Античный чароплёт. Том 2 (СИ) - Аллесий

к вечеру максимум я её закончу.

Я даже не сразу сумел прочесть системные сообщения. А они были. И были интересными. Во-первых, несколько новых уровней. Суммарно я достиг сто семьдесят первого. И вместе с тем у меня накопилось шесть десятков неиспользованных свободных очков. Позже надо будет посмотреть, куда бы их потратить. Нельзя уже отвернуться и забыть: слишком уж много собралось.

Помимо прочего имелись сообщения о небольших повышениях в каких-то видах магии, но мне было всё равно: куда больше проблем доставляли сильно ноющие духовные линии. Они болят совершенно на другом уровне. Боли физической человек не чувствует, но от этого ещё хуже. Что есть физическая боль, чем она страшна? Многие могут её перетерпеть, если бы не одно “но”. Такая боль означает проблемы с телом. Я знаю немало людей, которые способны были бы выдержать, к примеру, отрубание руки. Но помимо самой по себе боли имеется ещё и страх быть покалеченным. Чувствуешь боль в голове? Можно терпеть. Только помимо прочего бьётся мыслишка где-то на задворках сознания, что эта боль означает какие-то проблемы, что она может перерасти во что-то большее.

У меня другое восприятие мира. Я верну себе пальцы, руки, ноги. Залечу раны. Если я не умер, то повреждения физического тела мне не страшны. А вот духовного… Помимо того, что его я просто не могу легко взять и восстановить, так и боль там совсем другая. Что такое ноющие духовные линии? Это непрерывные сигналы в самый центр сознания. Они болят, ноют, колятся… И от этого нельзя отстраниться. Это надо просто перетерпеть. Не получится даже заснуть, если только не можешь спать, пока тебя режут. Буквально.

Жезл, которым я пользовался на протяжении всего боя, вкупе с мощными чарами и применением многих неслабых заклинаний одновременно меня доконали. Сутки придётся обходиться абсолютно безо всякой магии. Иначе угроблю себя ещё больше. Да и потом — серьёзные чары придётся применять с осторожностью ещё с неделю. В этом деле лучше перебдеть, чем недобдеть. На этом фоне всё явственнее ноющая нога, на которую я теперь, когда адреналин и горячка боя схлынули, даже опираться нормально не мог, слегка раздражала и напрягала.

Впрочем, многие другие члены нашего отряда выглядели не лучше. Одержимые воины были бледны и усталы от потери праны. Сатьяны и аколиты получили ранения. Одержимые их тоже получили, но у них была слишком хорошая регенерация в бою. Двурогий отправился обратно в Лэнг на новые двенадцать дней передышки. Единственный, кто оказался хоть и уставшим, но относительно неплохо выглядевшим, был Абтармахан. Бой вышел очень непростым, но мы справились, мы победили. Остальное — мелочи.

К сожалению, в ходе сражения сильно пострадали многие вещи. В частности, одежда и припасы. Мы сложили свои пожитки в три отдельных места подальше от предполагаемой территории боевых действий, но две из трёх куч с вещами больше не существуют. В одну влетела раненая гончая, которая разметала и разорвала, раздавила всё, что было. В другую попало что-то огненное, это могло быть что угодно: от плевка Абтармахана, до моей молнии. Факт в том, что тряпьё вспыхнуло, уничтожив заодно и еду, и несколько корзин, и какие-то благовония храмовников.

К счастью, лично у меня имелся запасной комплект одежды в инвентаре, которым пользоваться перенапряжённые духовные линии мне не мешали. Да и было бы что иметь. Безрукавка, свободные широкие штаны. Тоже мне — царское платье. Другим повезло меньше. Одежда во время боя пострадала у всех. Как и оружие и доспехи. Медные наконечники копий и лезвия мечей гончие легко гнули и ломали. У двух одержимых были изделия из бронзы, но и она оказалась недостаточно прочной даже с моим зачарованием.

В общем, когда мы зализали раны и добрались до берега (оставаться на следующий день в месте, где было столько смертей и магии, никому не хотелось), то напоминали скорее отряд оборванцев. Все в рванье и подпалинах, грязи. Замотанные в разные тряпки, которыми закрыли ранения… Короче, вид абсолютно непрезентабельный. Проблема была ещё и в том, что еды оставалось где-то на сутки. Как уже говорилось, серьёзные чары мне противопоказаны минимум дней пять, а лучше — неделю. Телепортировать я никого сейчас не могу. А ближайший город в двух днях пути. Для нас — в трёх, потому что ходить многим сейчас тяжело. Наиболее пострадавших, включая меня, быстро накормили сушёными лепёшками и вяленым мясом, после чего отправили спать. Дежурство ночью легло на плечи одержимых, аколитов и Абтармахана. Первых — потому что рабы и их не жалко, вторых — потому что самые младшие и слабые. Брахман же сам решил дежурить, благо был командиром отряда.

Отключился я почти мгновенно, провалившись в свой привычный сон без сновидений, где вокруг была только приятная тяжесть, темнота и тишина, а где-то вдалеке иногда шевелилось что-то большое. К счастью, духовные линии были всё-таки не настолько повреждены, чтобы не дать мне уснуть. Боль в них удалось достаточно притупить, сильно замедлив ток маны.

Наутро я был разбит. Ноющая нога взорвалась болью, стоило только ей шевельнуть. Налившееся синевой место на стопе удовольствия не прибавляло. Поднялся я, как раз когда двое одержимых вяло доедали свои порции каши. Вероятно, это была последняя очередь дежурных. Сейчас поедят и пойдут спать. Абтармахан сидит рядом и ест более активно. Видимо, он дежурил раньше и успел вздремнуть.

Еда была горячей, и отказываться от протянутой мне миски я не стал.

— Ужин будет жиденьким, завтрака завтра ждать не стоит совсем, — заметил брахман.

— Угу, — буркаю. — День проведём тут, да?

— В точку. Надо отдохнуть и зализать раны. Я уже послал птичку Абхилаше. Завтра отправимся в город пешком. Воины сегодня вечером отправятся вперёд, проведут ночь где-нибудь дальше по дороге, а наутро займутся охотой. Думаю, как минимум вечером завтрашнего дня поесть мы сможем. Как нога?

— Что-то сломал, — поморщился я, поднимая штанину и показывая синеву.

— Плохо. Исцелить не можешь?

— Хотя бы завтра с утра. Сейчас даже малое исцеление только хуже сделает, — хотелось сплюнуть, но я не стал.

— Держи, — он протянул мне поднятую из травы палку. Длинную и достаточно толстую. Посох.

— Спасибо, — слегка удивлённо принял я предмет. Не похоже на него.

— Я приказал утренней смене поискать, как светать начало. Завтра с утра ты должен быть способен ходить.

— У меня есть немного еды с собой… Своей,