Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Майк Эшли

– Да, я решил, что это его дань богемным привычкам, дань, которую платит тот, кто предпочел перо писателя судейскому парику.

– Несомненно, что он и надеялся производить такое впечатление, – небрежно оборонил Холмс. – Наш приход его явно испугал, что укрепило меня в моих подозрениях. Но в глупости его не упрекнешь. Как старательно он рисовал перед нами свой воображаемый портрет, строя из себя писателя, которому вот-вот предстоит новый успех, продолжение блистательной карьеры! Мог ли я вообразить, что он желает зла брату, тому, кто, по мнению Доулинга, только и мог, что завидовать ему! Я беспокоился за Джона, но не понял, когда жизни его стала угрожать прямая опасность. Как только Хью узнал, что в дело вмешался я, он решил, что настал час действовать.

– Хладнокровный убийца! – Я содрогнулся.

– Мир юристов и судейских тесен и замкнут. Преступник знал Бевингтона и Стюарта или слышал о них. И он с легкостью обманул их, использовав в качестве пешек в своей игре. Он добросовестно творил миф о том, что брат его катится по наклонной плоскости, что его не оставляют мысли о самоубийстве. Посетив Доулинга, он убедился, что клевета его достигла цели, что ей поверили. Однако в спешке он совершил роковую ошибку. Поговорив с нами, он поехал к брату, вернувшемуся домой, чтобы остыть и успокоиться после того, что произошло на Эссекс-стрит. Он притворился, что сочувствует брату, которого Доулинг так обидел, обратившись ко мне. Они выпили. Улучив подходящий момент, он влил в стакан брата смертельную дозу хлоргидрата. Но, торопясь исчезнуть до того, как яд начнет действовать, он позабыл о склянке со следами…

– Его пальцев! – воскликнул я.

– Как это, по счастью, и установил сейчас Лестрейд. Помните, что не далее как в прошлом декабре комиссия лорда Белпера рекомендовала для идентификации преступников вместо антропологических измерений шире использовать метод, предложенный Эдвардом Генри, – то есть определять их по отпечаткам пальцев? О деталях, если вам будет угодно, можете справиться в моей записной книжке. Это исключительно правильное решение, которое я совершенно одобряю. Генри весьма здравый специалист, к тому же не забывший отдать должное мне и моей монографии в том руководстве по практическому применению метода, которое он представил в полицию. Не успел Хью Абергавенни вернуться на Кингс-Бенч-уок, как его осенила мысль о необходимости стереть отпечатки. Он примчался в дом брата, но, слава богу, там уже находился Доулинг, и Хью не имел возможности исправить ошибку, не вызвав подозрений.

– Каким образом вам открылась истина?

– Я понял ее, знакомясь с рукописью. Первая глава новой книги написана превосходно, а оригинальность сюжета слишком очевидна, чтобы быть плодом фантазии человека, никогда не поднимавшегося выше пошлой стряпни. Я сразу понял, что Хью Абергавенни лжет, утверждая свое авторство. Должно быть, рукопись эту брат дал ему, чтоб узнать его мнение. Хью сказал Джону, что произведение его никуда не годится, а сам же тишком переписывал его от руки. – Холмс вздохнул. – Я никогда не устану сожалеть о том, что не сумел спасти Джона Абергавенни, Ватсон. Но капелькой утешения послужит лишь то, что напечатанный роман станет памятником погибшему.

– Это будет справедливо, – согласился я.

Бледные щеки моего друга вспыхнули румянцем.

– И я искренне верю, что и Хью Абергавенни получит по заслугам, когда делом его займется суд.

Того же желал и я, но убийца ухитрился обмануть правосудие. За пять дней до заседания суда по его делу он повесился в тюремной камере. Выяснилось, что не младший брат его, а он сам страдал приступами депрессии. Одна попытка свести счеты с жизнью за ним числилась и раньше. Он предпринял ее, когда последнюю его книгу дружно отвергли все лондонские издатели.

Майкл Дойл Наследство Рэчел Хауэлз

Предисловие

...

Недавно мое внимание привлекло еще одно удивительно интересное дело. Узнал я о нем от известного лондонского издателя. Один из отделов его компании возглавлял мужчина по имени, предположим, Месгрейв. Он был человеком весьма трудолюбивым, но не блиставшим ничем особенным. Спустя несколько лет после его смерти на адрес издательства пришло письмо, адресованное Месгрейву. На нем стоял штемпель туристического городка на западе Канады, а также имелось две пометки: “Confl films” в правом нижнем углу конверта и “Report Sy” – в левом верхнем.

Издатели не знали, остались ли у покойного родственники, и потому решили вскрыть письмо. Внутри обнаружилось два чистых листа бумаги. Следует заметить, что письмо зарегистрировала секретарь издательства. Глава издательства, не зная, что делать с этим странным посланием, отправил его мне. Я подверг пустые страницы всевозможным термическим и химическим тестам, но так ничего и не выявил. Кроме того что конверт был подписан, видимо, женской рукой, ничего определенного я так и не узнал. Загадка казалась совершенно неразрешимой. Автор письма хотел сообщить мистеру Месгрейву какой-то очень важный секрет и при этом не знал, что его адресат уже несколько лет как скончался. Как такое вообще возможно? Зачем он послал конверт с пустыми страницами заказным письмом? Ко всему этому могу добавить лишь то, что я не осмелился проводить эксперименты лично, но доверил это самым лучшим специалистам. И все безрезультатно. Это дело стало моей неудачей, и его тайна мучает меня до сих пор.

Сэр Артур Конан Дойл

Размышления о Шерлоке Холмсе

“Стрэнд мэгэзин”, декабрь 1917

За долгие годы сотрудничества мы с мистером Шерлоком Холмсом наблюдали на нашей маленькой сцене в доме 221-б по Бейкер-стрит немало занятных персонажей. Каждый из них становился объектом самого пристального изучения с нашей стороны, однако едва они переставали быть центром всеобщего притяжения, как тут же растворялись вдали, чтобы никогда не вернуться. Я часто размышлял, какая судьба постигла этих клиентов и других участников сотен подобных дел, которые до сих пор ждут, чтобы на них обратил внимание какой-нибудь хороший биограф.

Были, конечно, и исключения. Например, профессор Мориарти, который постоянно присутствует в нашей жизни и, похоже, не собирается никуда исчезать; видно, темная сторона человеческой души всегда будет рядом с нами. Его коллега полковник Моран, свидетель рейхенбахской трагедии, также появлялся на нашей сцене не раз и не два, как и инспектор Лестрейд, его коллеги из Скотленд-Ярда, наша дорогая миссис Хадсон, посыльный Билли, моя жена Мэри и некоторые другие личности. Тем не менее дальнейшая судьба большинства наших клиентов оставалась для нас тайной. Шерлока Холмса, с раскрытием дела мгновенно терявшего интерес к его участникам, это не волновало: для него дружба, как и любые другие эмоции, была делом обременительным и неприятным. Меня же эти мимолетные встречи с растворяющимися в неизвестности людьми немного печалили; и я тем более рад представившейся возможности поведать публике об одном деле и вновь привлечь внимание к весьма изворотливой и хитрой женщине, чьи ум и алчность Шерлок Холмс, столкнувшись с ней впервые, сильно недооценил. Это занимательное дело пока далеко от завершения. Поиск последних, решающих улик, установление и арест убийцы, которого ни я, ни Холмс пока не видели, – все эти сложности искупает одно: нам доведется побывать в Америке и в чудесной юной стране Канаде. И я очень надеюсь, что сопровождать в этой поездке меня будет сам Шерлок Холмс, если, конечно, ему позволит это криминальная обстановка в Лондоне.

С Холмсом или без – осмелюсь предположить, что смогу взять в свои руки завершающий этап следствия, – но эта экспедиция докажет виновность указанного выше лица; хотя заранее называть его имя было бы неэтично. Надеюсь, читатель простит меня за то, что я, руководствуясь здравым смыслом, скрою истинную дату написания этих строк.

О смерти Реджинальда Месгрейва мы с Холмсом услышали весною 1901 года, когда расследовали исчезновение ученика из интерната и убийство учителя немецкого языка [79] . Заметка в газете оказалась немногословной:

...

Сэр Реджинальд Месгрейв, член парламента от Харлстона, Западный Суссекс, эсквайр, владелец поместья с земельными наделами, погиб в понедельник 13 мая, став случайной жертвой перестрелки. Следствие вынесло вердикт: смерть в результате несчастного случая. Панихида состоится в ближайшей к поместью деревенской церкви. Поместье и земли перейдут к ближайшему родственнику покойного, его кузену Натаниэлю Месгрейву.

– Какая горькая ирония, – заметил Холмс, явно расстроенный этим известием. – Мы узнаём о смерти Месгрейва, унаследовавшего состояние от отца, но умершего холостяком, и одновременно с этим выясняем, что у герцога Холдернесса, напротив, сыновей чересчур много. Младший сын сбегает из интерната, словно юный Копперфилд, соблазнившись надеждой обрести материнскую любовь, которой ему так недостает дома, а подбивает его на это подлый старший брат, мечтающий о его смерти. Что же лучше – стать отцом двух сыновей и пережить такую трагедию или не иметь их вовсе, как в случае с Месгрейвом?