Однажды в России - Константин Столяров

- Что он дурак, на свой страх и риск затеявший игру с законом, - жестко ответил он. - Выходит, он действительно занимался липой. Какой-то доли ответственности я с себя не снимаю, но... На меня возложено курирование Третьего и Седьмого отделов, где в общей сложности насчитывается сорок шесть оперуполномоченных. Помножив их на четыре, вы получите число уголовных дел, возбуждаемых нами каждый месяц. А в году, как известно, двенадцать месяцев. Делайте со мной что угодно, но я не в состоянии уследить за таким количеством оперативных комбинаций.

Повернувшись на стуле, чтобы выпрямить сведенную судорогой ногу, Затуловский заметил, как при его словах вытянулось лицо молодого лейтенанта. "Сопляк! - беззлобно подумал он и, преодолевая боль в мышцах, улыбнулся Турчанинову. - Тебе невдомек, что в УБХСО оригинальный порядок - мы идем не от события преступления к субъекту, его совершившему, а наоборот - от фигуранта к преступлению, которое ему еще предстоит совершить. А твой патрон с полуслова понял мой намек, он, в отличие от тебя, не впервые замужем!"

- Расследованием установлено, что упаковка и фиксация имущества, изъятого у Тизенгауза, не обеспечили его сохранности. Ящики с ценностями четверо суток валялись в кабинетах Третьего отдела, куда заходили десятки посторонних лиц, с осуждением произнес Долгов. - Почему вы, будучи руководителем, не приняли мер по их надлежащему хранению?

- Сколько я работаю, столько добиваюсь дополнительной площади. В управлении сотрудники сидят друг на друге, а ГУВД вместо помощи отобрало у нас две комнаты. Что же говорить о специальной кладовой для изъятого имущества? Не до того!

- На сегодня достаточно, - сумрачно подытожил Долгов. - Когда лейтенант Турчанинов отпечатает протокол, зайдете сюда, чтобы подписать. Будете слушать магнитофонную запись?

Затуловский встал и, прежде чем выйти из кабинета, сказал в дверях:

- Всеволод Дмитриевич, если бы я мог предвидеть самодеятельность Пичугина, то, разумеется, контролировал бы его строже. И все трудности, о которых я говорил, не оправдывают моих упущений. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, а начальство для того и существует, чтобы было с кого снять стружку за промахи. Знать бы, где упадешь, подстелил бы соломку, но... Желаю здравствовать!

68. ПОПЕРЕК ДУШИ

Во вторник, 20 августа 1991 года, Долгова спешно вызвали в Москву. А в среду всколыхнувший всю страну путч лопнул. "Как мыльный пузырь!" - радуясь, заметил следователь Деревянко, оставшийся в бригаде за старшего. "Как надутый мочой презерватив при падении с крыши на асфальт! - с улыбкой поправил Руслан Турчанинов, кстати вспомнивший свои мальчишеские проделки. - Мыльный лопается беззвучно, а этот - с шумом и вонью".

Долгов вернулся обратно в пятницу и довел до сведения подчиненных, что бригаде приказано включиться в расследование заговора с целью захвата власти в СССР и их работа по делу Тизенгауза должна быть свернута в суточный срок. Деревянко вменялось в обязанность вынести постановление о выделении из уголовного дела No 18/51366-90 материалов по факту тайного похищения имущества Тизенгауза и их направлении по территориальному признаку в Прокуратуру Санкт-Петербурга, двум другим следователям надлежало выполнить аналогичную процедуру применительно к выморочным ценностям в Музее истории и культуры, а на себя Долгов возложил самое муторное - постановление о прекращении уголовного дела No 18/51366-90.

Наедине с Русланом он расхаживал по кабинету и диктовал:

- После заголовка напишешь: "Я, старший следователь... и так далее... рассмотрев материалы уголовного дела номер такой-то, установил..." Преамбулу целиком спишешь из моего последнего рапорта. Понял?

- Так точно.

- Затем напишешь: "Несмотря на то что при обыске в квартире Пичугина был найден паспорт Витаса, установить и допросить лицо, исполнявшее роль Витаса, не представилось возможным. Также не удалось допросить негласного сотрудника УБХСС Коростовцева. В связи с этим не удалось установить конкретного оперативного работника, который ввел Коростовцева и лже-Витаса в комбинацию и должен нести ответственность за провокацию".

Руслан тягостно вздохнул.

Долгов недовольно посмотрел на его склоненную голову и продолжал диктовать:

- "Затуловский, будучи допрошенным по настоящему делу, заявил, что в силу большой загруженности работой не мог знать детали каждой оперативной разработки..." После этой фразы в скобках дашь ссылку на листы дела с протоколами его допросов... Далее: "Утверждение Затуловского, что он не знал о провокации в отношении Тизенгауза, имеет под собой реальную почву, поскольку под его началом работает более сорока оперуполномоченных, одновременно разрабатывающих несколько сотен подозреваемых. Однако, являясь одним из руководителей УБХСС, Затуловский был обязан обеспечить неукоснительное соблюдение законных прав и интересов граждан. Недостаточно контролируя оперативную работу и необоснованно возбудив уголовное дело, Затуловский совершил должностной проступок, за что должен понести наказание в дисциплинарном порядке".

- Его же можно привлечь по 172-й статье УК за халатность, - не выдержал Руслан. - Ведь доказать вину - пара пустяков!

- Как посмотреть, - морщась, заметил Долгов. - Халатность бывает разная. Одна тянет на должностное преступление, тогда как другая - на проступок. Четкой грани между ними нет, однако, Руслан, на практике мы обычно руководствуемся...

- Из-за халатности Затуловского ни в чем не повинный Тизенгауз около года просидел в "Крестах", - резонно возразил Руслан. - Значит, налицо тяжкие последствия. Так ведь?

- Руслан, ты мешаешь работать!

Удрученный окриком, Руслан еще ниже опустил голову. А Долгов, стиснув зубы, корил себя за несдержанность. Все, что он только что диктовал и разъяснял Руслану, было ему поперек души и служило предметом недоразумений с его непосредственным начальником. Тот, не привыкший говорить обиняками, еще зимой подтрунивал над Долговым, которому, как он считал, сверх меры нравится на ощупь искать впотьмах чужие цацки, тем самым сея раздоры между органами прокуратуры и внутренних дел. Если быть точным, вместо "сверх меры" начальник говорил "до усрачки", вместо "впотьмах" - "в жопе у негра", а вместо "сеять раздоры" употреблял идиоматическое выражение с элементом подзаборной матерщины. По существу же реплики начальника не означали прямых указаний свернуть дело, да Долгов и по статусу не допустил бы вмешательства в порученное ему расследование. Однако, что греха таить, от этих разговоров в душе копился осадок, отдававший медным привкусом оскомины. Теперь же, после путча, в беседе с Долговым начальник подчеркнул, что сейчас все здоровые, демократически настроенные силы общества должны консолидироваться в борьбе с ретроградами, а не собачиться друг с другом по пустякам. На дворе не тот текущий момент, заявил начальник. Объяснить это Руслану он не мог, а юлить не привык, вследствие чего испытывал опустошающую тоску.

- Пиши дальше: "Анализ материалов уголовного дела Тизенгауза позволяет сделать вывод, что следователь Следственного управления ГУВД Алексеев не предпринял всех возможных мер к объективному, всестороннему и полному исследованию обстоятельств происшествия с Тизенгаузом, к выявлению как уличающих, так и оправдывающих его доказательств. В результате ненадлежащего исполнения Алексеевым своих должностных обязанностей уголовное дело по обвинению Тизенгауза в преступлении, которого он не совершал, было закончено производством и направлено в суд. Не разобравшись с обстоятельствами дела, суд вынес необоснованный приговор. Расследованием не установлено, что Алексееву было известно об оперативной комбинации против Тизенгауза, равно как и о том, что свидетели, изобличавшие обвиняемого, являлись негласньми сотрудниками УБХСС. Следственным путем установить это он не мог. Таким образом, Алексеевым совершен должностной проступок, за который он должен нести ответственность в дисциплинарном порядке".

- И этот отделался выговорешником! - воскликнул Руслан.

- Руслан! - прикрикнул Долгов и тотчас одернул себя - нечего вымещать гнев на подчиненных. - Пиши с новой строки: "Народный судья и заседатели, осудившие Тизенгауза, не знали и не могли знать о провокации. В их действиях состав какого-либо преступления отсутствует". Опять с новой строки: "Кандидат исторических наук Грязнов, оценивая иконы на эмали, занизил их стоимость наполовину, в результате чего его выводы совпали с показаниями другого участника комбинации - Коростовцева, тоже негласно сотрудничавшего с УБХСС. Следствием, однако, не установлено, что Грязнов, будучи экспертом по уголовному делу, дал заведомо ложное показание. Он мог ошибиться в оценке финифти, поскольку не является специалистом-искусствоведом".

- Всеволод Дмитриевич, не обижайтесь, из вас бы вышел классный адвокат, констатировал Руслан.