Под синевой деревьев кротких,вдоль чужедальних берегов,как перевёрнутые лодки,могилы русских моряков.

У Чемульпо и у Цусимыони остались навсегда,в глубинной памяти хранимы,что неотступна и тверда.

Резная тень деревьев кротких.Блеск отдалённых маяков.Как перевёрнутые лодки,могилы русских моряков.

Чувства, которыми наполнены эти строки, очевидно, собирают вместе и потомков цусимцев в Петербурге на крейсере «Аврора» — ежегодно, в печальные майские дни (первые две встречи проходили в Таллине в 1990 и 1991 годах). Детей русских моряков уже давно сменили внуки… И верится, что правнуки не подведут, тоже будут встречаться, чтобы помянуть своих предков. Чтобы рассказать о них снова и снова. И чтобы помолчать…

Кто знает, стали бы собираться на «Авроре» со всех концов России люди, если бы не было «Цусимы» Новикова-Прибоя? Ведь именно он объединил своей книгой сотни и сотни участников цусимского боя…

Алексей Силыч Новиков-Прибой стал при жизни поистине всенародным любимцем. Его называли «вторым Станюковичем», «Айвазовским в литературе», «флагманом советской маринистики». Но однажды один молодой критик сказал о нём просто: «труженик русской литературы». Это определение показалось самому писателю и понятным, и самым верным. «Я ведь в самом деле труженик, — сказал он в одном из выступлений. — Я вошёл в литературу с заднего крыльца, без образования, без подготовки. Чего это мне стоило — один бог знает. Сколько мучений, бессонных ночей! Колебаний! Сомнений!..»

Писатель и моряк Новиков-Прибой был не только великим тружеником — он был на редкость целеустремлённым и мужественным человеком, который наперекор всем жизненным штормам выполнил наказ своих боевых товарищей: «Друг наш Алёша! Опиши всю нашу жизнь, все наши страдания. Пусть все знают, как моряки умирали при Цусиме».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});