Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

ошибаюсь, но, похоже, Виталия Павловича арестовали.

Остаться собой

Глава 1

Звонок раздался в то самое время, когда я собирался выходить из дома. Не дожидаясь, когда подойдет Назар Борисович, я снял трубку.

– Керн, – сухо проронил я, пытаясь хоть ненадолго отвлечься от проблем, которые свалились на нас совершенно внезапно. Ведь еще три дня назад утром ничего не предвещало беды.

– Константин Витальевич, – голос Подорова я узнал сразу и заметно насторожился, потому что интерес Службы безопасности в тот момент, когда глава твоего клана предположительно арестован, не предвещал ничего хорошего. – Мы можем встретиться? Я хотел бы с вами поговорить.

– Так же, как его величество поговорил с моим дедом? – процедил я, удивляясь тому, почему все еще не бросил трубку, а разговариваю с полковником, который за каким-то хреном представился мне простым следователем.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – через несколько секунд напряженного молчания ответил Подоров.

– Бросьте, Матвей Игоревич. Никогда не поверю, что вы не знаете о некоторых изменениях, произошедших в клане Кернов. – Я мысленно досчитал до десяти, чтобы не сорваться. Нам никто ни о чем в эти безумные дни не говорил. Никто не позвонил и не сообщил об аресте деда или о чем-то таком. Все эти дни мы терялись в догадках, не понимая, что происходит. Мать попыталась связаться с кем-то из знакомых, ошивающихся при дворе, но там все было глухо, никто ни о каком аресте не слышал, а ведь, по идее, арест такого уровня должен был быть вообще у всех на устах. Но вокруг клана Кернов стояла полнейшая тишина, словно ничего и не случилось.

– Я на самом деле не понимаю, о чем вы сейчас говорите, Константин Витальевич. – Это заблуждение, что по голосу нельзя определить выражение лица говорящего. Улыбка, например, прекрасно слышится, так же как и озабоченность. А Подоров был озабочен, и это подделать было невозможно.

– Моего деда арестовали, во всяком случае, он три дня назад заехал на территорию особо защищенной тюрьмы для знатных политических заключенных, расположенной на территории дворцового корпуса, и больше мы о нем ничего не слышали, – выпалил я, гася огонек, подпаливший стоящую тут же на столе свечу. Вот только погасил я его, плеснув водой. Нити моего дара никак не хотели успокаиваться, и это меня нервировало, потому что сейчас я впервые действительно совершенно не знал, что делать дальше. А что, если дед задержится, например, его заключение продлится достаточно долго, чтобы дела клана начали требовать пристального внимания? Что тогда?

– Хм, вы можете мне не верить, но я все же скажу вам, Константин Витальевич, – после очередного непродолжительного молчания протянул Подоров, – по моему ведомству информации об аресте Виталия Керна не проходило. Что странно. Если его оформили как политзаключенного, то я обязан был об этом знать.

Мы замолчали. Не знаю, о чем думал полковник, но у меня в голове вертелась только одна мысль: «Какого хрена происходит?!» Наконец, Подоров нарушил на этот раз затянувшееся молчание.

– Вот что. Давайте все-таки встретимся. Мне действительно надо с вами поговорить. А я в свою очередь постараюсь узнать, что случилось с вашим дедом.

– После обеда возле школы, – немного подумав, согласился я.

– Хорошо, это будет оптимальный вариант, – и он первым положил трубку.

– Костя, ты еще не уехал?

Я обернулся и посмотрел на бледную мать. Несмотря на бледность, держалась она молодцом. Во всяком случае, никаких истерик я за ней не наблюдал. Как и в тот день, когда в нас стреляли, она собралась и теперь всеми силами пыталась сохранять хотя бы видимость спокойствия, которого на самом деле не ощущала.

– Считай, что уже уехал, – я натянул перчатки и направился к выходу. – А ты куда-то собралась? – я окинул ее пристальным взглядом и увидел, что она держит в руках трость.

– Костя, ты опять забыл? Егор сегодня выписывается, – она покачала головой.

Я же, чертыхнувшись, вышел на улицу. Да, я забыл. Наверное, я слишком мало и слишком плохо его знал, чтобы помнить о его возвращении. Мне вполне хватило в свое время информации о том, что Егор выжил, а остальное было мне не слишком интересно.

С каждым днем на улице становилось все холоднее и холоднее. Я даже свои тренировки перенес в дом. Как оказалось, у нас в подвале был прекрасно оборудованный зал, в котором обычно занимались парни из охраны, но теперь он и мне пригодился. Я его нашел, когда бесцельно шатался по дому, не зная на какую стенку залезть. Еще бы это помогло.

Тренировался я с каким-то остервенением, осваивая приобретенный палаш. В какой-то степени это стало отдушиной, в которую я выплескивал все накопившееся напряжение. Да и вплетение в рисунок боя магических проявлений начало получаться. Все равно нити никак спокойно лежать не желали. Отчасти поэтому я и направлялся в школу, чтобы Карпов привел меня в порядок, иначе я ничего путного сделать все равно не смогу.

Спустившись в знакомый подвал из камня, в котором занимались огневики, я поздоровался с наставником, который в этот момент меня осматривал, опустив очки на кончик носа.

– Керн, вот скажи мне, как тебя угораздило опять в дисбаланс войти? – наконец, произнес он и закатил глаза.

– Неделя была тяжелая, – я протер лицо руками, про себя думая, что эта фраза не передает и десятой доли того напряжения, которое выпало на меня именно за эту неделю.

– Неделя у него тяжелая… А мне, думаешь, сейчас легко будет тебя в порядок привести? – он встал и подошел ко мне, сложив руки на груди. – Хорошо еще, что смерть довольно инертна, но это потому, что она вообще довольная инертна. А то бы ты устроил пляску с пересвистом, особенно если бы устроил ее в закольцованном пространстве с остановленным временем. Зато последствий кому-то на три диссертации бы хватило. – Он еще раз осмотрел меня. – Так, ладно. Самый быстрый и безопасный способ тебя вразумить – слегка опустошить. Иди сюда, опустошаться будешь. – Я криво улыбнулся. Звучало это, конечно, так себе. – Не кривись, я тебе не клизму буду ставить, а всего лишь по энергоемким заклятьям погоняю. Знаю, ты их откуда-то целую гору знаешь. Но, если будешь кривиться, то, пожалуй, и клизма не помешает.

Я быстро вскочил на ноги. Проведя здесь довольно много времени, я достаточно изучил наставника, чтобы понять, он сейчас не шутит и вполне может помочь мне «опустошаться» в прямом смысле этого слова.

Следующие три часа мы с Карповым провели в полупрозрачной сфере, которой он