Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лице Оливула не дрогнула ни одна жилка. Он стоял перед охваченным отчаянием и гневом колдуном, сохраняя каменное спокойствие, и это окончательно вывело Каллиста из себя.
— Ты насмехаешься надо мной?! — он вырвал из-за пояса магический жезл.
— Ничуть, — спокойно отозвался Бер-Росс. — Мне жаль тебя. Власть, к которой ты стремишься и которую предлагаешь мне, не награда, а тяжкая ноша. Ты молод, и не знаешь, каково нести ответственность за судьбу целого Мира.
Каллист плотно сжал побелевшие губы.
— Я стану всадником дракона и без твоей помощи. А твое время закончится на закате дня. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь умирать!
12 «Полдень минул… Хорошо, что нет облаков, — весь небосвод развернулся перед четырьмя зоркими глазами. — Оно говорило об Оливуле, но почему черный след? Почему?.. Подняться бы в небо!» Гор тронул правую руку Грега. Одна из железных птиц, погибая, дотянулась-таки клювом-кинжалом до крыла. И не привязала бы эта рана дракона к земле, кабы не усталость, которой он больше не мог сопротивляться. Обессиленные, близнецы пролежали несколько часов на усеянной мелкими осколками камней площадке, ныряющей под откос вместе с хилой травой и сухим кустарником. Знойное марево заботливо укрыло их прозрачным покрывалом, а солнце усердно выплескивало палящие лучи, предоставив Хозяину Огня кладезь неиссякаемой своей мощи.
«Солнце видело беду, — Грег-Гор не мигая смотрел сам на себя. — Оливулу грозит что-то, чему свет не знает образа… Смерть… А где же Донай? Почему его не было рядом? Где Юлька? Где Гаюнары?» Гор встал и осторожно приблизился к основанию спуска, откуда площадка круто уходила вниз. Дальше начиналась пропасть, а глубоко на дне ее виднелись гигантские куски разбитых еще в древности скал.
«Мне не добраться до долины пешком, — обречено вздохнул Черный князь. — А взлететь смогу самое скорое — на закате.» При мысли о ночи почему-то отчаянно сжались оба сердца.
«О, Мать Драконов! Дай мне сил на один единственный взлет!» Он ждал отклика… Пустота.
«В этом Мире нет Племени. Я один».
Гор вернулся к Грегу и сел рядом, прижавшись бедром к его здоровому плечу.
— Давай говорить, — произнес он.
— …как привыкли, — продолжил Грег.
— Думаешь, нам остается только ждать?
— Я думаю то же, что ты… А лучше бы мы думали по-разному.
— Почему? — Гор перевел на него взгляд.
— Спор порождает истину… Зачем ты задал вопрос? — мгновение спустя изумился Грег.
— Я сыграл в «думать по-разному», — откликнулся Гор. — Две отдельные части одного не есть одно, состоящее из двух. То есть каждая часть сама по себе — субъект.
Грег привстал на локте.
— Семь Стихий еще не Мир, но Мир создан на семи Стихиях…
— …а это значит, что Огонь существует, даже если остается один!
Взор двух пар одинаковых глаз потемнел, в черных волосах забегали искры и вспыхнули вдруг языками мнимого синеватого пламени. В знойном мареве завибрировала тень двуглавого дракона с горящими гребнями. Огонь перекинулся на траву и обрел свой истинный цвет и облик. Близнецы сели друг против друга так, чтобы зажженный Стихией костер оказался между ними, и молча устремили взгляд в глубину пламени. Все, к чему могло прикоснуться каждое воплощение Огня, обретало образ в рыжих суетливых всполохах.
Ровное пятно света блестело на отшлифованных плитах. Солнечные лучи не дотягивались в дальний угол, где с трудом просматривалось очертание человека, но по велению Огня пламя двух факелов, полыхнув, разгорелось ярче и осветило мрачный зал, расположенный под сводами башни. Оливул стоял внутри туманной полусферы, как будто прикованный к невидимой стене, и со стороны казалось, что он, опустив голову на грудь, глубоко задумался о своем. Но прошла минута, две, три; Белый князь не шевелился.
Огонь дрогнул под коротким порывом ветра, когда резко распахнулась и тут же захлопнулась низкая широкая дверь. Колдун в маске приблизился к куполообразному облаку, висящему в четверти сажени над полом.
— Очнись, — прозвучал властный голос.
Ледяной взгляд коснулся лба, и Оливул пришел в себя.
— Поиграли в героев и довольно, — продолжал Каллист. — Ты умный человек и опытный маг. Ты знаешь: твое спасение в твоих руках.
— Я уже ответил тебе, — выговорил Белый князь; слова давались тяжело, — я не стану звать Черного дракона и не обернусь драконом сам, поскольку я родился человеком.
Каллист, удрученно качая головой, чуть заметным движением привлек к себе табурет, ютившийся в углу темницы, и сел перед пленником, задумчиво глядя в пол.
— А ведь ты на что-то надеешься, Оливул, — произнес он почти утвердительно. — Думаешь, твой рыжий приятель тебе поможет? Мне жаль тебя разочаровывать, но из Бездны не возвращаются. Там живет смерть. Извини, я погорячился утром. Наверное, смерти он все-таки не заслуживал. Он был твоим другом?
Надменные манеры колдуна растворились в сочувственном тоне, и это заставило Оливула насторожиться. Он даже сумел частично стряхнуть с себя оцепенение, владевшее телом и сознанием с момента заточения в облачный полушар. Причина изменения тактики мага была ему не понятна. Мелькнуло предположение, что Донай или кто-то из друзей, проникнув в башню, исхитрился наложить на него собственный образ. Однако, никаких следов новой Игры Бер-Росс не заметил.
— Он был твоим другом, да? — Каллист повторил вопрос и, приняв молчание собеседника за утвердительный ответ, продолжал со вздохом. — Мне вправду жаль, что так получилось.
Отчаяние жестоко полосонуло по сердцу, но Оливул отогнал вползающую вместе с вкрадчивым голосом чародея мысль о гибели Доная.
Каллист так и не дождался его реакции.
— Ты сильный человек, — сказал он, вставая; табурет проковылял в свой угол и занял привычное место. — Давай будет откровенными друг с другом. Если я скажу, что хочу спасти твою жизнь из симпатии к тебе, ты не поверишь, верно? Хотя это правда. Понятнее тебе будет другое. Взгляни на меня.
Оливул, готовый к очередной магической атаке, медленно поднял глаза. Широкая меховая шляпа лежала у ног колдуна, образ пустой маски качался в тени, а перед Белым князем стоял человек с выжженным до костей лицом. «Проклятие Матери Драконов!» — понял Бер-Росс.
— Знаешь, откуда это? — прозвучал глухой голос; обрывки губ почти не шевелились.
— Ты убил дракона, — произнес Оливул.
— Да… Думаешь, Змеиная дочь подвела к смертной черте тебя одного? Ты орудие ее мести! Ты сослужишь ей хорошую службу, когда умрешь. Ведь вместе с тобой умру и я, потому что перед вашим Племенем виновен стану дважды. Тебе, конечно, все равно, каков будет мой конец. Но подумай о роли, уготовленной тебе самому: Белый дракон — слабовольный пособник мерзкой гадкой змеи. Подумай, у тебя еще есть время до заката солнца.
«До заката… До заката…», — шелестел в костре огонь.
— Где этот проклятый колдун?! — Грег и Гор вскрикнули в один голос.
Огонь силился обрисовать хозяину картину местности, но для солнечного света все на земле было едино — и леса, и поля, и горы. Разве что беспокойные волны моря воспринимались Стихией как нечто стороннее. Побережье, залив, башня. Гор встал, вглядываясь туда, где огонь столкнулся с водой, но море скрывалось за неприступными вершинами скал, и ни человеческий, ни драконий взгляд не смог бы отыскать крошечный остров за много верст к востоку, даже если бы горы вдруг расступились.
— Пэр — возничий Воздуха, — произнес Грег. — Если мы как-нибудь сообщим ему, что произошло, он найдет Оливула.
Солнечный свет струился сквозь толщи воздушного океана, обнимал луговые травы и цветы, просачивался в чащу лесов, а ветер гулял себе в тех же полях и рощах, независимый и беззаботный. Огонь отчаянно взывал к Воздуху, но разговор этот был сродни беседе слепого с немым.
Неожиданно в пламени костра вспыхнул образ цветка с огромной яркой головкой. Куда бы ни уходило солнце, кудрявые лепестки неизменно поворачивались к его лучам.
— Посмотри, — прошептал Грег, хотя Гор уже и сам изумленно озирался по сторонам.
Скудная слабая трава, узколистые колючие кусты, кривое деревце на склоне — все смотрели на Хозяина Огня, и густо-зеленые листья их тянулись в центр круга, где пылал костер.
— Данила искал нас, — прояснили близнецы друг для друга. — Так ответим же!
Костер вспыхнул с новой силой. Однако оставшаяся неуслышанной Жизнь была слишком далека сейчас, когда Гаюнар, не дождавшись отзыва, оборвал контакт.
— Должен быть способ, — Грег перевел взгляд на брата. — Стихии едины в каждом элементе Мира, и любая из них в состоянии воздействовать на другие.
— Солнечный свет питает растения, они живут благодаря ему, и земле, и воде, и воздуху, и смерти. Вопрос стоит иначе…
- Встреча на мосту - И Крупеникова - Научная Фантастика
- О чем думала королева? (сборник) - Леонид Шифман - Научная Фантастика
- Семь стихий. Научно-фантастический роман - Владимир Щербаков - Научная Фантастика
- Достигая уровня смерти - Владимир Брайт - Научная Фантастика
- Оружие забвения. Антология немецкой фантастики - Кларк Дарлтон - Научная Фантастика
- Беседы о научной фантастике. Второе Издание. - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Пламенная кода - Евгений Филенко - Научная Фантастика
- Путь всех призраков - Грег Бир - Научная Фантастика
- Блудные братья - Евгений Филенко - Научная Фантастика
- «Если», 2011 № 03 - Журнал «Если» - Научная Фантастика