Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Простой люд, изголодавшийся по любому зрелищу, собирался в святом месте, где король ВарпалАнганол, с подобающей его величеству помпой должен был быть похоронен в соответствующей земляной октаве.

Отпевание совершалось под руководством самого Архиепископа Дома Страждущих, БранцаБагината. Члены скритины тоже были здесь. По такому случаю для них были сколочены деревянные трибуны, обшитые флагами дома Анганолов. Суровость на лицах господ депутатов происходила не от печали по усопшему монарху, а по большей части от неодобрения действий монарха живого; тем не менее, несмотря на все свои несогласия, они все же не посмели не прийти на похороны, страшась последствий. Со многими членами скритины пришли и их жены.

Стоящий на краю отрытой могилы король ЯндолАнганол выглядел одиноким и всеми покинутым. Время от времени он бросал короткие острые взгляды по сторонам, словно все еще надеялся разглядеть в толпе хоть одно сочувствующее лицо.

Архиепископ БранцаБагинат закрыл глаза и начал отпевание.

— Неудержимый ток лет уносит нас все дальше и дальше от мига появления на свет, с каждым шагом приближая к последней октаве. Как в небесах наших сияют два светила, большее и меньшее, так и существование каждого творения Божьего имеет две составляющие, жизнь и смерть, одна из них меньшая, а другая большая. Сегодня великий король ушел от нас, вступив в свою великую фазу существования. Он был мудрым человеком и знал, что любому свету в конце концов суждено кануть во тьму…

В этот самый миг раздался голос короля.

— Вот лежит перед вами злодей, разрушивший жизнь свою и моей матери. Как вы смеете молиться за него, продавшего свою честь и достоинство?

Одним скачком перепрыгнув через могилу и оттолкнув архиепископа, он бросился бежать по дороге, ведущей ко дворцу, что-то выкрикивая на бегу. Даже когда толпа скрылась из виду, он не прекратил бежать, а мчался так, пока не добрался до стойла, где вскочил в седло хоксни и как безумный погнал его к лесу. Любимец Юлий был забыт на полдороге, отстал и теперь со стенаниями брел обратно к дворцу.

Этот неприятный эпизод, однако, очень пришелся по душе простолюдинам Матрассила. Тут было о чем поговорить и посудачить, над чем посмеяться, что похвалить, а что и осудить за стаканчиком дешевой выпивки.

— А он шутник, этот Яндол, — таким был окончательный вердикт, вынесенный жителями города. Так репутация короля как парня с отличным чувством юмора закрепилась за ним очень быстро и твердо, к огромной досаде оппозиционеров из скритины, вознамерившихся раздуть из его выходки дело чуть ли не о государственной измене.

Проводив СарториИрвраша, Робайдай вернулся в столицу и поселился неподалеку от нее, на укрытом камышами островке, где бывали только одни рыбаки. Там новость о смерти деда и нашла его.

Став свидетелем выходки своего отца, Роба верхом на хоксни последовал за ним, вплоть до самого стойла и дальше в лес. Зачем он это сделал, он и сам сказать не мог, так как встреча с отцом совсем не входила в его планы.

Король ехал по тропинке, которая вела к зверинцу, надежно укрытому в роще среди гибких стволов молодого раджабарала. Спешившись, он постоял немного в полной неподвижности и молчании, а затем повел Ветра к деревянному приземистому забору, окружающему зверинец. Толкнув калитку, король Орел вошел внутрь. Небольшой домик и хозяйственные постройки были в ужасном состоянии. Из покосившихся дверей домика выполз трясущийся белобородый старец и поклонился его величеству.

— Почему перед воротами нет стражи? И почему ворота не заперты?

В голосе короля не было решительности — он знал ответ. Старик пустился подробно объяснять, как все служащие один за другим, кроме него, были отозваны после смещения советника. Оставшись тут один, он все равно продолжал ухаживать за питомцами, в надежде угодить его величеству. У подножия скалы, возле которой ютился зверинец, стояли четыре большие клетки. К обитателям этих клеток и направился король ЯндолАнганол.

В первой клетке находились иные. От нечего делать лесные акробаты раскачивались на руках, ногах и хвостах; заметив приближающегося к их клетке короля, они, как перезрелые гроздья гвинг-гвинг, попадали вниз, бросились к решетке и принялись тянуть наружу свои, очень похожие на человеческие руки, лапы, делая это с огромной энергией и рвением, словно имели какое-то представление о высоком статусе посетителя.

При приближении короля ко второй клетке многие ее обитатели поторопились спрятаться. Норы для этих зверей были вырублены прямо в камне скалы, чтобы они не смогли выкопать в земле лазы и сбежать. Но два самых сильных самца остались: встав возле решетки, они уставились королю прямо в лицо. Эти недочеловеки — низкорослые существа, часто путаемые с иными и, надо признаться, на них очень похожие — назывались нондадами. Ростом нондады едва доходили людям до пояса, а тело их было покрыто редким песчаного цвета волосом.

Двое выступивших вперед нондадов вдруг затараторили, нервно подергивая конечностями. Речь их состояла из пощелкиваний, свиста и всхрапываний. Прежде чем двинуться к третьей клетке, король недолгое время слушал нондадов, глядя на них со смесью презрения и жалости.

В третьей клетке находились мади — представители наиболее развитой из всех известных форм недочеловеков. В отличие от обитателей двух первых клеток при появлении короля мади не сдвинулись с места, а только пытались спрятать свои лица, закрывая их руками. Вечные странники, им некуда было больше идти и теперь вся жизнь для них лишилась смысла.

Четвертая клетка была сложена из грубоотесанного камня, как дань целеустремленности и воле ее населяющих, которые звались людьми — здесь были мужчины и женщины, в основном из трибриатских и мордриатских племен. Женщины спрятались в тень, а мужчины бросились к решетке, прося короля освободить их или по крайней мере прекратить издевательства, под которыми подразумевались ученые эксперименты СарториИрвраша, бывшего королевского советника.

— Теперь вряд ли кто вас побеспокоит, — пробормотал себе под нос король.

Он вернулся к мади, поскольку именно эти создания больше всего интересовали его. Он долго рассматривал вечных странников с разных сторон. Наконец, не выдержав, несколько самцов мади молча выступили вперед и поставили перед решеткой одну из своих самок, предлагая ее ему в обмен за освобождение остальных.

С искаженным от отвращения лицом король ЯндолАнганол отпрянул от клетки. Черты его исказились судорогой.

Бросившись из тени, отбрасываемой каменной клеткой, на солнечный свет, он столкнулся с РобайдайАнганолом. На мгновение отец и сын замерли друг перед другом. Первым в себя пришел Роба. Комикуя, подняв руки и растопырив пальцы, он нараспев проговорил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});