Ролевик: Адепт мира Звёзд - Григорий Захаров

  Меня отбрасывает назад от легкого взмаха руки этого существа. Магия пространства, мать её.

  Это конец?

  Нет.

  Мы маги. Мы меняем реальность, если нам это надо.

  Иногда нас называют читерами.

  Что ж. Они правы.

  — Ай-ди-ди-кью-ди.

  Противник в удивлении обернулся. Чтобы увидеть, как я поднимаюсь с колен.

  У меня сейчас должны полыхать светом глаза и бурлить аура... Но это всё мелочи по сравнению с «режимом бога».

  Я криво улыбнулся и произнес:

  — Ты хотел стать богом? Ты развязал ради этого войну?... Идиот. Тебе достаточно было пожелать...

  Почти разряженное Зерно Хаоса всё-таки достаточно размягчало окружающий нас мир, а мой личный Порядок оказался достаточно силен, чтобы здесь и сейчас мне сравняться с богом.

  Одно желание. Всего одно. Только здесь и сейчас. Но практически любое...

  Я протянул руку в сторону противника, указывая цель для желания, и выдохнул:

  — Реморализация!

  Зерно Хаоса мигнуло и потемнело, окончательно теряя энергетический фон. Кипевшая во мне энергия схлынула, оставив только тянущую пустоту. Оператор Зерна застыл на месте, широко распахнув глаза...

  Глаза сжались обратно в щелочки и полыхнули чистой, яркой ненавистью ко мне.

  Бля.

  Я улыбнулся ему в лицо безумной улыбкой Аватара. Ну же, иди ко мне. Иди под удар Энтропии...

  Но этот гад... Он, видимо, что-то почуял и вместо шагов ко мне повелительно взмахнул иссохшейся рукой. Рукой лича.

  Через секунду меня сбило на землю и отбросило вперед ударом сзади. Этот гад натравил на меня дракона!

  — Убить. Его. Жестоко. — прорычал гад.

  Странно, это совсем другой язык...

  — Меня, потомка Первого, существо проекта 1147, использовать для зачистки мусора! — проворчал на том же языке дракон, подходя ко мне.

  — Не ешь меня, я невкусный, — скороговоркой выпалил я.

  Дракон остановился на секунду, подошел ко мне и рыкнул:

  — Ты знаешь мой язык?!

  — Я тебя понимаю, — уточнил я, глядя в его большой глаз, и, не удержавшись, добавил, — А что за проект одиннадцать-сорок семь?

  Впрочем, дракон не обратил на вопрос никакого внимания. Он задрал голову вверх и радостно заревел:

  — Первый, ты услышал мои просьбы и послал мне того, с кем я могу поговорить!

  Лич посмотрел на дракона и прокаркал:

  — Ты убьешь его.

  Дракон презрительно покосился в его сторону:

  — Ты больше мне не нужен.

  — Слушайся. — едва сдерживая ярость, проговорил лич и вскинул вверх руку.

  Дракон фыркнул. Повернул к нему морду и дохнул огнем.

  Однако лич тоже далеко не слабак. Полыхая защитным полем, он устоял под огнем дракона.

  Впрочем, дракону было на это наплевать. Он, подхватив меня лапами, взлетел и направился куда-то на запад, оставляя за хвостом заходящее солнце.

  В полете единственным интересным событием была встреча в воздухе с другим драконом, уже на подходе к горам.

  Впрочем, дракон, тащивший меня и эта зверюга обменялись лишь короткими эмоциональными порыкиваниями и разлетелись кто куда.

  — Ты же говорил, что тебе поговорить не с кем, — дрожа зубами, я грелся у костра, подпаленного драконом. Зимой и так холодно, а уж если и лететь зимой на высоте в пару километров...

  — Чем тебе не подошли твои собратья? — переждав очередную судорогу, все-таки уточнил я.

  — Эти одичалые? — дракон пренебрежительно махнул лапой — меня чуть не сдуло в костер. — Они даже не умеют говорить.

  — А ты — цивилизованный? — подколол его я.

  Дракон раздулся от удовольствия:

  — А то! Я родился во время расцвета цивилизации драконов. Я помню то время, когда вы, мелкие прямоходящие, были лишь подопытными мышками моих сородичей.

  — Интересно, — искренно сказал я: — Расскажешь?

  Он же хотел поговорить? Вот и пусть говорит.

  Дракон рассказал очень много — и очень выразительно. Наверное, для непонимающего наблюдателя эта сцена была бы очень страшной — дракон рычал, махал крыльями и лапами, метался по пещере... Ну и что? Иные собаки точно так же общаются. Просто дракон больше и разумней.

  Итак, в начале был Дракон. Потом Дракон сотворил мир, разделил небо и землю, воду и сушу... А потом, когда стало совсем одиноко — создал и других драконов, оставшись Первым.

  Драконы построили свою цивилизацию и жили в своё удовольствие. Правда, им было скучновато — реальность, благодаря Первому и его Системе Управления Реальностью, послушно стелилась под лапы и крылья драконов.

  Поэтому занимались они всяким-разным. Летали в космос, зависали в Тени, творили всякое... Вот именно, творили. Сколько новых живых существ натворили драконы, этот сказать затруднялся. Но точно знал, что всех прямоходящих разумных создали в своих лабораториях драконы. И его самого, кстати, тоже.

  И он чрезвычайно гордился тем, что был детищем проекта 1147:

  — Да я один из самых совершенных драконов!

  Впрочем, особо ему нечем было гордиться, кроме этого факта. Молодой еще.

  А потом он как-то прилег вздремнуть... И когда проснулся, рядом стоял тот ходячий «результат экспериментов».

  — Он мог немного говорить на нашем языке и попросил помощи. Что мне оставалось? Драконы, что еще остались в этом мире, одичали и разучились говорить, не говоря уже о большем. Система управления реальностью не отвечает. Двуногие не понимают и разбегаются... Ну, кроме того Корифея и тебя.

  Я сочувственно потрепал его по лапе.

  — Этот лич звал себя Корифеем?

  Дракон согласно мотнул головой и впервые сам задал вопрос:

  — А что ты с ним сделал, что он попросил тебя зачистить?

  Я вздохнул:

  — Вбил в его мозг свою мораль.

  Мне пришлось рассказывать довольно долго свои моральные принципы бывшего Хранителя Смерти и богоборца... Но когда до дракона в итоге дошло, он... заржал. Громко и самозабвенно.

  Смеющийся дракон — это громко и весело, я вам скажу. Вот только мне весело не было ни разу, и я потребовал разъяснений.

  — Ты заставил его почувствовать себя последним мерзавцем. Еще бы он не разьярился!

  — А с чего ты взял, что он почувствовал себя мерзавцем? — удивился я.

  — Я с ним разговаривал. — дракон многозначительно покосился на меня... Это выглядело очень странно. Очень по-человечески.

  — Всё, что ты считаешь недопустимым — он или делал, или хотел делать, или считал высшей целью... И наоборот. Так что...

  Я вздохнул.

  — Я понял. А что он успел сделать за то время, пока меня волокло через переход?